Cудьям заранее известно, какое решение они должны принять, но они не знают, как их надо оформить — вот и испытывают муки творчества
Согласно судебной практике, судья, начавший слушание по делу, не может прерываться или отвлекаться на другие дела и обязан довести рассматриваемое им дело до конца — то есть до оформления письменного решения. Он не может в этот период начать слушание по другому делу и т.д. Единственное исключение — если процесс прерван. Участники заболели, суд решил вызвать свидетеля или назначил экспертизу. И так далее.
Но что происходит на самом деле?
Положим, судья провозглашает резолютивную часть решения и объявляет, что письменная версия появится позднее. Когда именно — неизвестно. И, как ни в чем не бывало, начинает заниматься другими делами. Судебного заседания уже нет. Стороны разошлись. Публичность судебного процесса исчезла.
Проходят недели, прежде чем оформляется письменное решение. Что в это время происходит и кто фабрикует полноценное решение суда — никто не знает. Все делается в виде «бюрократического таинства». И где-то за пределами судебного присутствия. Аргументация, разумеется, подстраивается под решение. Задним числом.
Словом — от принципов судопроизводства остаются одни головешки.
Например, по делу «Великая Россия» против Федеральной регистрационной службы, которое было решено в Верховном суде еще 17 января, письменного решения нет до сих пор.
Аналогичная ситуация и в Таганском районном суде: решение, провозглашенное 29 января, находится в стадии написания.
Иначе говоря — судьям заранее известно, какое решение они должны принять, но они не знают, как их надо оформить. Вот и испытывают муки творчества.
Андрей Злобин специально для «Великоросс.Ру»