[ — Пoслecлoвие к мятeжу.1991-2000. Книгa 2 — Глaвa 2. Упадoк мoсковскoй вoтчины]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]
Когда-то, во времена исторического материализма, абсолютное большинство жителей страны лишь мечтало о приобретении собственного автомобиля, пользуясь преимущественно коммунальным транспортом, считало своими лишь деньги, получаемые в форме зарплаты, плохо понимая, что из себя представляют общественные фонды потребления, и практически не сталкивалось с налоговыми платежами. Налоги для массового сознания представляли собой вещь в себе.
Теперь положение резко изменилось. Автомобилей в личной собственности более чем достаточно. Общественные фонды отменены, а их активы исчезли в жерновах приватизации. Заработная плата, если она выплачивается, для лиц наемного труда превратилась в единственный источник существования. Государство, которое в прошлом прекрасно обходилось без налогов, получая доход от национального имущества, теперь, не имея иных источников, лишь за их счет и живет, точнее говоря — прозябает.
Поскольку автомобиль является вещью, которую невозможно скрыть — транспортным средством, подлежащим индивидуальному учету в органах МВД, он также представляет собой материальное свидетельство благополучного имущественного положения владельца, что в современных условиях превращается в неиссякаемый фискальный источник. Владелец автомобиля должен платить нескончаемое количество прямых и косвенных налогов, по сути дела являясь основным налогоплательщиком страны. Налоговое бремя автомобилиста — сага, некоторые страницы которой мы еще сможем описать. Но она бесконечна, словно Садовое кольцо или МКАД.
Привычки если и не любить, то хотя бы уважать налогоплательщика, русское чиновничество так и не приобрело. Оно по обыкновению рассматривает сограждан в качестве подданных, существующих не иначе как по воле начальства. А раз степень правоспособности граждан предопределяется в РФ мерой дееспособности, которой реально обладает ее бюрократическая каста, то гражданин РФ оказывается величиной бесконечно малой и безусловно страдательной. Его преимущественно стригут, словно романовскую овцу.
Одним из способов извлечения “золотого руна” для бездонной бочки, именуемой казной, стал налог на перепродажу автомобилей. Обычно он взимается в размере 10 процентов суммы сделки. Формально его должен оплатить продавец, фактически — все зависит от того, как он договорится с покупателем. Хотя, как правило, средства на уплату этого налога приходится платить покупателю. Но дело не в этом.
Уплачивая налог на перепродажу автомобилей, ни продавец, ни покупатель даже не подозревают, что им морочат голову, и что этот налог на ту форму сделки, которую они заключили, вовсе не распространяется. Платить его они не обязаны. Указанный налог относится не к сделкам купли-продажи автомобилей, что имеет место в действительности, а на их перепродажу. Что же касается договора купли-продажи автомобилей, то он не подлежит налогообложению.
Чтобы не перепутать перепродажу автомашины с ее продажей, достаточно одного здравого смысла. Ясно, что предмет и той и другой сделки — автомобиль. Их результат один и тот же — в качестве собственности автомобиль переходит от продавца к покупателю. В сделке купли-продажи и перепродажи цель покупателя неизменна — он обменивает деньги на конкретную материальную вещь, становится ее собственником. При этом не имеет значения, приобретает покупатель автомобиль для эксплуатации в качестве транспортного средства, музейного экспоната, еще не разобранных запасных частей или для последующей продажи третьим лицам.
Различие между этими формами сделок в другом. В данном случае все дело в продавце, в том, что называется субъективной стороной, которая выражается в том, что стремится продавец извлечь из сделки. Если продавец автомобиля, являясь его собственником, не эксплуатировал автомобиль, если, покупая его в свое время, он преследовал цель его продать по более дорогой цене третьему лицу, иначе говоря, если цель, преследуемая при первоначальной покупки — продажа, то автомобиль действительно перепродается. Перепродажа совершается и тогда, когда ей после покупки предшествовало простое перемещение автомобиля в пространстве, например, из Находки в Хабаровск и даже в Москву, где его и приобретают. Если же эти цели в момент первой покупки продавцом не преследовались, то в случае продажи им машины имеет место не ее перепродажа, а обычная купля-продажа. Значит, в первом случае продавец должен платить налог, во втором — нет.
Таким образом, налог на перепродажу подлежит уплате тогда, когда деньги приобретаются продавцом не от обычной, а от спекулятивной сделки. Субъект данного налога, лицо, которое его должно уплачивать, — автомобильный перекупщик, а не добросовестный автовладелец. Первый покупал автомобиль для продажи, второй, купив в свое время автомобиль, использовал его по прямому потребительскому назначению, во всяком случае не преследуя цели перепродажи.
Однако власти Москвы, как, возможно, и других городов, делают вид, что они не понимают этой простой сущности налога на перепродажу автомобиля. Они, преследуя свой меркантильный интерес, налагают дань на всех скопом, не разбирая, где спекулянт, а где обычный продавец, где перепродажа, а где — продажа.
Спекуляция, как известно, после того как в России были осуществлены известные реформы экономических отношений и внесены изменения в законодательство, больше не носят официально антисоциального характера и не считаются преступлением. Спекулянт теперь не преступник, а добродетельный член общества. Однако, исключив спекуляцию из разряда преступлений, закон установил особый налог на один из видов спекулятивного дохода. Таким образом, сам по себе закон имеет под собой экономическую почву. Противозаконной является практика его применения.
Итак, займемся практикой. Весьма распространенная газета бесплатных объявлений “Из рук в руки” переполнена предложениями о продажи машин. Их десятки тысяч. И каждое такое объявление касается не партий, а всего лишь одного автомобиля. Следовательно, за такими объявлениями не стоят перекупщики. Машины продаются добросовестными владельцами. Но за каждым таким объявлением скрывается противозаконный, ничем не обусловленный побор, принудительное отчисление десятины. В противном случае сделку просто-напросто не оформят нотариусы, а без нотариальных записей машину не зарегистрируют в ГАИ.
Но насколько серьезна цена вопроса? Какова общая сумма налога, поступающая в московскую городскую казну? В 1995 году 11, в 1996 — 21 млрд. руб. Исходя из того, что размер данного налога является (на взгляд авторов — незаконно) десятой частью всех сделок по купли-продаже машин в Москве, это должно означать, что официальная сумма сделок по “перепродаже” машин равнялась в 1996 году лишь 210 млрд. руб.
Позволим себе усомниться в достоверности этих цифр. Если принять среднюю цену подержанной автомашины в 3000 долларов (что, разумеется, является весьма заниженной величиной), то при обменном курсе рубля в 1995 году 5500 руб. за один доллар общее количество проданных таким образом машин будет равно — 1273 единицам. Но так как автомашин в столице примерно 2 200 000 шт. и не менее пяти-десяти процентов из них ежегодно переходит от одного владельца к другому, официальная статистика приводит явно заниженные данные.
Если наши расчеты верны, то в условную рубрику “перепродаж” должно попадать не 1200–1300 “перепроданных” машин, а от 100 до 200 тыс. в год. При этом размер собираемого (разумеется незаконно) налога на “перепродажи” должна составить от 165 до 330 млрд. руб. Разница между официальными и экспертными данными, как мы видим, составляет от 145 до 290 млрд. руб. Что этот сон должен означать?
Возможно, собираемые с “перепродаж” деньги разворовываются, не доходя до городской казны. Но обвиняемых нет. Возможно, часть сделок совершается без надлежащего оформления, но тогда имеет место разгул взяточничества в органах, которые переоформляют и перерегистрирует автовладельцев. И тут обвиняемых нет.
Возможно, большая часть сделок купли-продажи, чтобы избежать уплаты абсурдного налога, оформляется иным способом — например, путем составления продавцом генеральных доверенностей покупателю с правом последующей продажи. Но тогда все бремя ответственности за подобные фальшивые, мнимые сделки должна нести сама власть.
Если, требуя уплаты денег в виде налога, власть обманывает налогоплательщиков, то можно ли обвинять население, когда оно обманывает власть? Печально другое — массовое нарушение законов, становясь нормой жизни, превращает в мошенников и обманщиков всех граждан. Мы обманываем, потому что власть состоит из обманщиков. Мы воруем, потому что власть обкрадывает нас самих. Так как власть закрывает глаза на то, что мы ее обманываем, закроем и мы глаза на то, что чиновник обманывает нас.
Как бы опасны ни были преступления, совершаемые по службе чиновником, нет ничего гнуснее со стороны власти, как принуждать граждан становится бесчестными. Так создается питательная среда для круговой поруки, в которой процветает и поощряется одна лишь безнаказанность и безответственность.
Когда-то Марк Твен сказал фразу, вошедшую в собрание политических парадоксов. “Если вы стащите булку, вас засадят в тюрьму. Если вы украдете железную дорогу, вас сделают сенатором”. В Москве ежегодно крадется не менее 10.000 автомашин. Если вор, укравший машину, попадается в руки правосудия, его ждет тюрьма. Но здесь же ежегодно под видом одного только налога на перепродажу автомобилей изымается сумма денег, эквивалентная чуть ли не 15.000 автомобилей! Чиновники, которые занимаются этим изъятием, считаются выдающимися хозяйственниками, с которых призывают брать пример по всей Руси великой. И представьте себе — берут. Да еще как берут!
Если общественный закон, открытый знаменитым американским сатириком, соответствует действительности в нашем благословенном отечестве, не составляет труда сделать вывод, кому достаются сенаторские кресла.