[ — Раcoвый cмыcл pyсскoй идeи. Выпycк 2 — Рaсoвая демoгрaфия — В. А. Бaшлaчeв Рyccкая рaсовaя бyxгалтeрия – 2]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]
Концепция доктриныговорит прямо, что критерием воспроизводства народа может считаться лишь плодовитость брака.
В официальной статистике наиболее близкий к условию воспроизводства народа показатель – суммарный коэффициент рождаемости. Он показывает число рожденных женщиной детей за ее детородный период.
В Германии семьи создаются по христианскому принципу: 1 муж + 1 жена. А младенческая смертность невелика. Так что коэффициент рождаемости, в первом приближении, соответствует плодовитости брака. Чтобы не было «дроби» и читатель по памяти мог окинуть круг знакомых, динамику плодовитости лучше выразить на 10 семей (женщин) Германии, диаграмма 17.
В начале ХХ века на 10 немецких семей было 36 детей. К 1931 году осталось лишь 17.
Вполне естественно, что национал-социалисты, придя к власти в Германии в 1933 году приняли экстренные меры по увеличению числа детей в немецкой семье.
Из доктрины: «Заблуждением является мнение, что простое воспроизводство народа может быть обеспечено наличием всего лишь двух детей в каждом браке… многие браки остаются бездетными… чисто арифметический подсчет подтверждает необходимость рождения в каждом, способном к деторождению, браке более чем трех детей» ([32] с. 46).
Сразу поставлена цель – не менее трех детей. Из диаграммы 4 видно, что к 1939 году цель была почти достигнута. И это вполне конкретный демографический «плюс» политики национализма. На фоне глобального катаклизма войны 1939–1945 гг. душевный настрой немок на детей уменьшился совсем незначительно.
А вот реформа 1957 года стала огромным демографическим «минусом» для Германии. Ведь смена ценностной ориентации вследствие этой реформы привела к тому, что за 10 лет коэффициент рождаемости немок в ФРГ сократился почти в 2 раза.
Конечно, из-за инерции демографических процессов это резкое снижение ощутилось менее заметно. Ведь коэффициент рождаемости у 20-24-летних изменился не сразу (диаграмма 15), а численность 30-34-летних в 1965–1969 годах, по сравнению с 1960–1964 гг., увеличилась. Ведь число рожденных во второй половине 1930-х было намного больше, чем в первой половине (диаграмма 14).
Так что первый ощутимый удар по демографическому благополучию Германии начался не сразу после реформы 1957 года, а в 1970-х, когда произошло и снижение численности детородных женщин всех основных возрастных групп, то есть 20–34 лет и снижение их коэффициентов рождаемости.
Но главный удар по демографическому благополучию немцев еще впереди – в первом десятилетии XXI века. К 2005 году из детородного возраста основных групп 20–34 лет выйдет самое многочисленное поколение немецких женщин рожденных в 1956–1970 гг. В 1990 году детородный потенциал женщин Германии возраста 20–34 года был 6,5 млн., а к 2005 году – снизится в 1,5 раза, как минимум. Ведь в 1970–1985 гг. немецких девочек родилось в 1,5 раза меньше, чем в 1955–1969 гг. Да и коэффициент рождаемости уменьшается. Так в восточных землях (бывшая ГДР) в 1990-е годы приходится лишь 8 детей на 10 женщин. Так что говорить о демографическом благополучии Германии начала XXI века нельзя. Налицо явный демографический «минус» политики второй половины ХХ века.
60 лет назад доктрина предупреждала: «Система, при которой в браке рождается всего два ребенка, приговаривает народ к смерти!» ([32] с. 47). Сейчас в средней семье Германии нет и двух детей. Так что надо признать: нынешняя социально-либеральная система ведет немцев в пропасть вырождения.