Не вчера замечено, что любое явление живо, пока оно проходит процесс становления. Пока процесс не завершен, субъект жив. Как только становление закончено, может происходить либо деградация, либо внезапный распад субъекта.
Так сложилось, что именно в 2011 году мной были выпущены книги «Родина против бесов» (о партии «Родина») и «Сможет ли КРО русифицировать Россию». Оба сочинения подводили итог и невольно завершали историю организации, которая, казалось, именно в это время возрождается.
Еще осенью 2010 года Дмитрий Рогозин попросил меня спланировать восстановление деятельности Конгресса русских общин. И я провел работу среди бывших сторонников, действующего актива партии «Великая Россия», которая с июня 2010 года возобновила свою деятельность, и тех, кто испытывал интерес к возможному возрождению деятельности во главе с Дмитрием Рогозиным. Оказалось, что заинтересованность высока, и можно воспользоваться шансом: Рогозину (по его словам) удалось получить от Суркова согласие не противодействовать КРО, который никак не был замешан в жесткое противостояние партии «Родина» с Кремлем. КРО формально и не существовал в тот период. Так же формально репрессии в отношении этой организации можно было бы придержать.
Снисхождение было получено, но Рогозин колебался. Я убеждал его, что надо сразу создавать всероссийскую организацию с прицелом в удобный момент стать партией. Но он мешкал и, в конце концов, решил, что надо тихо создать межрегиональную организацию. При этом все дела от меня были переданы Алексею Журавлеву. Также к делу подключился некто Сергей Жигарев, который не постеснялся на общей встрече предложить сдать с рук на руки свою региональную структуру, зачтя ее стоимость в будущем. Возможно, именно мое отношение к этому субъекту, навязывающему бесполезное для учреждения межрегиональной организации фиктивное юрлицо, и послужило поводом для отстранения меня от работы. Но тогда я не придал этому серьезного значения, решив, что для КРО будет полезно, если в партии «Великая Россия» для нее будут собраны полезные кадры – своего рода гвардия. Кроме того, начал развиваться наш проект объединения трех партий вокруг Народного Собрания России. Вся эта деятельность была благосклонно, но не очень внимательно встречена Дмитрием Рогозиным.
Уже тогда меня должна была насторожить эта рассеянность внимания — когда я пытался на редких наших встречах обсуждать становление организации по существу. И подключение Алексея Журавлева, который с одинаковой интенсивностью работал и в «Родине», и в выросшей на ее останках «Справедливой России», и в «Единой России» — состоял на высокой административной должности при воронежском губернаторе. Я полагал, что наши договоренности с Рогозиным незыблемы, а Журавлев работает исключительно как организатор, выполняющий эти договоренности. Собственно, речь шла о том, чтобы сыграть в ситуации шаткости власти и раскола в «тандеме» ПутинаМедведева, и добиться легального статуса для русской организации. И потом стянуть к ней другие русские организации – националистов и патриотов. Это была разумная стратегия, но я толком не знал, какую цену за это придется заплатить. Рогозин то и дело повторял: «Я знаю, что делаю». И я верил, что он ведет тонкую игру в расколотой власти.
Тогда, в июле 2011 я писал Дмитрию Рогозину:
«Раскол в элитах я ожидал и предсказывал давно. Он имеет объективную природу, но выражается в современном противостоянии группировок, поразному ориентированных только в силу исторической случайности. «Президентская» группировка желает иностранной оккупации страны, «премьерская» сама хочет быть в роли оккупантов. В первом случае оккупантам пытаются придать новое лицо с либеральной ухмылкой, которая почемуто считается очень привлекательной для будущих рабов. Во втором случае представляют те же «пасквильные рожи», которые засидели телеэфиры в течение многих лет и опротивели буквально всем. Наблюдение премьера за этими рожами привело его в эстетическое негодование, и он решил потеснить их своей «фронтовой» инициативой. Фактически это означает, что «партия жуликов и воров» одинаково мешает – и «премьерской», и «президентской» группировкам, поскольку уже стала новой партократией и фактически вышла изпод контроля. Но одновременно всем приходится считаться с этой сволочью. И, похоже, она собирается решать, кому править страной.
Если президент всетаки не отвечает за «жуликов и воров» (у него зреет новая генерация того же типа), то премьер создавал эту партию своими руками, возглавлял ее и продвигал на государственные посты «пасквильные рожи». Что же ему теперь не нравится? Что эта партия стала в глазах подавляющего большинства населения антинародной? Но ведь такова была и его ориентация. Он же в свое время отверг «спецназ», который должен был вести кадровую селекцию – загонять и забивать ожиревших бюрократов, а всем прочим впрыскивать в мозг новые идеи. Он предпочел отдать «спецназ» на растерзание жуликам и ворам. Возможен ли теперь «спецназ» в новом или старом составе. Может быть… Только можно ли верить тому, кто уже раз предал и затолкал прежний состав «спецназа» «под плинтус»? Я лично не верю ни единому слову. Пребывая уже который год под плинтусом. Я же не сам туда залез! У меня такого настроения никогда не было.
Быть вне схватки – дело пустое. Но в схватке служить какомулибо из карликов, которые связаны генетическими узами самопорождения и общей гнилостной средой обитания, тоже никак не подходит для приличного человека. Дело даже не в репутационных потерях. А в том, что и тот, и другой готовы на обман. Даже если они внутренне искренне верят, что предлагают чистосердечное сотрудничество, породившая их среда всегда обоснует новое предательство какимилибо обстоятельствами или ошибками тех, кому было чтото обещано.
Я лично готов служить Отечеству, но не карликам. Если служба будет предложена, я обязан принять такое предложение. Но ведь предлагают только «поверить на слово» и «поработать на перспективу». Я полагаю, что словам верить невозможно. Бумагам – тоже. Только делам. Дела – в кадровых назначениях. Если интересы Отечества и интересы лиц, принимающих кадровые решения, совпадают, то служить можно. Если нет, то от «прислуживания» надо отказываться. Под плинтусом неуютно, но вылезать оттуда, чтобы тебя сделали половой тряпкой – тоже нет резона.
Понятно, что теперь – в ситуации острейшего противостояния, которое может дойти убийства – обе стороны ищут сторонников всюду. У них жуткий дефицит просто порядочных людей. И понятно: до сих пор они делали ставку почти исключительно на мерзавцев.
Похристиански можно допустить, что любой человек может покаяться и преобразиться. Есть ли признаки этого в наших условиях? Я их не вижу. Но, может быть, всетаки есть какойто незаметный сдвиг. Но тогда он должен в чемто конкретном воплотиться. Если это так, то, прежде всего, он должен выразиться в новых кадровых назначениях. Возможности для этого есть, и люди тоже – хотя бы те, кого эти господа сами загоняли под плинтус. Если преображение произошло, то оно может быть реализовано только так: в замене «пасквильных рож» всюду, где только возможно. Если этого нет, если порядочным людям предлагают сначала послужить, «а там посмотрим», то дело гиблое – это называется «очередная разводка».
Если речь идет не о решении частной проблемы, а о «кадровой революции», о которой мы говорили еще десяток лет назад (и не были услышаны), то новые назначения должны быть ориентированы на задачу воспроизводства кадровых решений на более низких уровнях: приличные люди вытесняют «пасквильных» сначала с верхних этажей, а потом своими решениями организуют то же самое на нижних этажах. Это означает, что инфраструктура организации должна отпечататься во власти. Если этого нет, то никакого стратегического партнерства в реальности не существует – только слова. (…)
Смешаться с толпой людей с явными признаками порока на лицах – политическое самоубийство. И даже возглавить их – дело гиблое. Возглавить можно только с целью вычистить и наполнить форму принципиально другим содержанием. Возможно ли это? Чисто теоретически – да. Практически – нет. Промежуточный вариант – выгрызание места для свой команды и своей специальной роли. Фактически – тот же «спецназ». Но тогда спецназ был со значками, а теперь? Значков нет. Тогда – кадровые решения. Получается, что это единственное условие, кто бы ни засылал сватов».
Фактически через несколько месяцев Рогозин предпочел вместо «спецназа» пойти на службу «пасквильным рожам». А тогда, летом 2011 был проработан проект Соглашения, который от имени КРО должен быть предложен политическим партиям, идущим на выборы. Предусматривалось, что острота русского вопроса вынудит некоторые из них принять программные установки КРО и включить в свои партийные списки наших кандидатов. Безусловно, здесь без определенной договоренности с властью не обошлось бы. И нужно было точно выбрать позицию, чтобы не оказаться подстилкой для партии власти или какогото ее фрагмента. Мне казалось, что Рогозин знает, как это сделать. Увы, на поверку вышло нечто иное.
Второй звоночек, который должен был меня насторожить – имитация регистрационных процедур. Учредительная конференция всероссийской организации «РодинаКРО» состоялась на бумаге – на основе тех данных, которые были почерпнуты Алексеем Журавлевым из старых документов 2006 года. Реально никакой конференции не было, и я лишь из информационных сообщений узнал, что РКРО появилась на свет. Сразу с полусотней региональных отделений, которых в действительности не существовало.
Я должен был насторожиться: меня к процессу регистрации не подпустили. Мои рекомендации по кадрам на словах были приняты, но в дело не пошли.
Тут же возникли слухи, что РКРО является частью задуманного Путиным Общероссийского народного фронта. Я был против такого подхода: тогда соглашение с партиями теряло всякий смысл. И мне показалось, что Дмитрий Рогозин тогда филигранно провел операцию: создал иллюзию лояльности к ОНФ, но так и не ввел в него РКРО и сам не оказался в этой структуре. При этом подконтрольная Кремлю пресса всюду писала, что организация Рогозина вошла в ОНФ. (Это произошло только в 2013 году с нью«Родиной»). Я беспрерывно опровергал это утверждение. Тем не менее, какойто альянс с властью был необходим. И здесь тоже вроде бы был найден удачный ход: РКРО ни в какие союзы с властью не вступает, лишь предлагая свои идеи, а лично Рогозин заявляет о своей поддержке Владимира Путина. При этом Рогозин остается лишь неформальным лидером. И в дальнейшем, когда проходил осенний (2011 года) съезд РКРО, он неоднократно подчеркивал, что на этом форуме он только гость.
Это выглядело бы дурной игрой, если бы не мое выступление на съезде, которое было согласовано с Рогозиным. РКРО не должно было выглядеть как очередной «кремлевский проект» и оказаться пропутинской организацией. Поэтому мне было позволено резко выступить против Путина и Медведева – по контрасту с выступлением Дмитрия Рогозина и нашего давнего соратника по «Родине» Ивана Харченко, чья лояльность к власти была восторженной до степени холуйства. (По этой причине другой наш «родинец» Борис Виноградов покинул съезд РКРО и долго плевался, вспоминая неприлично восторженную речь Ивана). Тем не менее, все выглядело снова разумно: Рогозин занимал срединную позицию, а РКРО выступал консолидирующей и примиряющей разные позиции по отношению к власти организацией. Если бы этот замысел был реализован…
Еще один «звоночек» («звоночком» обычно называют позывы организма к тяжкой болезни или смерти) должен был меня насторожить в сентябре 2011, когда после длительного перерыва мы встретились с Дмитрием Рогозиным на книжной ярмарке. Там он представлял свою книгу «Барон Жолток» (беллетризированную историю своего рода) и новое издание словаря «Война и мир в терминах и определениях». По «Барону…» я лишь высказал некоторые незначительные пожелания и оказал помощь в поиске некоторых материалов и консультантов. Собственно, мои услуги не были особенно нужны в силу того, что произведение лишь в малой мере было исследовательским. А вот в словарь я вложил очень много сил. В 20022003 гг. я больше полугода только им и занимался. Многие статьи были написаны мной, общая структура также была моей – исправленной в сравнении с достаточно убогой версией словаря, изданной несколько лет назад. Мне же приходилось работать и с консультантами, готовившими отдельные разделы, и со специалистами Генштаба, которые всеми силами ставили нам палки в колеса. В конце концов, на презентации словаря в МГИМО, мы выступали вместе с Дмитрием Рогозиным. И тогда я сказал, что тяготы работы были скрашены удовольствием творческого сотрудничества, когда мысли соавторов перетекают одна в другую, и уже невозможно определить единоличное авторство той или иной статьи. По праву я считал этот труд своим, что и было отражено в списке авторов. А вот во втором издании меня не оказалось.
Я пролистал увесистый том. Нашел написанные мной статьи. Убедился, что вся структура осталась прежней, и лишь дополнена отдельным разделом, к которому авторство группы специалистов было указано отдельно. Не будучи человеком тщеславным, я через какоето время все же поинтересовался у Дмитрия Рогозина, почему моя фамилия исчезла из авторского коллектива? Он ответил, что в данном случае выпущен очень ограниченный тираж, который разойдется среди высоких должностных лиц. А в массовом тираже моя фамилия будет восстановлена.
Напрасно я принял такое объяснение как удовлетворительное. Никакого массового тиража не было и, вероятно, не планировалось. Но вот что я оказался неугоден для глаз какихто должностных лиц, это должно было быть принято мной как симптом. И позднее стало понятно, чьи глаза могли быть потревожены моей фамилией. Дмитрий Рогозин между делом упомянул о своем разговоре с Сурковым. Необязательность этой информации заставляет предположить ее правдивость. Сурков спросил, будет ли на съезде РКРО Александр Белов или Андрей Савельев. Рогозин ответил, что первого не будет, а второй будет.
С чего бы Суркову помнить тех, кто в тот момент был фактически не у дел – отброшен на периферию политики и существенного влияния на нее не оказывал? Я уверен, что знаю ответ на вопрос. Александру Белову -Поткину кремлевский махинатор не простил его выступления на Русском Марше 2006 года. Тогда держатель лицензии на проведение митинга Сергей Бабурин никому из организаторов РМ не дал микрофон, а потом внезапно свернул митинг. При этом сказав БеловуПоткину, что получил указание от Суркова никому из «посторонних» слово не предоставлять. И в этот момент БеловПоткин родился как политик: перекрикивая сорванным голосом включенную через радиомашину музыку, он обвинял Асламбека Дудаева (а именно так, как многие считают, на самом деле зовут Владислава Суркова – по имени, которое ему в детстве дал отецчеченец) в узурпации гражданских прав. Мстительный Сурков запомнил это, и лидеру ДПНИ пришлось несладко, несмотря на закулисное покровительство, обещанное ему «силовиками». Организацию пытались расколоть, а потом состряпали уголовное дело, по которому БеловПоткин получил условный срок «за экстремизм» (сравнение формы здания правительства со свитком Торы). Правда, в обмен он получил поддержку иных «башен» Кремля и через несколько лет находился полностью в рамках кремлевской стратегии по удушению Русского движения.
Что касается меня, то тут тоже нет сомнений в причинах мстительности Суркова. Он наверняка прочитал мой разбор его наставлений в адрес актива «Единой России». И вывод о том, что он – тайный кардинал бесовских политических месс – является интеллектуальным ничтожеством и невеждой. Собственно, из текста этого наставления прямо следовало именно это. И Сурков приметил меня. Этот пригляд я чувствовал на себе и в статусе депутата Госдумы, и в последующий период, когда фактически лишился права на профессию и постдепутатскую привилегию получения работы не хуже той, что была до приобретения депутатского статуса. Именно что меня загоняли «под плинтус».