Цифровая цивилизация превращает законы в товар
Способность к различению добра и зла заложена в самых потаенных глубинах человеческой души. Возможна она – одно из проявлений хранящегося в человеке Образа и Подобия Божьего. Эта способность и создает изначальную, практически неподвластную временным переменам ПРАВДУ, острое чувство которой и складывало жизнь общин, которая собиралась в жизнь всего народа.
Был тот день, когда из скрипа гусиных перьев дьяков Ярослава Мудрого рождалась первая запись представлений русских людей о ПРАВДЕ, названная РУССКОЙ ПРАВДОЙ.
Что был силен сделать с ПРАВДОЙ Великий Князь, если он прорастала из души каждого человека его народа? Разве что, смягчить многие наказания, и там где прежде требовалась кровь, он велел обходиться лишь серебром.
Подобные своды законом записывались в те времена во многих странах мира. Например – Салическая правда короля франков Хлодвига. Так складывались самые первые, самые древние правовые системы, получившие название обычного права («обычное» — от слова «обычай»). Народы, получившие первые писаные законы, часто затруднялись с ответом на вопрос, кто же им их дал – правитель или сам Господь. Второй ответ, конечно, был вернее, ибо ПРАВДА, безусловно, всегда исходит из того божественного, что сокрыто в глубинах человека…
Время несло новшества, но все они осмыслялись в традиционных понятиях добра и зла, блага и худа, и не нарушали обычного права, то есть – ПРАВДЫ. Ведь происходили они только снаружи от человека, и не могли изменить его внутреннее содержание.
ПРАВДУ нельзя обойти, сама душа удерживает от этого. А если и не удерживает, то потом болит, все время напоминая о содеянном. Потому разбойники тех времен часто совершали поступки, необъяснимые с точки зрения простого оправдания перед властями. Например – освоение Ермаком просторов Сибири.
Бывало, что отдельные группы русских людей, например – казаки и поморы, теряли связь с писанным законом. Но отношения между людьми в таких общинах были удивительно близки к отношениям между теми, кто жил по закону писанному. Подтверждение тому можно найти хотя бы в произведениях Н.В. Гоголя, описывающих жизнь запорожских казаков. Не это ли говорит в пользу глубиннейшего происхождения правовых обычаев, место обитания которых – сама душа?! Разделение ДОБРА и ЗЛА – такое же проявление души народа, как мифы, сказки, легенды. Были времена, когда народная правда прорывалась в каждое мгновение жизни каждого человека, подсказывая правильный выбор…
Тем временем, окончательно утратив Гроб Господень, Запад порождал новую веру. Происходила она от иудаизма, перенесенного на христианскую землю, и в своей основе несла идеи избранности и предопределения. Имя этой вере – кальвинизм. Спасение в ней уравнялось с богатством, качество – с количеством, а ценность – с ценой. Новая вера породила новую правду, правду цифры. Ведь ныне богатство сплавилось с праведностью. Так началась «революция цифры», проявлением которой сделалась и правовая революция…
Эта революция затронула отнюдь не все европейские страны, а лишь их часть. Швейцарию, Голландию, потом отправилась через море в Англию, и на заселяемый американский континент. В остальную же Европу отголоском этой революции проникла идея рационализма. Она дала начало механистическим учениям о природе человека, общества, и, разумеется – о праве. Все эти учения утверждали универсальный инструмент – чистый разум, в котором сосредоточено высшее благо. С его помощью можно и должно улучшать людей, совершенствовать их.
Идея пришлась по нраву европейским монархам, ведь она развязала им руки в законотворчестве. Не ведали они и не подозревали, что получая временные преимущества, они роют себе могилу.
Скрипели павлиньи перья. Писцы Петра 1 под диктовку Государя записывали новые законы. Потом они пойдут в народ, который их, конечно, примет, ведь Воля Государя – это отражение Воли Божьей. И такое отношение к ней пришло как раз из прошлого, из обычного права, из ПРАВДЫ.
Но, увы, новые законы часто шли не в лад со многими обычаями народа, и это вызывало серьезные сомнения в писаном законе, в государственном праве. В конце концов, закон внутренний и закон писанный разделились, сделавшись во многом непримиримыми врагами. Писаный закон все время терял свою значимость, ибо все время появлялись новые и новые способы его обхода. Пришли они оттуда же, откуда и сама идея закона, основанного на работе чистого разума, – с Запада.
Технологии обхода законов появились у малых народов, живущих среди народов больших, как своеобразное средство самозащиты. Традиции большого народа были для них чужды и, разумеется, не представляли для них никакой ценности, и уж подавно не имели священного смысла. И потому были легко попираемы. Или, в лучшем случае, принимаемы без внутреннего соотнесения закона с Правдой.
Одна из малых европейских народностей – евреи – ухитрилась навязать сначала Европе, а потом и всему миру именно такое отношение к закону. Обобщение чисто этнического опыта породило чрезвычайно могучую науку – юриспруденцию, основной массив знаний которой посвящен мягкому и незаметному обходу законов. Сказать к слову, народ-автор технологий «работы» с законом преуспел в своем искусстве настолько, что без страха стал обходить и собственные традиционные законы, попирать свои же обычаи.
Для обычного права такие технологии не представляли серьезной опасности. Но совсем по-другому обстояло дело с утвердившимся государственным правом. Чем больше расходилось государственное право с народной ПРАВДОЙ, тем меньше было доверия и уважения к нему. А значит, открывалось большее пространство для применения технологий его обхода.
Первая, и, увы, последняя попытка примирения государственного права с правом обычным (по которому фактически жила деревенская Россия) была предпринята русским царем Александром III. В те времена русские правоведы принялись серьезно изучать правовые традиции, сохранявшиеся в крестьянских общинах. Неизвестно, каким бы мог оказаться результат, но начинание было похоронено вместе с неожиданно скончавшимся Императором.
1917 год создал невиданную прежде ситуацию: государство без Государя. Советское Государство представляло себя как квинтэссенцию воли большинства народа, которую оно могло отражать в законах. Так в истории государственного права открылась новая страница, на которой право «нового типа» положено было только прославлять. Разумеется, все прежние недостатки государственной правовой системы сохранились.
И они дали о себе знать в 1990-х годах, когда государство решительно отказалось и от представления Воли Божьей и от воли большинства народа. Система государственного права не была упразднена: она сохранила свой фасад, за которым произошло ее чудовищное перерождение. Повинуясь логике пришедшей с Запада цифровой цивилизации, право, подобно любому предмету, обратилось в товар. Продажа этого товара происходит в меньшей степени на уровне законотворчества, и в большей – на уровне применения законов.
Специалисты по обходу законов в настоящее время играют одну из главных ролей в обществе. Именно они являются местом перехода цифр — денежных знаков — в работу (или бездействие) государственных механизмов. В итоге цифровая цивилизация обратила правовую систему в фильтр, разделяющий людей на избранных и отверженных — в зависимости от их «количественных» характеристик. Первые остаются над законом, вторые – проваливаются под него, не принимая его ни рассудком, ни душой. Устройство просто, примитивно и безнадежно. Положение народа – тотально бесправно.
Подобное расхождение писаного закона с народной ПРАВДОЙ неведомо для русской истории, и ее результат – тотальный правовой нигилизм, который мы наблюдаем сегодня. Это – одно из проявлений общего кризиса цифровой цивилизации. В логике существующей системы ценностей выхода из этого тупика быть не может, ибо она никогда не позволит сделать какой-либо товар «не товаром». Потому выход возможен только лишь через полное аннулирование цифровой цивилизации во всех ее проявлениях.
После этого потребуется большая работа по наведению порядка в законах и их применении. В первую очередь формулировке законов должна быть придана предельная простота и ясность, что сделает их доступными пониманию людей, не имеющих специального образования. Только таким образом можно будет установить подлинное равенство людей перед законами и нанести поражение огромной армии профессиональных юристов, которые, по сути, являются лишь мастерами по переводу денежных единиц в работу госмеханизмов.
Законы, порожденные эпохой властвования цифровой цивилизации, и изначально представляющие собой законотворческий товар, следует упразднить как можно скорее.
И, главное, необходимо утвердить национальную традицию в качестве основного источника права. Это будет первым шагом к возрождению общества ПРАВДЫ, которая должна присутствовать в людях, а не в безвестных для них писаных нормах.