Что у нас появятся псевдо-герои из Новороссии, я не сомневался. И даже как-то написал об этом, сравнивая нынешних нахрапистых самозванцев с очень скромными ветеранами войны, которых немало было в моей семье. Никто из известных мне ветеранов не бравировал не только тем, что лично убивал немцев, но и своими наградами.
Помню эпизод еще 90-х, когда на встрече с только что приехавшим из Сербии бойцом – худеньким молодым человеком с негромким голосом – я упомянул фамилию своего знакомого, которого с его слов тоже считал «окопником» из Сербии. И был он, не в пример молодому человеку рослым, румяным, громким – настоящим героем! Так вот, участник событий, который о себе почти ничего не говорил, побелел лицом от негодования. Оказалось, что бравый «герой» из моих знакомцев в Сербии обретался при складе, в боях не участвовал, а потом и вовсе сбежал с общественными деньгами.
Героизм скромен, потому что в нем не триумф, как принято считать, а трагедия войны.
В Новороссии война, как ни поражает она воображение, — вялотекущая и позиционная. Лишь немногие командиры имеют в подчинении солдат, способных участвовать в диверсионных рейдах и засадах – вести мобильную войну. Поэтому большая часть потерь – от взаимных обстрелов с закрытых позиций. Для героизма особенно места нет. Хотя, оказаться в зоне, где смерть – частный гость, — уже проявление определенного мужества. Но мотивы и причины могут быть и совсем другие – вовсе не защита своих братьев.
Популярный у небедных людей «страйкбол» теперь позволяет ненаигравшимся в солдатики продолжить свое увлечение и даже полагать, что полученные навыки всерьез могут помочь в настоящей войне. Особенно популярны фотографии бравых героев в камуфляже с имитаторами стрелкового оружия. Ролевая игра затягивает, но вот в боевые подразделения страйкболистов как-то не очень приглашают. Потому что война — не игра. А кому она игра, то заканчивается она очень быстро: либо бегством, либо гробом.
Так вот, в последнее время в России начал появляться такой контингент «героев», который всерьез считает, что сделал в Новороссии нечто совершенно невероятное. Настолько, что все остальные – ну просто ничтожества.
Война для этих «героев» как раз – очень хорошее средство придать своей жизни хоть какую-то осмысленность. Но зачастую получается, что «осмысление» происходит с перебором. Человек начинает себя чувствовать суперменом, как только пересек границу РФ и Новороссии. А уж если он услышал пальбу, то может считать, что все пули и снаряды летели в него, а он вот такой – ничего не испугался! И теперь будет рассказывать насколько он «крут». А, собственно, о чем рассказывать? Если даже реальным участникам боев, которые провели на фронте по несколько лет в ту еще войну, рассказывать толком было нечего – в лучшем случае несколько эпизодов, то этим-то любителям приключений и ролевых игр и вовсе не о чем говорить! Поэтому говорят они теперь об одном: какие все остальные никчемные «козлы». Кроме этих ролевиков, как выяснилось, вообще никто ничем полезным не занимался и заниматься не может. А если хоть чем-то занимался, то в сравнении с их «подвигами» это не котируется.
Кончено, ролевик ролевику рознь. Из одного может вырасти настоящий воин. Обычно такие определяются еще в детстве и выбирают профессию военного. Но и потом, когда война разразилась, появляются люди, которые быстро находят себя на войне – в основном на фронте. Нет, речь не о героизме. Кто хотя бы слегка касался того, чем был героизм на войне, прекрасно знает, насколько много здесь случая. У одного голова в кустах, а другому повезло выжить – и у него грудь в крестах. Но вот чего раньше не было в войнах, которые вели наши предки, так это вот этих самозваных «героев».
Шизофренические типы шьют себе мундиры и увешивают их наградами. Упомянутого мной выше лже-окопника я потерял из виду, а через несколько лет увидел в кителе генерал-полковника с бесчисленными наградами на широкой груди. С такими «казачьими атаманами» я сталкивался не раз, и всякий раз поражался: вроде взрослые люди…
Есть шизофрения помягче – когда фотографируются на боевых позициях в камуфляже и с оружием, а потом раскидывают эти фотографии в сети. Вопрос: если это фото из Новороссии, то каков статус бравых ребятишек? Они оружие в руки берут по закону или по произволу? Если это граждане РФ, то кто их «отмазывает» от немедленного ареста по возвращении домой?
Оказывается, отмазывают. Почему? Потому что само-собой разумеется, что эти люди, которые ездят на войну как на субботний страйкбол, находятся под покровительством некой группировки, которой закон не писан. У обычного человека нет пропуска на войну, а у этих есть. И им как-то не приходит в голову, что при таких «ксивах» надо бы быть поскромнее. Игрушки в войну и сама война – вещи разные. И нескромность выявляет как раз игроков.
И вот на пути у меня в очередной раз возникает банд-группа из полудюжины игрунов. Вся их война – это продолжение страйкбола, которому они также обучают еще и подростков, считая это «патриотическим воспитанием». А потом, коль скоро это бесплатный сыр, запускают в мышеловку – на «мужские дела» по криминальным запросам взрослых дядей. Наигравшись здесь с ножичками и пульками и усладив себя переодеваниями во всевозможные камуфляжи, эти постаревшие юноши отправляются в Новороссию. И легко вживаются в роль героев, потому что установка «все дерьмо» у них давно укрепилась в голове. Почему? Потому как это установка криминала: они «умеют жить». На чужие деньги, разумеется. Уж точно не на заработанное трудами правильными.
Война становится для этих людей способом вознести себя надо «толпой». И презрительно относиться к любой инициативе. Мол, «ты не был на войне»! Так вот, эти люди на поверку тоже не знают, что такое война. И прямое тому подтверждение – игра в героев, продолжившая их страйкбольные упражнения. Их нескромность прямо свидетельствует: они приехали не с войны, а с игры.
Мне не раз приходилось беседовать с людьми, которые в современных условиях были на настоящей войне – афганской или чеченской. У них были свои синдромы – в основном связанные с обидой на страну, которая в грош не ставила их – тех, кто реально рисковал жизнью и был под огнем не отдаленным, а в прямой видимости противника. Некоторые из этих людей были искалечены психически: восприняли от войны всю ее жестокость и готовы были повторять все ее жестокости, совершенно не свойственные русскому характеру и находящиеся в вопиющем противоречии с обычаями войны. Об этом теперь даже книжки пишут – не стесняясь рассказов о расстрелах и пытках пленных. Сейчас тоже в Новороссии озверение имеет место среди русских людей с обеих сторон. Из недавнего ролика: «Мы их дострелили». То есть, добили раненных. В каких школах и университетах этому учат? Этому учат только на гражданской войне, где рухнули все моральные устои, где нет авторитетов, где солдат не помнит глаз матери.
А вот эти игруны – эти и тут играют. Крутые парни уже готовы к «разборкам». Прямо из окопов – и ну доказывать, что они подвиги совершали! «Вы не считаете себя дерьмом, а нас героями? Тогда мы идем к вам!» Сейчас с такими амбициями выступают считанные единицы. Но скоро этот род шизофрении станет распространенным – как в 90-е было модно считать себя «крутым», так в 2010-е модно выставлять себя героем Новороссии. Там и там судьба одна – весьма незавидная: «Жил красиво, но недолго».
Жизнь всех этих псевдогероев с «корочками» от кремлевских выродков может быть не закончится так быстро, как у братков 90-х, но постыдность и позорность их игрового героизма станет для окружающих отвратительной и совершенно тождественной бандитским ухваткам тех же «братков». Жаль, что косвенно это ударит и по тем, кто в самом деле сражался за Новороссию, не преследуя частной выгоды и удовлетворения своих комплексов.
Русским придется это пережить: снова научиться по повадкам отделять героев-ролевиков от настоящих героев войн, которые выпадают на долю каждого русского поколения.