XXIX. Тяжелые упреки духовенству


[ — В.В. Розанoв. Семейный вoпpoc в Рoccии. Тoм IIВ.В. Розанов. Семейный вoпpoc в Роcсии. Тoм II]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]


(Из письма в редакцию «Петерб. Листка»)

Довольно знакомый с духовенством, но не знающий его как следует г. Потапенко не так давно набросал смелою кистью тип «нового» иерея в лице от. Семена Маккавеева («Новый», из хроники ю. рус. села, 1899 г.).

Одежда у от. Семена «как будто не православная» (стр. 190), «ряска — точно подтыкана» (104), щиблетики, воротнички (16), в углу маленькая иконка, любит он поиграть в преферанс по маленькой (135), посты считает предрассудком (131), по средам ест индеек (173)… Но это еще все цветочки. Ягодка-то зрелая вот какова: от. Семен с классическим бесстыдством «продекламировал» в первом своем слове с церковной кафедры — о таксе: «Дабы избежать постыдных торгов при совершении треб, я составил таксу, в которой обозначено, сколько какая треба стоит. Сия такса находится у причетников, и всякий желающий может ее видеть. Аминь» (146). Это ли не патриархальная откровенность — не «Ровоамовы скорпионы» (3 Цар. XII, 1)! Таксу эту он носил и лелеял в своем сердце, еще когда был в семинарии (171). Прихожане, естественно, вознегодовали на таксу с высокими ценами за требы. Дошла о ней весть до архиерея. От. Семен, оказалось, восторжествовал: такса его не только не разорвана была владычною рукою, а пошла еще лучше «в ход». И неимущие даже несли ему столько, сколько полагалось! (216)… Вот каковы «новые» иереи! Неужели все? По-видимому, так! Ведь г. Потапенко пишет не газетную заметку об единичном факте: он обобщает как будто свои наблюдения над новыми иереями, группирует около от.

Семена яркие черты, присущие целому поколению «детей», всем новым пастырям. Итак — лейтмотивом пастырской деятельности «новых» является — такса! Пышным цветом цветет у новых — культ мамоны! Архипастырский жезл не бьет сребролюбивой руки пастырей. Совесть у них спокойна, либо и вовсе ее не обретается в новых: сожжена, видно! Идиллия, подумаешь, точно вот при блаженной памяти «барщине»: гуляй низкие страстишки не бар только, а новых иереев — на просторе. «Вся вам лет и вся на пользу!..» Надо ли, однако, говорить много, что новые иереи г. Потапенко — уродливая карикатура на действительность, злая, глумливая, тенденциозная. Обидно, право, видеть, как свои-то, православные люди, поют в тон злым недругам церкви и пастырства — каким-либо штундистам и пашковцам. Пусть бы даже и были отцы Семены в каких-либо диких уголках, — но чего же ради и называть таких выродков — «новыми» представителями пастырства? Лучше было бы покрыть срамоту все же отцов духовных покрывалом снисходительности*, а не тащить на свет Божий, на посмеяние миру крещеному и некрещеному — редкостные экземпляры нравственных уродов, как будто и способных вырасти лишь на новой почве. Не грешно смеяться над смешным, но грешно делать смешным несмешное. От. Семен, по нашему мнению, больной человек, психопат. Высмеивать больного, а тем более ставить его типом новых, судите сами, малоталантливая выдумка. Не знаю, что сказали бы, положим, доктора, если бы новому какому Потапенко пришло в голову написать книгу под заглавием: «Самый новый» — «из московской хроники», — в которой откровенными мазками намалевать во весь рост врача Z., прививающего больным и здоровым скверную фр. болезнь, — при молчаливом согласии высших врачебных начальств. Думаем, что в такой хронике нашли бы обиду целому сословию врачей. Не славу нам — теперешним пастырям — несет и «Новый» г. Потапенко. Он брызжет грязью и на невинных в «новых» злохудожествах, созданных фантазией) г. Потапенко — далеко не благодушного юмориста.

______________________

* Вот это — правда. Укором другому сам не очистишься. Духовенство наше если и скупо, то сюда пошел талант, потому что ему некуда деться. Сидит батюшка дома, знает только требы и службу; и растет в детей и в деньги. Ни науки у него, ни широкой исторической деятельности. «Матушка», по способу выбора невест, часто — постыла. В. Р-в.

______________________

В некоторой степени уподобился г-ну Потапенко модный, кажется, теперь писатель-философ г. Розанов. Он очень смело указал в «Нов. Времени» (N 8876 «Мал. фел.») на то, будто духовенство не признает венчание таинством, так как всегда и везде точно определяет и предварительно берет плату за венчание, и никогда никем в этом сверху (от архиереев?) не было остановлено. А плата не взималась никогда за таинства: в таинствах сообщаются дары Св. Духа. Взятие денег за это сообщение всегда считалось страшным грехом. Ясно поэтому, что венчание, совершаемое за плату, не принадлежало никогда к таинствам. Вот суть указаний г. Розанова! С г. Потапенко он сходится во взгляде на плату за требы. Оба очень определенно говорят — о таксе за требы. «Точно определенная сумма платы, взимаемая до венчания» — что это, как не та же такса «нового»? Крупная ошибка, г. Розанов! Никогда не дозволялось духовенству «учинять торг за дело служения», а советовалось всегда и советуется теперь — «быть довольным подаваемым доброхотным подаянием» (Дух. регл., ст. 21, пр. прич.). «Истязание себе корысти от братии» — вымогательство платы за требы, — «корыстолюбие, домогательство платы, договоры с прихожанами о плате за требы» — все это влечет за собою строжайшую кару для виновного, начиная от «внушения с подпискою» до монастыря и низведения в причетники. Просмотрите грамоту архиерейскую, уст. д. кон., инстр. благоч-м, резолюции, положим, митр. моск. Филарета, и вы воочию убедитесь, что с таксою шутить нельзя иерею: она приведет его под архипастырский жезл. Церковь — не кочермница, где «по прейскуранту» с prix-fixe — отпустят, чего прикажете. Не омраченный страстью сребролюбия иерей, поверьте, никогда не дерзнет предварительно точно определить и даже будто бы и взять, не сделавши дела, плату за него. А г. Розанов уверяет, что все всегда так вот и делают, как он сказал. Можно думать, что наш философ не разделил точно двух моментов в плате: есть плата за освещение церквей при венчаниях, за певчих, обстановку, — и есть плата за самый обряд венчания, за совершения таинства. Не спорим, что плата певчим и за освещение может быть точно определяема наперед; но нет прав у причта определять и требовать точной платы себе* за венчание. Она — доброхотное даяние и никаким регламентациям не может быть подчинена. А ежели где-либо и бывает иначе, то это — не по праву, а по произволу**. Обобщать же произвол одного или некоторых, до значения закона доводить исключительные случаи — по меньшей мере нелогично. В семьях не без урода, — но обидно же, когда из-за одного урода всех сочтут уродами. В золото речей своих не подобает г. Розанову вплетать паутины… Тяжело выслушивать от нашего немилосердного судии и другой очень тяжелый, как жернов осельский, упрек в непризнавании духовенством «венчания» за таинство. Подумал ли г. Розанов, что не признавать иерею таинства — таинством не иное что значит, как обвинить себя в неправославии. Каждому иерею вменяется в обязанность совершать семь таинств, в том числе — «венчание по воле и согласию мужа и жены» (арх. грамота). Если же иерей станет колебаться в представлении о венчании, если он дерзнет «отметать» св. таинства, то он сам подпишет себе и приговор, отлучающий его от церкви и подвергающий его извержению из сана («грам.» и Послед, в нед. правосл.).

______________________

* Ну, это трудно разделить. Тут-то и начинается софистика газетной статьи или злоупотребления быта. Нам, мирянам, где тут разобраться. В. Р-в.

** Так ведь о нем и говорится. Мы (миряне) видим обычай и по нему констатируем дела. В. Р-в.

______________________

Но «как же, скажете, плату-то можно, однако, брать за венчание, если оно таинство? Ни симония ли это?» — Ничуть! Плата, как мы говорим, предлагается добровольно за труд, а не за благодать. Благодать нельзя оценить, да некому за нее и денег брать: она — от Бога. Цену ей знает один Бог, и цена эта, конечно, не может быть таксирована!.. Господа Иисуса Христа и св. Его апостолов кормили добрые души, приют им давали, служили им от имений своих, в благодарность за обильно даруемую ими благодать учения, исцелений. Но кто же скажет, что Богочеловек и Его св. апостолы «торговали благодатию», в «ковчежец» свой плату брали за израсходованную «сумму благодатных даров»? Царь жалует милостию верного слугу, дает ему и вещественные знаки благоволения Своего -награждает орденом. За весть о царской милости, за вручение ордена, за самый орден награжденный платит что может и что даже должен платить по статуту. Неужели же он этою платою окупает царскую милость? Нет, он только за труд платит вестнику о Царской милости, платит за материал — для ордена потребный.

Священнику дано право и власть совершать таинства, быть посредником между Богом и пасомыми в сообщении благодати таинств, и вот паства в благодарность за труды его — поит его и кормит. Кроме полной правды, ничего нет в этом кормлении пастыря — «млеком стада»! Молотит вол, хозяин обязан кормить его. И всякий делатель достоин мзды своей. Нельзя жестоко обрекать и пастырей на голодный стол*.

Прот. Н. Дроздов

______________________

* Господь с ними. И в мыслях ничего подобного не имел. Искренно ему желаю прибавления достатков. Цель моя была — не упрекнуть духовенство, но анализом выделить, что в браке есть таинство, дабы сказать: «Это — ребенок! супружество!» Автор вовсе не понял моей мысли. В. Р-в.

______________________


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]