Подавляющее большинство проблем России были и есть следствие страха, лжи и идеологически деформированного сознания.
Каждый исторический народ несёт в себе свойства, так или иначе утверждающие его право на историческое бытие. Это же «право» определяет его основополагающие качества. К главным достоинствам русского народа, пожалуй, относятся великодушие и стремление к истине, мужество и доброта, терпимость и целостность мышления. Однако свойства эти не являются величиной постоянной. Они нуждаются в подтверждении каждым поколением. Впрочем, и подтверждённое величие не тождественно идеалу, о чём так же свидетельствует история. К примеру, «народ Шиллера и Гёте» внёс огромный вклад в мировую цивилизацию — и он же принёс миру великие беды (хотя, несколько лет нацизма не могут перечеркнуть всю историю Германии). Но не о нём речь.
Речь о том, что позитивные свойства, в критические моменты меняя направление, подчас создают отрицательную величину. Казалось, величию подобает оставаться на достигнутой высоте. Однако так не получается. Очевидно, кому много дано, тот, действуя, а не «закапывая таланты», большей ценой расплачивается за свои огрехи и исторические грехи.
Но это, конечно, нельзя считать ответом. Для уяснения его представим схему, в которой свойства человека (народа) расположены на некой вертикали. От нуля — «вверх», и — «вниз». Соответственно, если величина растёт, то получает «плюс»; если падает, то – «минус». И то и другое зависит от множества факторов, рассмотреть которые здесь не представляется возможным. Важно другое. Эти свойства, «расположенные» на вертикалях, являют собой некие «сообщающиеся сосуды». Иначе говоря, — они мобильны. Вопрос в том, какое содержание наполняет историческое бытие народа. Если при внутреннем единстве в народе присутствует историческое «единомыслие», то он придаст позитивный(подчёркиваю это) импульс не только своему историческому бытию, но и региону, который может включать в себя N-ное количество народов, стран и государств. Трагедия России в том, что в последнее столетие она не только не оправдывает исторический подъём (заявивший о себе в «вилке» XVI – начало XVIIIвв.), но, подобно сбитому пулей орлу, камнем падает в «минус». И в самом деле: время проходит, с «проблемами работают», а разложение народа, развал экономики и стагнация Страны идут полным ходом. Почему?
Дело тут не только в бездарном правительстве России, которое не столько меняется, сколько перетасовывается. Налицо факторы, имеющие давнюю историю.
Если народ лишается своего имени, то он обретает статус беспризорного — эдакого «исторического бомжа», который через поколения теряет связь со своим историческим прошлым, как«не имеющий» уже к нему прямого отношения… Этот «бомж» может быть гигантом и обладать колоссальной силой, но, будучи отлучён от своего духовно-исторического существа, не сможет ни использовать её, ни ощущать, ни даже осознавать свою мощь. Налицо феномен маленького человека гигантского роста.
Что способствовало этому и возможно ли предотвратить «русскую трагедию» истинно вселенского масштаба? Для этого важно уяснить отправные её точки.
Подавляющее большинство проблем России были и есть следствие страха, лжи и идеологически деформированного сознания!
Уже в первую декаду советской власти была создана политическая номенклатура на основе лагерно-социалистического чинопочитания, в котором процветал институт как низшего, так и«высшего» (то бишь, высокопоставленного) холопства. Это нашло своё выражение не только в чиноугодии, но и во всякой вынужденной зависимости. Именно так — вынужденной!
При том что пролетариат и рабочий класс декларировался как гегемон – ведущая сила, истинными хозяевами жизни в СССР долгое время были репрессивные органы, коих слегка подвинули партийные, а позднее те, кто находился в системе распределенияблаг. На протяжении десятилетий органы государства были направлены на разрушение тела Страны, которая изнемогала от несметного числа холуёв и холопов, лгущих где ни попадя и при этом имитирующих деятельность. Главная подлость созданной системы «была» в том, что на протяжении поколений отсекались от власти наиболее умные, талантливые и смелые. Сам же народ, выстроивший великую Страну, был предан в своей этнокультурной самости, лишён не только политических и социальных инициатив, но даже исторического имени… Их Величества – Предательство, Лицемерие и Ложь, воцарившись везде, заправляли всем! На базе коварной и ложной «идеи» была создана лживая идеология, породившая идеологию лжи, из гнили которой было состряпано бездеятельное, рыхлое и уродливое от разложившихся «источников» номенклатурное туловище, в своём долгом и нарочитом существовании выпестовавшее устойчивый во времени общенародный «пофигизм». Из «ребра» последнего и были сотворены химеры в лице социальной, бытовой, производственной и прочей лжи.
Но с чего, собственно, всё это началась?
С подмены существа дела его поверхностью, которая «расцарапывалась» партийными холуями где по расчёту, где по недомыслию, а где по ненависти к России…
И без того не великий ум условной власти заплыл партийным жиром, а чиновный люд уверился в невозможностидубины наподобие сталинской. Народ же, всегда живший примерно одинаково, косясь на воров, долгое время привычно скрёб затылок, не зная: то ли осадить их, то ли самому приворовывать. Для первого не хватало силы и решительности, а сподобиться второму какое-то время мешала коллективная совесть. Вот всё и застыло… А пока «стыло», «наша» деловая «элита», традиционно — везде и во всём (если не считать воровство внаглую) — продолжает плестись в хвосте цивилизации. Очевидно, корни зла прячутся в мировосприятии, плавающем по «шкале ценностей». Потому исторически сложившееся великодушие по предложенной мною «прямой» сползло в мелкодушие; поиск истины – в добывание «материи»; доброта – внеприязнь и зложелание; терпимость – в ненависть, а ум — в бездумие! Налицо разрыв реальной жизни сдуховной реальностью, которую определяет отношениеверы и дел, а формирует духовное бытие и этика.
Любопытно, что химера холуйства и её детища — тотальная дезорганизованность и повсеместная безответственность (всё ещё недооцениваемые общественным сознанием) — не однажды открывались в отечественной литературе и искусстве. Подобно пробивающемуся роднику человеческая драма всегда находила формы для выявления своей природы, — ибо «боль человеческая никуда не исчезает, — писал Виктор Астафьев, — она всевечна и всеместна…». Открыла она себя и в художественном Слове.
Начиная с Фонвизина и кончая честным пером советского периода, в нём истово бичуется подхалимаж, холуйство и, понятно, высмеивается холопство. Но под свист словесного бича и «стоны наказуемых» не слишком часто слышатся «высшие» стенания и всхлипы. Не заостряя внимания на возникновении «этики», «философии» и «идеологии» холопства, авторы рассматривали тему черезпризму угодничества (ни в кои времена не существовавшего отдельно от объекта лести), как такового, упуская зависимость угодничества от структур, лишь олицетворённых в личностях, коим оно нравится и по этой причине поощряется.А ведь именно эти «верхние» и есть первые виновники порока. Возглавляя «институты» и «университеты общественного холопства», сиятельные или партийные, но неистребимые во времени «директора» и «ректоры» как никто хотят и хорошо пожить и вкусно поесть. И у них есть проблемы, которые, за отсутствием ума и таланта, они не в состоянии осилить, потому и уповают на проверенный веками дурман. Угодничество ведь потому так называется, чтооно угодно вышестоящим. Но говорить обо всём этом вслух было не принято («а вдруг и мне перепадёт… — что же я против себя-то буду…»). Отсюда приятие «институтов лжи», которые в России, надо заметить, успешно закончили очень многие. Но не будем отвлекаться.
Владимир Тендряков в одном из своих рассказов-былей пишет о том, как в лютый мороз железнодорожный состав доставил в один из ГУЛАГов большую партию заключенных. Выгрузив их на станции, начальство направило этап к пункту назначения, до которого было несколько верст. Одеты заключённые были кто во что и с первых же шагов начали вымерзать. Падавших и «отстающих» конвоиры добивали на месте, но значительная часть «зэков» всё же дошла. Однако начальник лагеря отказался принять людей, потому что для их размещения не было места. И весь этап отправился назад… Народу погибло уже тьма!
Но это всё-таки художественное произведение. Таковою ли была реальность?
В том-то и дело, что именно таковою она и была!
«Помимо жестокостей планомерных, так сказать «классово целеустремлённых», Советская Страна захлебывается ещё от дикого потока жестокостей совершенно не нужных, никуда не устремлённых, — делился своими мыслями Иван Солоневич в книге «Россия в концлагере». — Растут они, эти жестокости, из того несусветного советского кабака, зигзаги которого предусмотреть вообще невозможно, который наряду с самой суровой ответственностью по закону, создает полнейшую безответственность на практике, наряду с официальной плановостью организует полнейший хаос, наряду со статистикой абсолютную неразбериху». И продолжает: «Само собой разумеется, что для ГПУ не было решительно никакого расчета, отправляя рабочую силу в лагеря, обставлять перевозку эту так, чтобы эта рабочая сила прибывала на место работы в состоянии крайнего истощения. Практически же дело обстояло именно так».
И впрямь, можно не сомневаться в том, что никто из «больших начальников» специально не планировал гибель, истощение и болезни людей. Это происходило как бы само по себе — в качестве фактора, сопутствующего равнодушию и безответственности, носивших внутреннийхарактер. Надо заметить, подобное варварство, в «лагерные времена» являя себя всё же в критических ситуациях, — в несколько иных вариациях существует до сих пор, причём, едва ли не везде и во всём. И не весть когда исчезнет ввидунеискоренимой халатностивсех и более всего тех, кто и по должности и по праву обязан бороться с бесчеловечием, безответственностью и равнодушием, равных преступлению… И это при том, что повальное ротозейство, безалаберность, а, главное, ненаказуемость, являются притчей во языцех. Это, бытующее во всём и проникшее до мозга костей, «историческое» разгильдяйство — на уровне «подкорки» реализовывает себя в обиходной жизни и всегда бессмысленной жестокости.
Что же происходило во время многодневного этапа, и как проходил сам этап?
«В вагонах-теплушках, — пишет Солоневич, — люди несли огромные потери и больными и умершими и просто страшным ослаблением тех, кому удалось и не заболеть и не помереть». В начале 1930 годов оказавшись в чреве советских «исправительных» концлагерей, писатель пытается разобраться в этой, поистине дьявольской практике. «Допустим, что общие для всей страны «продовольственные затруднения» лимитировали количество и качество пищи помимо, так сказать, доброй воли ГПУ. Но почему нас морили жаждой?
Нам выдавали хлеб и селедку сразу на 4-5 дней. Сахару не давали, но Бог уж с ним. Но вот, когда после двух суток селедочного питания нам в течении двух суток не дали ни капли воды, это было совсем плохо. И совсем глупо».
Именно так — глупо; глупо до маразма и до бесчеловечности! Причём, это не делалось преднамеренно. Заключённым, скорее всего, лишь скармливали то, что было дешевле «рабоче-крестьянскому государству».
Но ведь это и страшно!
И рассказ Тендрякова, наряду с аналогичными откровениями ряда других «нечаянных» вестников истины, и жесточайшая реальность, с подавляющей убедительностью описанная Солоневичем, — дают нам ключ к разгадке проблем, корни которых кроются не только в «извилинах» ГПУ, но и во всех звеньях общества. Ибо преступления у нас свершаются вроде как не по злой воле. И тогда, и сейчас… Перед такого рода «случайными» жестокостями меркнут зверства гитлеровцев, ибо те выполняли инструкции, предполагавшие чудовищный, но смысл.А там, где смысл, есть возможность переосмысления его (вспомним «шкалу»). Известно ведь, что преступления нацистов совершались продуманно, то есть, по плану и расчету. Да и обращены были, к слову, не на свой народ (что, конечно, и в малой мере не извиняет преступления, свершённые относительно любого другого народа). Потому у немцев таких «промашек» не было и, в силу их характера, — не могло быть.
«Лагерная» книга Солоневича поражает не только убедительностью материала о том времени. Ибо и время и «материал» этот узнаются и сейчас. Узнаются, потому что — как лагерное, так и гражданское начальство — пользуются теми же моральными и «экономическими» категориями. То есть, и приписки и подтасовки — и «на свободе» и в лагере – имеют ту же природу. Когда бестолковость «свободного труда» (в лагере) достигала предела, который был немыслим даже для не мыслящих «шефов производства», тогда, пишет Солоневич: «каждое советское начальство вместо того, чтобы привести в действие свои мыслительные способности, при всяком прорыве хватается прежде всего за привычное оружие разноса и разгрома» (а сейчас разве не так?!). Ибо всё делалось не к делу, а к сроку, — политическому празднику, дню рождения «вождя народов» или для ублажения его сатрапов. Замечу, что даже в окружении Петра I (известного личной беспощадностью) не было столь омерзительных форм низкопоклонства, что свидетельствует об изменении и существа и содержания власть предержащих, как и снизу доверху холопствующих. Отсюда безжалостность и тех и других при исполнении «наиболее ответственных» распоряжений свыше.
Казалось, теперь не так
Теперь, Церковь, из опальной став официальной, как будто влияет на духовную жизнь Страны. И разноголосья много – везде. Между тем, мысль, попранная политкорректностью и толерантностью, по-прежнему остаётся в загоне. И дело не только в уродливых правительственных структурах, продажном чиновничестве или «разрешённом патриотизме», а в том, что, мечтая стать сильным, слабое общество предпочитает сладкие лекарства. Возник парадокс: жизнь эту мы (фактом пассивности) принимаем, а слова об этой жизни отвергаем – напрочь! Только так можно объяснить то, что рудименты лжи, в бытии России приняв бутафорски-державные формы, по-прежнему остаются в силе. Об этом Иван Солоневич чёрным по белому и писал в «Народной монархии»: «Нам нужны не льстивые слова, а суровый диагноз. Прежде чем будет поставлен диагноз — нельзя предлагать никаких методов лечения».
Правильно, — нельзя!
Тем не менее, поставленная на службу идеологии, ложь стала идеологией хитрости, неверия и безнравственности, умножая миазмы глубоко вошедших в бытие общественной и государственной коррупции. Омертвляя душу народа — стала универсальным средством для достижения целей в политике и лже-экономике (липовая отчётность в производстве, и пр.), плодя лже-культуру и повсеместно создавая прецедент псевдо-существования в масштабе Страны. «Да, в советской истории поставлено много мировых рекордов, но уж рекорд наглости поставлен поистине всемирно-исторический. – резюмировал опыт личной, социальной, общественной и лагерной жизни Солоневич. — Так врать и так к этому вранью привыкнуть, как врут и привыкли ко вранью в России, кажется, не было нигде и никогда».
То есть, уже в то времядетище избыточной идеологии — ложь обрела черты, которые усугубились десятилетия спустя. Очевидно, идеология тогда становится ложью, когда проводит свою «линию»любыми средствами.
Проникая в самые затаённые углы жизни, тотальная ложь не перестаёт быть таковой и тогда, когда утаивается половина правды — в этом случае становясь ложью вдвойне. К ней же относится стирание или замыливание вышедшего за все мыслимые пределы вранья. Меняя своё обличье в зависимости от конъюнктуры, «случая», или «требований политического (и всякого другого) момента», ложь пополняет лицемерное воинство тех, кто «и Богу молятся, и с чертями водятся», не говоря о тех, кому «сосед спать не даёт: хорошо живёт», кто «и отмолчится — словно обругает». Диапазон лжи широк настолько, что, вплетаясь во все формы жизни и проникая в их нутро, — изменяет их до неузнаваемости (потому и нераскрытые в прошлом, не раскрываемые сейчас ине предполагаемые к раскрытию в дальнейшем преступления тоже следует отнести ко лжи). Её олицетворяют стоящие выше всяких подозрений «священные коровы» номенклатуры (не называть же их «жёнами Цезарей»…) и управленческие структуры. Не существуя изолированно от других пороков, ложь полнится преступлениями, которые считающиеся раскрытыми… Это, когда уличённый в воровстве чиновник снимается с должности или получает условный «срок», но при этом за ним — по закону! — остаются замки, особняки и разбросанные по всему миру счета в банках. Охраняемые лже-законами, патологические лгуны лгут даже и тогда, когда можно сказать правду, жуткой иллюстрацией чего является взрыв на Чернобыльской АЭС. После расследования комиссия сделала вывод: авария на ЧАЭС была неслучайной. Атомная энергетика с неизбежностью шла к такому событию (т. е. — кому положено было — знали, но холопская трусость не позволяла «слово молвить»). Это потом уже — не иначе как из конъюнктурных соображений — в докладах указывалось на безответственное поведение ряда ответственных служб и лиц.
В этом-то и беда! Прижившись в душах людей и став нормой жизни, — ложь не воспринимается уже таковой. Лишь когда грянет гром, когда рванёт где-нибудь, когда пойдёт ко дну снаряженная ядерным реактором подводная лодка, сойдёт с рельсов поезд, обрушится дом или по чьей-то преступной безответственности возникнет пожар, — тогда (и то не сразу, а через время — после тщательного процеживания и дозирования информации) официальные источники, «перекрестясь», потихоньку начинают открывать обществу отмерянную «правду». Понятно, что, «взятая из первых рук», она не будет свободна от привычной лжи и вымысла.
Трагизм нынешней исторической жизни России в том, что Ложь создаёт некую «new-реальность», противостоящую не только Правде, но и улучшению дел в перспективе. ПотомуЛожь — это духовное воровство; она тождественна раболепию народа, росту преступности, презрению к культуре, ненависти к Стране и предательству государства!
Если взять срез нынешней российской жизни и перенести его в государство с социально развитой инфраструктурой, то там положение дел оценили бы как чрезвычайное и даже катастрофическое! И тогда Президент, Конгресс, Сенат и прочие властные органы уважающего себя (подчеркиваю это) государства заседали бы день и ночь до тех пор, пока решение было бы найдено. Найдено и последовательно проведено в жизнь!
Скажут: «А что, разве у нихтам мало проблем и преступлений?! — может, не меньше нашего!».
Правильно, и «там» хватает проблем и преступлений. Но это говорит лишь о том, что человеческая природа, порочная в принципе, а в наихудших проявлениях подлая и чудовищная, — вмещает в себя крайности, которые не способны изменить никакая политическая система, никакая власть, никакие установления закона и никакие модели общественного устройства.
Да, в цивилизованных государствах созданы пантеоны материальных и языческих богов. Там и в самом деле для добычи сверхдоходов цинично используются порочные наклонности человека, усугубляя худшие его свойства. Но дело в том, что спрос (формируемый всеми заинтересованными сторонами) рождает предложение. Разрушающее психику «кино», секс-индустрия и прочие средства обездушивания, оглупления и развращения человека будут существовать ввиду интереса к ним самого обывателя, — добровольно и даже с удовольствием несущего свою не шибко умную голову на эшафот отупления. Что касается суетно прислуживающих у «места казни» духовных палачей, окропляющих дурманом безболезненное отсечение мозгов от головы, — они видны невооружённым глазом, но не о них речь. Потому при сравнении культур и систем правления разумнее исходить из правили норм обиходной жизни, а не из исключений. Здесь и обнаружится разница в формах и функциях инфраструктур, попутно свидетельствуя об их эффективности. И тогда видишь, что «у них» преступления, являясь исключениями, противостоят всем этическим нормам. Общество отвергает их не только психологически, но и самими принципами бытия. В России же «самая обыкновенная жизнь» каждодневно соседствует с рецидивами преступления законов, легко переходящими в преступные действия не только в конфликтных, но даже и в совершенно пустяшных бытовых ситуациях. К слову, в число преступлений входит (или должна входить) и «мирная» неуплата налогов, что по понятиям неплательщиков, даже и «патриотически настроенных», — тоже приемлемо…
Нынче, среди хаоса небытийной (если судить по результатам куцей созидательности) жизниименно ложь, истощая духовные запасы народа продолжает оставаться самой тяжелой болезнью общества всех уровней. В давние времена укоренившись среди «подлого сословия», а впоследствии предсказуемо расцветши среди «отбившегося люда» большевистского режима и «партийного актива», — сейчас она пустила свои страшные метастазы по всему социальному телу государства. Потому что ложь эта не простая, ахолопская, оснащённая многолетней сноровкой вторичного существования. Потому и сохранила она свои позиции среди тех, кто, сориентировавшись, успел прильнуть к сытному корыту; кто, как и прежде сживая со свету лучших, — на их костях устраивают себя и себе подобных. Так Великая Ложь подчинила себе политику и экономику Страны. Став «жизнью», то есть, — угнездившись во всём, включая межличностные, бытовые и семейные отношения, Ложь, порождая цинизм и уныние у всех, — убивает интерес к жизни у всякого возраста. Умаляя волю, сбивая ориентиры и порождая упадочные настроения, вынуждает людей жить только сегодняшним днём, тем самым ставя под сомнение долговременное историческое существование нации и самой Страны. Ибо «нет попутного ветра для того, кто не знает куда плыть», — уверял Сенека.
Так был организован чудовищный фантом псевдо-реальности, находясь в которой никто ни в чём не мог быть уверен, ибо никогда ничего не знал наверняка. В этих развалинах около-бытия и вызревало незаконнорождённное дитя гражданской порабощённости — псевдо-государственность. Повзрослев и заматерев, оно породило род коррупции, в «генеалогических корнях» которой заложены цинизм, бессовестность и безответственность, психологически подготовившие людей к дочернему лжи повсеместному воровству — личному, общественному и государственному. Это стало трагическим следствием той «фантастической реальности», в которой ничто не могло быть исходной позицией ни для чего — ни для мысли, ни для дела, ни, конечно, для принятия правильного (за отсутствием исходных данных) решения. Тогда-то и выяснилось, что в изолгавшейся донельзя псевдо-реальности личность (кроме, ясное дело, «ответственных лиц»), униженная фактом повсеместного и повсечасного небрежения к ней, — ничего из себя не представляет и представлять не может, даже если является блистательным фактом и гордостью отечественной жизни!
Пожалуй, единственное, что как-то «извиняет» подобного рода псевдо-существование, — это произведения литературы и искусства, появившиеся на свет благодаря не поддающейся никакой логике пост-большевистской реальности. Ввиду ряда «специфических деталей», фантом псевдо-существования в «булгаковские времена» прямо-таки тяготел к формам абсурда и гротеска. С оглядкой на жестокую цензуру, всё противостоящее нормальной жизни («все эти уродства нашего быта», — писал Михаил Булгаков) и человеческой логике с наибольшей полнотой и высокой степенью достоверности можно было выразить посредством отвлечённых метафор. Реальность эта, когда глубоко сокрытая, а когда бьющая «прямо по голове», явлена была пером Булгакова и мудрого Андрея Платонова. Честные и принципиальные художники не унизили свой дар описанием жизни «с точки зрения партийных документов». Ознаменовав в начале советской эры «золотой век» сатиры и гротеска, реальность эта «подготовила» тематически схожий «век» иронии, отразивший то же (только «модернизированное») около-человеческое существование.
Однако одной литературой, тем более честной, жив не будешь.
Получение хлеба насущного и в довоенное, и послевоенное время было прямо связано с политической благонадёжностью, от неверных критериев которой жизнь всей России пошла глубокими трещинами. После нескончаемого (как всеми боялось) застоя, осенённого «лично Леонидом Ильичём», наступили-таки перемены. На спинах тех же номенклатурных ослов по старому «навозу», хромая и озираясь назад, приплелось «новое мышление». На сносях привязанное к ослиным стойлам той же донельзя загаженной «старой» Площади, оно разродилось меднолобой и голосистой бестолочью. Это нескладное детище при семи няньках со стороны, да при своих «крёстных отцах», — и стало символом всеобщей, не по дням, а по часам, взрослеющей, либерально-демократической преступности и прочих «знаковых перемен». Видимо, по причине духовной мелкоты — в том числе литературно-редакторской братии — «перемены» эти никак не способствовали обновлению Страны. Что уж тут пенять: медь, она и есть медь, — только звону больше…
В результате, не поддержанное в социальном, не свободное в политическом и беспомощное в повседневном бытии, — общество раскололось и в гражданской ипостаси. Не способное сопротивляться вирусам фальши, — оно всё больше превращается в количество населения, страдающее и от своей и от спускаемой «сверху» лжи. Пребывание в поле неправой и не правовой жизни может привести к тому, что исчезнет сама потребность жить по правде. Ибо и «наверху» и «посередине» в порядке вещей стало лгать и тогда, когда можно без риска сказать правду. То же и «внизу». Потерявшись в зазеркальной жизни, сбитый с толку и преданный правительством, «простой народ» превращается в обезволенного пария-попрошайку. А плачущие на нескончаемые несчастия доходяги, убывая в числе, топят себя в «свино-водочных изделиях». Что уж тут говорить о неуважении законам…
Конечно, раздрызганная «периферия души» человека имеет отношение не к одним только русским (а в ряде случаев в меньшей степени к русским). Но то, что всё это было занесено в Россию «степными ветрами», не оправдывает и ещё меньше извиняет положения дел, ибо слишком уж много времени прошло с тех пор… Можно ведь и так сказать: раз прибилось и осталось, значит нашло своё место…
В этом всё дело. В России и реальные и надуманные трудности, через неупорядоченное существованиеи посредством психологической приемлемости преступления законов, прижившись, стали нормой жизни. Именно нарочитая тождественность антагонизмов, обратив в химеру нормальное человеческое существование, — и сделало крайности приемлемой для большинства нормой! И народ свыкся с этим, — давно… «Хуже всего не то, что известное количество людей терпеливо страдает, а то, чтоогромное большинство страдает не сознавая этого», — более 150 лет назад сказал один из умнейших русских людей Михаилом Лермонтовым!
В нынешней России за неимением не только «русской», но и какой бы то ни было созидательной идеи, — огромное число людей озабочено главным образом физическим выживанием, что унизительно, потому что создано искусственно. Разложение народа происходит значительно быстрее, нежели прежде. И если народ «на западе» уверенно превращается в чавкающего потребителя, то в России по горькой иронии не походит на жующих еврочеловеков по причине нехватки этой самой еды…
Можно ли результатами, купленными невероятной ценой, оправдывать негодные и даже преступные средства для их достижения?
О жестокости
Для уяснения феномена «сталинской» жестокости, вернёмся к началу 1930 годов, когда возникла острая необходимость «насытить хлебом промышленность» СССР.
Если Сталин велел собрать (беру «с потолка») 1 млн. тон «излишек» зерна у жившей на земле деревни (что, предположим, хватило бы для поддержки промышленности и городов), то каждый нижестоящий партийный раб, дабы выслужиться пред вышестоящим, увеличивал эту цифру на N-ную сотню тонн, в результате чего конечная цифра вырастала в несколько раза. Это и был сбор зёрен подчистую, приведший к массовому голоду, каннибальству, и вымиранию тысяч деревень! А когда погибающие от истощения люди по ночам пробирались на убранные уже поля, то, пойманные и уличённые в «преступлении против государства» той же сволочью, — получали срок «за колоски».
Поневоле задаёшься вопросом: а что, если эти акции, реализованные «интернациональным кочевьем», имели цель уничтожение ненавистного ими народа?! Не это ли косвенно подтверждает в наши уже дни та же, только куда более изощрённо проводимая «политика» по устранению давно надоевшей им нации?! В связи с этим как не вспомнить были отечественной истории.
И в самом деле: где? — какая власть бросала в атаку по минному полю «живую силу» своей армии для обеспечения прохода «более дорогой» наступательной техники?! Где, как не в нашей армии (в ту же II Мировую) гнали великомучеников по непроходимым болотам, после чего те становились проходимыми… И, если, уподобившиеся львам воины, вооруженные камнями и пустыми уже карабинами, не оглядываясь на СМЕРШ бросались в атаку на «тигров» врага, то это говорит об известной всему миру неустрашимости русского солдата, — но еще громче вопиёт о ничтожной цене жертвуемого «материала»! А разве знаменитый «Можайский десант» не свидетельствует о том же?!
Самолеты гроздьями сбрасывали героев-добровольцев на бреющем полёте без парашютов, потому что ихне было… Ценой десятков разбившихся, покалеченных при падении и раздавленных танками людей оснащённых гранатами, атака немцев на Москву захлебнулась. Но, раздав ордена оставшимся в живых, следовало бы четвертовать интендантскую сволочь,избавившую Родину от её героев!
На первом этапе «непопулярной» или «зимней войны» с финнами (1939), проходившей при страшных морозах, — неприступной «линии Маннергейм» противостояла Красная Армия, вместо шапок-ушанок, полушубков и валенок экипированная в «будёновки», шинели и сапоги… Эти «будёновские посты», хоть и сменяемые каждые несколько часов, в течении короткого «несения службы» превращались в «ледышку», после чего караул отправляли в госпиталь, где от еле живого тела отпиливали руки, ноги и «всё остальное…». Ужас положения состоял в том, что, сменяя замороженных живьем, — в наряд заступали те, кто видел, чем они станут всего лишь через несколько часов… Подобное имело место и на передовых позициях действующей армии.
О бездушии власти свидетельствуют связанные с колоссальными потерями «живой силы» всем известные «праздничные атаки» на неприступные бастионы и не имеющие важного стратегического значения «высоты» противника в ту же Мировую войну.Тогда как немцы, и наступая, и отступая, несли меньшие потери, нежели Красная Армия. Потому меньшие, что, во всех случаях и при всех обстоятельствах, соблюдали воинский порядок, дисциплину и самообладание. А ведь и наша история знает примеры, пожалуй, похлеще «ихних». Вспомним, «Меч России» — Александр Суворов взял штурмом крепость Измаил, считавшуюся европейскими стратегами неприступной. При этом Суворов, потеряв лишь 6 тысяч убитыми и ранеными, — уничтожил 35 тысяч и полонил 9 тысяч турок.
Но то было давно…
Бесстрастные документы последней войны свидетельствуют о том, как сходили с ума «правильные германцы», расстреливая из пулемётов волны атакующих советских солдат, бывших «человеческим материалом» для тех, кто должен был быть отцами безымянных героев. Раскалённые стволы заклинивало. Прикованные к пулемёту самой смертью — видели немцы, как сотни и тысячи изувеченных тел покрывали изуродованную землю. Однако бессмысленные атаки останавливались лишь для восстановления их по линиям. Адское пламя, опаляя небо, казалось, сжигало саму землю, — но атаки не унимались. После первой, бегущей — расстрелянной всеми силами зла волной, подымалась вторая — пешая, также вскоре усеявшая собой склизлую от крови и человеческого праха землю. После уничтожения этой волны шла третья, бредущая в полубезумии. Остальные атаки были ползучими. Ибо никто не мог ни бежать, ни идти даже, скользя и падая на останках своих товарищей. Но, падая и вставая, воины продолжали идти на врага. Недоуморенные и ночными тварями не доеденные, часто плохо вооружённые и почти всегда голодные, — бойцы яростной лавиной шли в огонь и чад, сминая безмерной волей и мужеством могучего и хорошо подготовленного ко злу противника. Так, становясь бессмертными даже и будучи убитыми, — они побеждали посягнувших на Родину. «Я мог не поверить другим, — рассказывал командир 57 моторизованного корпуса генерал Кнобельсдорф генералу Гальдеру, — но на моих глазах «красные юнкера» (курсанты офицерских училищ. – С. В.) шли на мои танки с винтовками наперевес!».
Всё так. Но можно ли результатами, купленными такой ценой, оправдывать негодные и даже преступные средства для их достижения?!
Мало что изменилось и через десятилетия…
В первую «чеченскую войну» солдаты-срочники, спасаясь от холодов подобно французам в 1812 году, ходили перемотанные в тряпье, в то время как на складах (это выявила инспекция генерала А. Лебедя) лежали 1 200 000 единиц солдатской амуниции! Это ещё что… В той же Чечне, пролетая над вражеской территорией безнеобходимой разведкии сопровождения, грузовой вертолет (прозванный «коровой») русской армии был сбит. Погибли все 119 человек. При этом с бычьих голов армейского командования волос с головы не упал! Удивительно? Ничуть. Всем известен подвиг рядового Евгения Родионова. Он отказался снять крест и ему – живому! – чеченцы отпилили голову. А ведь до этого бандиты, захватив «пост Родионова» из четырёх солдат, проехали через три(!) поста федеральных войск и ни один них не удосужился остановить темный «уазик»… Разве это не из «той же» серии?! Подобных примеров заклания людей на алтаре тупости и преступного равнодушия гражданских и военных властей не счесть. Но идеологи героизма и апологеты бездумных подвигов, не унявшись во II Мировую, не унимаются и сейчас.
Возникают вопросы, один страшнее другого: Есть ли где ещё народ, способный на такие подвиги?Но и есть ли где ещё правительство, допускающее их?!
Да, говорили на Руси, — «бой отвагу любит». Но прадеды наши имели в виду отвагу, водимую разумом, а не холуйской подлостью и безумием руководства. Как известно, — «трусы» американцы в «мертвых» случаях прекращали атаку, подключая артиллерию. И неудивительно, что число погибших у них всегда известно с точностью до одного человека, в России же до недавнего времени не были определены потери в великой войне…
«Они сражались за Родину!», разведя лицемерный «костер» у стен Кремля, — скажут о безымянных героях идеологи, — те, кто первыми предали истинных сынов Отечества! Те, кто, трубадуря героизм, призывали к новым и новым жертвам. А в это время сотни тысяч нетленных костей неустановленных мучеников до сих пор остаются неприбранными…
Где еще? — в какой стране власти, презираемые и ненавидимые народом, десятилетиями возглавляют государство?!
Правительство какой страны после ухода в отставку почти в полном составе можно отправлять за решетку?! Где ещё так долго не могли бы раскусить пустомелю Горбачева, а Ельцина, ввергнувшего Россию в бездну, выбрать Президентом… дважды?! В результате чего дорвавшееся до власти «политическое туловище», создав аппарат из себе подобных, изгалялось над Россией целых восемь лет! Вторую «восьмилетку» возглавил ставленник Ельцина, в результате чего количество миллиардеров в России увеличилось в десятки раз, а число нищих – в сотни! Если б только это.
Аппаратчики горбачёвско-ельцинского призыва — всякого рода Бакатины, выслуживаясь перед очевидными заказчиками, допускали высшие чины ЦРУ и военных ведомств до сверхсекретных архивов и угодливо открывали им доступ до самых секретных разработок. Тем самым «герои перестройки» многократно превзошли «подвиги» завербованных иностранными разведками полковника ГРУ Пеньковского (между прочим, — расстрелянного за предательство) и других изменников Родины вместе взятых. Но вместо того, чтобы, «как в Америке», сесть на электрический стул, они, усевшись в удобные кресла, — продолжают занимать высокие и высшие государственные посты. Пришла «эпоха» Путина-Медведева и положение дел в Стране… ухудшилось.
В какой ещё Стране из соображений мифической справедливости могли так зареформировать (по сути — ликвидировав) службу Государственной Безопасности, что в самые потаённые государственные и экономические структуры смогли внедриться «советники в штатском», а по убеждениям и работе кадровые враги России? Разве не по этой причине во главе гарантийно золотоносных нефтяной и газовой промышленности стали ненавистники Российского Государства Березовско-Ходорковские; то есть, те, кто в прошлые времена сидели на нарах в качестве экономических преступников?! И разве пресловутую «третью власть» — подённых представителей «второй древнейшей профессии» — не возглавляют «потомки» Гусинского, удерживаясь с помощью кремлёвских подпевал из «наших»?! Эти-то, хорошо проплачиваемые (как «оттуда», так и «отсюда» уже) бывшие фарцовщики и липовые «борцы за права человека», многими годами внедряли в сознание миллионов простодушных граждан, что КГБ — это сплошные палачи, которые только тем и занимаются, что пытают на дыбах Лубянки интеллигенцию и интеллектуалов, проходивших в сознании обывателя не иначе, как «ум, честь и совесть» народа. Но жизнь посмеялась над всеми, поставив правителем России «шпиона» и «гэбиста».
Где ещё, — какой маршал, организовав кампанию в Чечне на уровне пьяного ефрейтора (причем, не Гитлера…), — мог получить за «удачное проведение военных операций» стограммовую золотую медаль! Но «ефрейтор» получил её от Президента России.
Чего стоит один только «ефрейторский штурм» Грозного (1994), в результате которого на улицах остались лежать десятки юных, не родивших детей солдат, трупы которых, валяясь неделями, обгладывали бродячие псы… Не вынесшие смрада чеченцы предложили федералам убрать их, на что не последовало никакой реакции со стороны «наших». Большезвёздый «ефрейтор», увы, не был приведён к военному трибуналу и даже не отправлен в отставку: он был публично назван малограмотным алкоголиком «лучшим маршалом всех времён» и назначен послом. Так, одни негодяи, награждая других, плодят прецеденты «третьих»…
Где, в какой стране можно найти премьер-министра, который при захватах заложников и требований уплаты выкупа идёт на предложенные бандитами условия, и, подпевая конченому негодяю Березовскому, фактически инициирует работорговлю?! А ведь в развитых странах ни при каких обстоятельствах не соглашаются с условиями террористов, ибо это лишь усиливает их позиции. Но, оставшийся на своём посту бездарно (а, значит, и во вред Стране) проводивший всевозможные «деловые операции», Черномордин назначается главным лицом при проведении переговоров с руководством войск НАТО. И здесь он запарывает миссию, оставляя Югославию без всяких надежд!
Подоплёка провала состоит в том, что генерал Леонид Ивашов добивается в переговорах серьёзных достижений, но совершает «промашку» со «своими», упрекнув службу Черномордина за неразворотливость. И тот, «обидевшись» (а что — очень даже по-русски), а может, чтобы «уравнять» успехи генерала, — «полномочно» провалил всё достигнутое. Говоря проще — сдал сербов войскам НАТО.
Где, в каком государстведолгими годами не приводя к улучшению вверенных им губерний — правят бывшие картежники и трусы, в наиболее опасных ситуациях, по словам Юрия Лужкова (тоже — вора), — «пропускающие женщин вперед» (слова бывшего мэра на «джентльменское» поведение Немцова, пропустившего на переговоры с террористами в театре «Норд осте» более отважных дам)?!
Где ещё политические импотенты, становясь «политиками», годами работают в направлениях им незнакомых?! А бывшие сантехники, несостоявшиеся милиционеры и знатоки тюремного жаргона приступают к «спасительным» экономическим программам, подобно работникам-утопистам из «Котлована» Андрея Платонова?!
Где ещё «волейболисты-старлеи», тенисисты и банщики — «евнухи нашего времени» — становятся генералами, а при «благоприятном раскладе» даже и маршалами (как то случилось с Будённым, не умевшим «рубиться» в волейбол, но лихо бившимся казацкой шашкой)?!
В каком ещё государстве,если это не Колумбия, Гватемала и Верхняя Вольта, — неспособные к делу экономисты-теоретики, бюджетные воры и афёрные охотники за «золотом партии», уступая друг другу должности, годами стоят у руля государства?!
Итак, с правителями России как будто ясно
Деятельность недавних «спасителей» — всех этих «кучерявых чмо…» (реплика рядового милиционера о «невезучем» на храбрость Немцове) с их 500-дневными экономическими программами, и нынешних «модернизаторов» — свидетельствует о бездарности всего «эшелона» власти. Налицо безлюдье в делах экономики и политики. Именно эти «пустоты» и заполнили при Ельцине «специалисты» — кадровые заокеанские «советники» в штатском.
А где был народ? Разве — как только раскрылись «шлюзы» горбачёвщины — половина Страны не кинулась в совместно-разворовывающие предприятия?
«Почему такие политические авантюристы, а впоследствии и изменники Родины, как Горбачёв, а за ним и Ельцин, с их командами могли загубить великую страну, мировую державу — Советский Союз при практически массовом безразличии и непротивлении очевидному злу со стороны своего народа, предавшего себя и своё отечество?», — задаётся вопросом дипломат Ю. Квицинский в статье «Внешняя политика СССР в годы перестройки».
Итак, о чём свидетельствует «окаянно» сложившееся «положение вещей»?
О тлеющей чадом и пока вялотекущей, но начавшей уже свое адское действо гражданской войне. Войне, проходящей в душах и сознании людей как всего народа, так и каждого отдельного человека; войне, несущей гибель и людям и государству!
Видимыми проявлениями этой войны являются малоотличимая от повседневности и нераздельная от неё преступность, пустившая метастазы по всему телу государства, а так же коррупция, непролазное воровство и откровенное жульничество, окутанные по прежнему густым облаком тотальной лжи. Всё это вошло в бытие Страны ввиду бесприютности народного сознания, низведенного до физического выживания. Давно зревшая в недрах общества, война эта вырвалась за пределы обескровленного духа и, рассеявшись повсюду, — буйным пламенем разгорается во всех сферах жизни, плодя тотальную неприязнь, переходящую в раздражительность, с тем, чтобы раствориться в глухо нарастающем зложелании… И никого не должны обманывать каждодневное освящение чего-нибудь и повсеместное золочение церковных куполов, ибо в кислотном смоге общей инертности и неизбывной вялости они тускнеют на глазах… Эта-то, совместившаяся в недеянии, тусклость духовной, личной и общественной жизни — и есть тот тихий омут, в котором водятся повседневно заявляющие о себе черти общебытовой грубости и взаимной нетерпимости. Всё это и есть форма необъявленной народу и неощутимой им самим войны. Издавна зрея в недрах общества, как будто бы незаметно, война эта — хаотическая, потому что разнонаправленная — заявляет о себе в бесправии, не иссякающем мутном потоке передоновщины, нищете и взаимном неприятии, затопивших собой бескрайние просторы России… И во всём этом, как то издавна уже повелось, мы не знаем краёв. Уж если рушить, то «до основания»; если пить, то до чертиков; если работать, так до ломоты; если драться, то до издыхания друг друга… Не секрет, что иных и хлебом не корми, дай только увидеть в каждом умном, талантливом и успешном русском — «того ещё… жида».
И тогда приходишь к еретическому выводу: пожалуй, трудно найти где-либо народ, существующий на самоуничтожение! И опять роятся«окаянные» вопросы:
Есть ли где ещё народ, который, устранив из души святоотеческие наставления, а из ума и памяти заветы дедов, — так крепко сроднился с неприязнью и завистью? Кто вежливость почитает за унижение, внимание к ближнему — за малодушие, любезность в общении считает трусостью, а услужливость — позором?! Кто ещё в цивилизованном мире под грубостью понимает силу, — в жестокости видит мужество, а в объективно неуместной жертвенности — бесстрашие?!
Разве грубость не есть личная воля, существующая вне этики, коллективных интересов и опыта культурного существования в целом?! Как это ни грустно, но именноона, совокупно с низкой организованностью, самодурством и жестокостью, — и свидетельствует о не искоренённом в бытии варварстве. Но тогда, может, не-брато-любие, закономерно приводя к не-доброто-любию (обращаю внимание на сродство корней), и является причиной наших вековечных проблем?!
Уж не это ли имел ввиду один из православных иерархов, еще при императрице Елизавете горько сетовавший: «русские друг-друга едят — тем и сыты…»?! И потом, — может, уважение к своей и чужой жизни как раз и несёт в себе залог общей выживаемости, предполагающей общее же благосостояние?
Безусловно, — вышеуказанные «славянские» пороки в разных формах и степени своего проявления присущи многим нациям. Однако история убедительно настаивает на том, что в причинно-следственных связях следствие тем громче вопиёт о себе, чем сильнее заявляют о себе причины, её вызывающие.
Вряд ли может служить утешением то, что «нашу» жестокость легко перекрывает варварствонашего же (без кавычек) правительства, инициативы которого направлены против своего народа, что не понятно, унизительно, нелепо и позорно! Причём, в разных своих ипостасях – и в армии, и в тюрьме, и на «гражданке» — варварство это предполагает не только наказание человека, но иуничтожение его (путем всевозможных унижений) как личности. Это, всегда бытуя в местах лишения свободы, в последнее десятилетие получило широкое распространение в Вооружённых силах, теперь не столь уж многим отличающихся от зоны (напомню лишь недавнее шумное «дело Андрея Сычёва», так избитого русскими старшекурсниками Высшего(!) Челябинского Танкового Училища, что призванному служить Родине Сычёву пришлось ампутировать ноги «и некоторые жизненно важные органы», деликатно сообщают медэксперты). Что касается тюрем, то в них, очевидно, по разнорядке, бытует «воспитание» издевательски-замысловатой «позой Ку» (это когда при открытии камеры или заглядывании в её «глазок» заключённый должен стать в какую-то нелепую стойку и скороговоркой рассказать о себе всё). И не понимают ни инициаторы этих актов, ни слепые исполнители их, что иному преступнику можно (и даже нужно) присудить «вышку», — но недостойно человека измываться надсебе подобным!
Как видим, художественную правду превосходит фантастическая быль отечественной истории, в которой с беспощадной очевидностью проглядывается никакой логикой не объяснимая тенденция к тотальному самоустранению. И заявляет она о себе – в уголовной, армейской, «пьяной» и всякой другой «жизни» — даже и тогда, когда мы этого вовсе не хотим…
Ясно, что при подобном состоянии духа одних благостных пожеланий мало, а любовь к ближнему и вовсе не реальна.
«Что там «любить» — хотя бы не ненавидели друг друга!», — с горячностью сказал мне как-то один из «старых» русских. И действительно, если ненависть когда-нибудь «заплачет покаянными слезами», то это станет первым шагом для возрождения приязни друг к другу.После чего, перейдя во взаимоуважение, — поможет создать фон, на котором способно развернуться возрождение России во всех её ипостасях.
Но, может, в последние годы были сделаны верные выводы? Может, авантюристов, откровенных воров, дилетантов и прочих (прошу прощения) «чмо» сменили отечественные профессионалы, которые понимают: «не суйся в волки, когда хвост тёлкин»?
Увы, нет. Как вороны слетелись на власть бывшие (или не успевших ими стать) «прорабы перестройки»; не только «тёлочные волки», но и те, у кого «очи орлиные, а крылья комариные» — у кого «наряд соколий, а походка воронья». Те же, кто мог и хотел что-то сделать, то, либо не дали, либо кишка тонка оказалась, либо грехи не пускали. Словом, и здесь «Панкрат лезет на небо, а чёрт тянет за ноги»…
Теперь о существе дела.
Всемирный банк и Международный валютный фонд, более двух десятилетий успешно получающие огромные деньги по процентам с бестолково взятых Россией займов, сейчас открыто предлагают российскому правительству вкладывать (нефтяные, конечно же) деньги в ценные бумаги других государств и в акции иностранных кампаний, вводя Россию в соблазн не инвестировать «лишние» деньги в отечественную промышленность, дышащую на ладан науку и вымирающую культуру и, уж конечно, — не тратить деньги на поддержание жизни обречённых на голод и вымирание пенсионеров, — но вкладывать валюту в «ценные бумаги»!
Зачем? А затем, что через четверть века Россия обогатится на 818 миллиардов не каких-то там рублей, карбованцев или зайчиков, а долларов. Вот оно как! Тут, казалось бы, самое время пролить слезу умиления по поводу заботы Запада (а кого же ещё?!) о России. И в самом деле — чем плохо?!
А тем, что для осуществления «бумажного рая», где вино, мёд и млеко потекут реками — только кружки подставляй — мировая система финансового контроля поставила правительству России главное требование: ни в коем случае не тратить деньги на внутренние нужды Страны! Казалось, ясно: райские кущи и кисейные берега из Светлого Будущего бутафорские. Они выделаны из того сорта бумаги, которая быстро теряет свою красу при умело организованных сделках профессиональных «менял» или, точнее, — «кидал», благо, что опыта в этом отношении у дошлых финансистов предостаточно. Всё это было давно опробовано на странах Африки и южной Америки, причём, с большим для них (для банков, разумеется) успехом. Так, следуя рекомендациям «доброжелателей» из вышеупомянутых банков, страны Южной Америки и Африки — Боливия, Перу, Аргентина, Уругвай, Заир, Мали, Нигерия, Республика Чад и Либерия превратились в бессрочных экспортёров сырья. Финансовые махинаторы поначалу, действительно, способствовали приросту местных валют. И потекли было «реки» в иссушённые финансовой засухой «закрома» развивающихся стран. Но, направленные не по ими выстроенному руслу, они скоро ушли в песок. Ибо привязанные к доллару национальные деньги в результате замысловатых манипуляций быстро превратились в труху.
Это стало возможным из-за фатальной наивности и неискушённости «афро-латинян» в подобного рода «бизнесе». А ведь некоторый опыт «свободного товарообмена» у них уже был. В 1841 году между двумя «коронами» — английской, в лице королевы Виктории, и царьком Нигерии Або Обо Осаи — был заключён договор, по которому обширные африканские земли были скуплены Англией за «вельветовую куртку, два ружья двойного заряда, пару пистолетов, ящик столовых ножей и вилок, комплект носовых платков».1 За ножи, цветные тряпки и бусы в те же годы у аборигенов Австралии и Океании в неимоверных количествах выменивалось золото и драгоценные камни.
Что же наши финансовые воротилы, прошедшие и «фирменно-тряпочный» период, и позор кабальных для России иностранных займов (причём, — от тех же банков!), и дефолт, и презрение собственного народа, ставшего жертвой грабительских внутренних финансово-экономических реформ (не хочется верить, что они проводились как раз с целью ввергнуть Россию в хаос, за что полагается расстрел)? Может, они с гневом отвергли коварные предложения, после принятия которых государство в лучшем случае будет обречено на унизительное существование подобно рантье (т. е. — жить на ренту и ничего не предпринимать для развития Страны)? Может, оскорбившись, отечественные эксперты бросили в лицо «благодетелям» пропитанные ядом лощёные листы и бланки договоров?
Отнюдь… Наши бывшие школьные отличники и реформаторские удальцы в лице министра финансов Андрея Кудрина в ответ на предложение банков подобно кукольным персонажам согласно закивали своими кудрявыми деревянными головами. А в качестве спасительных мер запущенной донельзя промышленности (хоть и не хочется, но положено ведь по должности… спасать) предложили правительству «обеспечивать денежный спрос экономики… не из Стабфонда, а за счёт сокращения госрасходов и ограничения спроса» (слова Кудрина на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей). Там же Кудрин заявил: в Минфине согласны с «инвестированием части средств в иностранные бумаги… Большая часть Стабфонда будет вкладываться в государственные облигации иностранных правительств, а меньшая часть — в акции крупных зарубежных кампаний»… Те же деньги, которые всё-таки попадут в Россию, немедля отправятся… — куды? Туды, откудова пришли, — нешто непонятно?! Об этом Кудрин, правда, ничего не говорил, — но зачем говорить о том, что и так ясно…
Но, может, никто в России ничегошеньки не знает о том, как дело делати?
Да нет, вроде. Депутат Госдумы член-корреспондент РАН Сергей Глазьев писал в июньском номере «Независимой газеты» за 2006 год: «На один рубль, который остаётся работать в нашей экономике, 4 рубля вывозятся за её пределы и хранятся в валютном резерве Центробанка, либо в Стабфонде. В США на 1 доллар, который хранится в резервах, 4 доллара работают. Российская экономика тем временем задыхается от нехватки инвестиций»!
Почему же так?
Да потому, видимо, что и «кучерявые чмо» и не кудрявые экономисты и даже совсем, простите, лысые — как ни возьмутся за дело, так непременно опростоволосятся! При этом деревянные головы экономики, продолжая пудрить мозги народу, — изо всех сил стараются скрыть «грубые просчёты в экономической политике государства и ошибочной политике денежных властей (по-моему, очень точное определение! — С. В.)», — пишет Глазьев в докладе «О стратегии экономического развития России» (2006). В нём же он указывает на чудовищные даже и по нынешним временам «четыре парадокса:
1) Чем больше валютной выручки приходит в Россию от экспорта нефти и газа, тем меньше денег остаётся для внутреннего производства.
2) Чем больше валютных поступлений получает экономика, тем больше капитала государство вывозит за рубеж.
3) Чем больше приток иностранных инвестиций, тем меньше возможности внутреннего финансирования инвестиций и тем больше государственный долг»
4) Чем больше валютные доходы российской экономики, тем меньше возможности развития отечественной банковской системы»! 2
Вот и получается, что Россия продолжает жить то по Гоголю, то по Достоевскому, то по Салтыкову-Щедрину, то по Платонову, а то и по Булгакову, — но никак не по человечески. И тогда приходит на ум шальная мысль: может наши отечественные «плакальщики», «радетели о народе», неотёсанные дубы и «Буратино от экономики» потому и скрипят деревянными своими шеями, что невтерпёж им увидеть Россию в хвосте печальной компании из «латино-африканцев», ставших вечными должниками финансовых мудрецов?!
Но если так, — если правительство не издаёт необходимые законы и не требует исполнения существующих, значит народу нужно другое Правительство! 3
Сейчас следствия государственных преступлений более чем очевидны.Потому пора уяснить (наконец) причины трагического положения дел, как и «деловое» участие тех, кто вёл к ним. И силы для этого найдутся… «Ни один народ не оказывал такого упорства в хранении своего обычая; ни один народ не содержит в себе такой силы охранительного начала, как русский», — в своё время отмечал стойкий государственник Михаил Катков. «Шкалу» величия русского народа задала сама история. Осталось только быть достойным тех «вертикалей», по которым формируются человеческие достоинства. Если этого не произойдёт, то «многовековая мечта» Запада сбудется на глазах ближайшего поколения…
___
1 Международные договоры и конвенции. М., 2000. Т. 3. С. 26.
2Через пять лет социолог Николай Стариков говорит о том же: «Создана система, при которой ЦБ России работает не в интересах России. Он является филиалом Федеральной резервной системы США. Достаточно напомнить один факт: по закону «О Центральном банке Российской Федерации» ему запрещено покупать государственные облигации России, то есть выдавать государству деньги, финансировать его. Но ему при этом разрешено покупать государственные облигации других государств» («ЛГ», май 2011).
3 Ничего плохого в смене правительства, как таковой, нет. Это обычная практика в государствах, имеющих развитой политический опыт. К примеру, в Италии за послевоенный период десятки раз сменялось правительство — полностью. Там же, где гниль проникла в рыбьи мозги высших эшелонов власти, — это должно стать правилом. Бытие России тогда сдвинется с мёртвой точки, когда «портфель» будет предлагаться не человеку, а политической или экономической программе. Только тот достоин стать министром, у кого есть ясный и убедительный план решения проблем. Если «план» не срабатывает, министр должен уйти сам или быть отправлен в отставку. В контексте статьи «другое правительство» — это то, которое выражает интересы народа, ведёт к процветанию Страну и усиливаетгосударство.
Виктор Сиротин