Православие является отличительным признаком деятелей и организаций монархического сектора Русского движения. Вместе с тем, среди политизированных православных возникает желание оправдать свои альянсы с русофобской властью превратно понятой строкой Писания: «всякая власть от Бога». Обычно им отвечают, что читать следует: «Не та власть, что не от Бога». Не впадая в богословские споры, стоит понять, что высшие иерархи Московской Патриархии полностью солидарны с русофобской властью, а православных патриотов готовы использовать лишь как массовку для имитации своей значимости.
В патриархии сидит синедрион. Это церковные хозяйственники, которые приватизировали Церковь. Примерно как чиновники партхозактива приватизировали богатства России. Эти люди священники, но давно ни во что не веруют. У них на уме бизнес. К священному сану они относятся как к маскировке, к церковным наградам, званиям и должностям — как к карьере. Они надеются, что масса людей, приходящих в храмы за истиной, будут и дальне обманываться: будут верить, что синедрион — необходимый посредник между людьми и Богом. Они обманываются. Кто верит в Бога, этим посредникам уже не верит. Он их пока только терпит.
Есть сложная проблема преемственности апостольской традиции в Московской Патриархии. МП такую преемственность утратила. Поскольку Патриархия возникла по воле Сталина в 1943 году, а это прямо противоречит апостольским правилам. Кроме того, из церковной истории исключается период, начатый в феврале 1917. Точнее, он представляется как борьба Церкви против богоборческого режима. В действительности, именно священство было главным орудием февралистовзаговорщиков. Этим объясняется и позиция нынешних иерархов МП, отрицающих идеал православной монархии: они просто повторяют речи рясоносных февралистов. Единственным, кто решительно выступил против этого, оказался епископ Диомид, вскрывший всю гнилостность иерархии МП.
Поиски преемственности приводят к рассмотрению позиций РПЦЗ. Вроде бы там – в зарубежной Церкви – оказалось большинство епископов, рукоположенных еще при Государе. Но на поверку выходит, что в РПЦЗ есть два порока. Первый – «власовский». Оправдание агрессии против нашей страны тем, что в ней заправляли большевики. И отрицание того факта, что война велась Германией не против большевиков, а против нашего народа. Второй – приверженность постимперскому патриарху Тихону, который тоже был февралистом и сыграл заметную роль в том, чтобы Россия потеряла шанс вновь восстановить самодержавную власть вскоре после февральского переворота. Патриарх Тихон и многие из иерархов, потом бежавших за границу, были клятвопреступниками – они отреклись от клятвы верности Государю, которую произносили при вступлении в сан и постоянно подтверждали на литургии.
Священство для русского политического движения – не помощник. За пределами храмов не стоит искать подвижников в рясах, которые имеют здравое представление о судьбе России. Они – такие же люди, как и все остальные: столь же зависимые от своего начальства, столь же приверженные своим заблуждениям. И столь же далекие от монархии и русского консерватизма, что и основная масса совершенно очумевшего от либеральных реформ населения.
Синедрион говорит: Россия — это дело второстепенное. Потому что православие — вера вселенская. А потому, «за гробом России нет». Синедрион говорит: у нас много общего с другими конфессиями. Поэтому нужен диалог и взаимопонимание. В том числе и с мусульманами и иудеями. Мол, у всех общая нравственная основа: за все хорошее и против всего плохого. Синедрион говорит: в христианстве нет ни эллина, ни иудея. Поэтому русские свою русскость должны оставить в стороне, если считают себя православными. И тогда православный — уже нерусский.
Церковные неофиты говорят, что надо молиться. А что после молитвы? Еще молиться. Молиться и молиться. А что делатьто?! Опять молиться. Это рекомендация самоубийцам. Если за молитвой нет дел, то молитва бесполезна и Богу не нужна. «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный» — это не заповедь только молиться, и больше ничего не делать. Если б было так, не было бы России. За Россию сражались, трудились и молились. Все вместе.
Нам говорят: беды России – это Божье попущение за грехи. И надо каяться и смиряться. То есть, казнить себя покаянной молитвой и ничего не делать. Покаяние и смирение понимают как недеяние и непротивление. И это – предательство Спасителя. Покаяние и смирение лживы, если не воплощаются в поступки. Если поступков нет, то все превращается в частные переживания. Если смирение – это непротивление власти изводящего страну, то это предательство России. Если в храме ты христианин, а за его пределами – раб, то это самообман, превращение веры в ролевую игру. Раб Божий – это свободный человек, над которым не может быть никакой воли зла. Сын Божий – это статус подвижников, тех, кто движется, а не стоит на месте в вечной молитве. Воин Христов – это герой, стоящий против зла, за други своя, за Отечество земное, которое – преддверие Отечества Небесного.
Россия завещана нам Богом. А потому спасение России – Божья Воля. Если мы пренебрегаем ею, попущением на нас обрушиваются войны, революции, приватизации и безумные «права человека». Если христианство для нас мыслимо без России, то это не христианство, а ветхозаветное иудейство. Русская вера – это Россия. Россия – для русских, а русские со своей миссией – свидетельство об истине для всего человечества. Отречение от России – это отречение от Христа. Без России мы – не христиане, не православные.
Если Церковь для нас не воинствующая, то это не Церковь Христова, а подделка под нее. Если священник не говорит правды, если он призывает смириться перед властями, уничтожающими Россию, то он лжец и слуга отца лжи – беса. А коль скоро «толерантные» священники составляют большинство клира, то вне храма верующие ближе ко Христу, чем в храме. «Где двое, трое соберутся во Имя Мое, там и Я среди них» — вот настоящая Церковь. А пузатые митрополиты, золоченые одежды и заседания с князьями мира сего – это попущение. Если мы не видим этого, то не знаем путей Христовых.
Православие без русского национализма сегодня – это ничто, анахронизм, уподобление тому, что было некогда – в Российской Империи, но в сущности – нечто противоположное. Картонная подделка под минувшие эпохи и великие творения наших предков. Без национализма православие – только историческая реконструкция. Порой яркая, но больше напоминающая декорацию и театральную постановку. Без национализма остается одно недеяние – непротивление злу и самоспасение как частный случай эгоизма.
«Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи!» Тысячи не спасаются, а гибнут. Это значит, что «спасись сам» — не получается. Потому что пока «сам» понимается не как поступки для других, а как самоспасение без соучастия в спасении других, все это то же самое – соблазн недеяния. В этом недеянии не будет подвига «за други своя». А будет только фарисейская секта, которая отгородилась от грешников и надеется спастись, не соприкасаясь с «нечистыми». А Христос шел к грешникам, а не к праведникам. Потому что праведники в белоснежных одеждах – это лжецы. Они никого не любят.
Язычество – не мракобесие, как бы таковым не хотели его представить фарисействующее священники и миряне. Есть разница между дикостью и язычеством. Язычество породило древние цивилизации, а их наследие неотъемлемо от современной высокой культуры. Ложь говорят: «Язычник – это сатанист». Таких «православных» стоит обходить стороной. Они и единоверцев готовы изобличить в страшных грехах, сами погрязнув в чванстве. Не понимают, что истина христианства проповедуется тем же язычникам, а не навязывается запугиванием и хулой. Христос проповедовал любовь, они же проповедуют ненависть. Любовь к ближнему – это любовь в своей общине. То есть, любовь русского к русскому.
Иной раз слышишь такое противопоставление: «Ты — православный, а я – русский». Ложь! Разве миллионы православных людей современной России называют себя русскими не по праву? Разве наши предки не были православными? Разве Россия не поднялась исполином как русская и православная держава? Разве культура Руси и России не стоит на ценностях православия? Православие – русская вера. А тому, кто считает себя язычником, надо бы вспомнить, что языческие культы веротерпимы. Иначе они и меж собой враждовали бы насмерть, а русский народ к сегодняшнему дню уже был бы забыт в веках.
Язычество – не народная религия, а скорее этнографическая реконструкция. В реконструкции языческих культов славян поминаются образы дохристианских предков. Но вряд ли сегодня ктото всерьез верит в Перуна или Велеса. Живого культа давно нет, он не передан по цепи поколений, он незримо вошел и растворился в православии, почитающим род, предков, Отечество. Не стоит выдавать реконструкции за «народную религию». Приписывать религиозному сознанию сельские суеверия и этнографические обычаи – это спекуляция. В языческих богов вера давно угасла, а в домового взрослые верят так же, как в сказочных персонажей. Всѐ это – образы из нашего детства, которые милы нам, но жизнь мы все же должны строить как взрослые люди.
Нет никакой проблемы в том, чтобы православные, язычники, атеисты жили в русском национальном государстве. История знает примеры иные, но все они связаны с геноцидом. Культовая «зачистка» всегда обращается против народа. У всех русских общий враг – антинациональная, антирусская бюрократия и ее «верхи» — олигархикосмополиты. Это требует от нас прекращения распрей и осторожного отношения к ценностям и даже заблуждениям друг друга. Если для части русского движения «зиги» неприемлемы (а они неприемлемы для подавляющего большинства), то они должны быть убраны. Если комуто надо верить в «силы природы» в божественном статусе – это его личное дело. Он может высказывать соответствующие метафоры, но не хулить русскую веру – православие.