Нет, не случайно я был отстранен от учредительных дел РКРО. И попасть в Национальный Совет РКРО мне тоже «не светило». Разосланные накануне съезда документы, как мне сообщили, не предполагали включения меня в этот вполне совещательный орган. И только в последний момент, когда я выразил свое недоумение по данному поводу, моя фамилия появилась в проекте решения и бюллетене для голосования. Рогозин переступал через мнение Суркова или договорился с ним о некоей «политтехнологи». Позднее Рогозин упрекал меня в том, что я «увел» у него партию, сорвав какието не сообщенные мне планы для какогото неизвестного мне маневра.
В 2011 году партия «Великая Россия» неожиданно (возможно в связи с приближающимися выборами или с перспективами РКРО) пошла на подъем. Альянс с Народным Собранием привел к формированию коалиции, которая так трудно рождалась, но в конце года все же образовалась. При этом мне приходилось в основном заниматься публицистикой и перебиваться временной работой. Публицистика была жесткой, а по отношению к власти – бескомпромиссной. В 2011 году так вышло, что ранее заготовленные тексты книг все пошли в дело. Небольшими тиражами к сентябрю вышли 7 (!) книг, к концу года — 11. Причем все это по большей части были достаточно увесистые томики, а книга «Осколки эпохи Путина» (о практике моей индивидуальной работы в Думе) даже в двух томах.
Я разносил режим Путина, как только мог. С фактами и аргументами. И Дмитрий Рогозин не раз говорил мне: «Не воюй на всех фронтах – проиграешь». Правда, фронт у
На восстановительном съеде движения «РодинаКРО», 2011 меня был один. Это у Рогозина было множество компромиссных площадок. И в войне на фронте, который держал я, соратниками мы уже не были. Скорее была иллюзия, которая играла на доверчивую патриотическую публику, мечтавшую сохранить свой патриотизм, но при этом и прильнуть к власти, а также на бывших соратников по длинному пути КРО и «Родины». Ну и я, как мог, рвал нервы, опровергая тех, кто поносил Рогозина как пособника режима.
Дмитрий Рогозин, как я понимаю, не прочел ни одной из моих книг. Даже те, где его фамилия часто упоминалась. Даже ту, которая вышла очень быстро после съезда РКРО и была апологетическим изложением истории Конгресса русских общин с момента его основания. Не была прочитана и «Родина против бесов». Хотя книги, где ты – один из главных героев, обычно читаются в первую очередь. В данном же случае мысли Дмитрия Олеговича были уже далеко от прежних наших баталий, от борьбы с властью. Он думал о будущем – об интеграции во власть. И, вероятно, готов был заплатить такую цену, которую далеко не всякий готов был бы заплатить. В «брюссельской клетке» он из читателя стал писателем. И вообще прошлое, связанное с «Родиной», его, скорее всего, тяготило. Он не хотел об этом вспоминать.
Наш почти двадцатилетний альянс с Дмитрием Рогозиным был разрушен так быстро, что я вижу в этом вовсе не человечью волю. Мне решение было продиктовано свыше. Я его не рассчитывал и не взвешивал последствий. Как будто мне ктото сказал: надо действовать так и только так. И теперь я понимаю, что Дмитрий Рогозин ждал от меня решения и желал его. Повода для разрыва у него не было, а сохранять со мной даже просто приятельские отношения – было опасно для его карьеры.
В нашу последнюю встречу перед разрывом он смотрел на меня значительно чаще, чем на узкий круг соратников, который показался мне в какойто мере даже нелепым. Как будто соратников у Дмитрия Олеговича уже почти не осталось. А человеком со своим мнением был, можно сказать, я один. И поэтому практически каждый свой тезис Рогозин завершал обращением взгляда на меня.
В этой беседе Дмитрий Рогозин уже предвкушал свое назначение. Казалось, что не хватает какогото штриха. Может быть, я ошибаюсь, но этот штрих какимто образом был связан со мной. Можно было не обсуждать мое отношение к Путину – оно было известно. И представляло собой смесь рациональной оценки бедственных для страны результатов его деятельности и острой ненависти, связанной с целым рядом эпизодов думского периода и различными общеизвестными ситуациями (вроде фразы «Она утонула» в ответ на вопрос о судьбе подлодки «Курск» или определения всех сторонников лозунга «Россия для русских» в провокаторы и придурки). Но именно вопрос о сотрудничестве с Путиным и обсуждался. Вопрос об альянсе с «Единой Россией» был уже не интересен, хотя назначенный руководить РКРО Алексей Журавлев принимал поздравления как депутат Госдумы, прошедший в парламент по спискам этой проклятой всеми партии. Мне тогда казалось, что это наш человек в чужом лагере. Я ошибся. Он не собирался ничего делать. Во всяком случае, никакой деятельности РКРО не было. И я мог в этом убедиться, поскольку штаб РКРО был размещен в помещениях, принадлежащих нашему соратнику (в тот период) Сергею Синяеву.
Апофеозом обсуждения было предложение Дмитрия Рогозина организовать встречу его команды с Путиным. На что я решительно ответствовал: «Я к Путину не пойду». Это прозвучало как несогласие вообще иметь дело с этим человеком. И означало, что разрыв неминуем. Ведь Рогозин должен был слиться с командой самозванца. И за это расплатиться своей. Собственно, тех, кого я видел в кабинете Дмитрия Олеговича в Администрации Президента, уже нельзя было считать командой. Это были в лучшем случае подмастерья, в худшем – холуи. По крайней мере, никто из них пальцем не пошевелил, чтобы поддержать наследника «Родины» — партию «Великая Россия», которая по воле того же Рогозина возобновила свою работу в 2010 году. Я рассчитывал на помощь, но никакой помощи так и не получил. Ни словом, ни делом. Рогозин лишь говорил мне: «Блефуй!» Я не понимал, о чем речь. Может быть, потому что у нас сложились разные представления о политике. Нет сомнений, что в Брюсселе, куда его поместил Путин, мой друг, соратник и лидер сильно изменился. Я ошибочно полагал, что он морочит своим врагам головы, играя в плейбоя и устраивая показушные мероприятия представительства России в НАТО. Он, действительно, менялся. И последние два года мы фактически не имели ни одного серьезного разговора. Все ограничивалось лишь непринужденным общением в любимых Рогозиным Сандунах – старинных банях, ставших скорее своеобразным рестораном, где в голом виде кушают и употребляют разные напитки. Стратегия не обсуждалась никогда, тактика – очень поверхностно, в порядке информирования, которое не давало никакого понимания замыслов Дмитрия Олеговича и его позиции.
В той памятной беседе я четко сформулировал условие, при котором патриоты могли бы сотрудничать с Путиным. Это было фактически мое условие. Путин должен был «вырезать» свою собственную команду и стать другим. Как сказал один из вхожих к Путину людей, «второе пришествие Путина может быть связано только со Страшным Судом». Иносказание здесь более чем очевидно. Путин должен был осудить своих сторонников прежних лет и воздать им по их делам. В 2013 Путин сдал на растерзания публике и правоохранителям несколько фигур – министра бороны вора Сердюкова, министра сельского хозяйства, а потом выставил из вицепремьеров самого Суркова. И это ничуть не поменяло изменнического, воровского, подлого режима. Потому что вся гнусность исходила от самого Путина.
Дмитрий Рогозин на съезде РКРО (2011): «Я свой выбор сделал. Это Владимир Владимирович Путин». А тогда, в 2011, я сказал, что Путин имеет только такой шанс не быть приобщенным в истории к негодяям, подобным Ельцину: уничтожить свою команду – изменников и воров – и разогнать Думу, сформированную на тотально фальсифицированных выборах. Мое заявление всех смутило. И только Алексей Журавлев, также потупив глаза, сказал, что этого не будет. Неловкость раскрывала сложившееся общее убеждение в этой компании, из которой я со своими взглядами явно выпадал.
Последнее, о чем мы говорили, – о митингах. Только что прошла акция на Болотной, собравшая невиданное число участников (от 20 до 80 тыс. по разным оценкам). Но Дмитрий Олегович говорил, что крысы напрасно побежали с корабля: власть устойчива, а уличная активность прошла свой пик и пойдет на убыль. Он ошибся. И я пытался разубедить его: не надо вообще учитывать численность митингов, когда всеобщая ненависть к власти очевидна. Рогозин же разворачивал мои доводы на свой лад: акции власти падают в цене, и их надо брать сейчас; Путин из властного небожителя превратился в обычного политика, и теперь с ним можно о чемто договариваться. Получилось «договориться» лишь о себе самом, но не о какихто принципах, не об идеологии, не о стратегии и кадровой революции. Только о доходном месте – не более того.
Полагая, что ему уготована политическая, а не административная миссия, Дмитрий Рогозин предложил нам тактику захвата митингов – своими активистами и своими ораторами. Но ни тех, ни других не было. Плевать! – это уже не волновало Дмитрия Олеговича, потому что с нашего совещания он шел на митинг «Единой России» на Манежной площади и намеревался его захватить. Этот «захват» — полностью провальный – открыл для меня отсутствие какоголибо понимания у нашего лидера политической ситуации. Он рычал перед свезенными из прилежащих областей школьниками: «Слава России!» А толпа безмолвствовала. Редкие активисты Молодой гвардии «Единой России» (мегеры) обсуждали между собой, почему Рогозину можно выкрикивать этот «фашистский лозунг». Они рассудили: он свой, ему поручено.
По замыслу «захвата» часть участников митинга, приведенных на него Александром Босых (также приближенным к Рогозину лицом и участником совещания узкого круга накануне митинга), должны были поднять 50 флагов РКРО в момент выступления лидера, а после выступления – свернуть их. Ничего путного ни из выступления, ни из манипуляции с флагами не вышло. Публика на митинге была почти сплошь нанятая. Ей было все равно, что кричит Рогозин и чьи флаги поднимать. Это был полный провал, отмеченный всеми, кого бы я об этом митинге ни спрашивал. В публичной акции РКРО полностью слилась с «Единой Россией», не получив никакой собственной роли и не добившись от властей ничего.
Как выяснилось, Рогозину было дано обещание, что съезд РКРО фактически будет учредительным съездом партии, которую зарегистрируют. И буквально за день сценарий был изменен. Поэтому съезд прошел вяло и вылился в презентацию Дмитрия Рогозина – его достаточно сумбурное программное выступление и демонстрацию фильма о нем самом — автобиографического. Такое впечатление, что Рогозин должен был после этого идти на президентские выборы. Хотя бы дублером Путина. Это было бы разумно, но этого не произошло. Власть не поставила на патриотов и сотрудничать с ними не собралась. Путин намеревался пристегнуть Рогозина к своему «второму пришествию» и включить в свою команду. Но для этого Рогозину нужно было избавиться от своей команды. Что было нетрудно: команда фактически рассеялась за время брюссельской ссылки. Осталось лишь избавиться от меня. Условия для этого сложились: РКРО не исполняла функции переговорщика, который сближал бы позиции патриотов и власти. Эта задача втихую была отброшена. Надобность в ней отпала, потому что «политтехнология» была избрана другая. Теперь страну надо было пугать «оранжевыми», «перестройкой2», агрессивными планами США. В этой ситуации Путин без всякого РКРО становился лучшим патриотом из всех допущенных до президентской гонки кандидатов. Влияния среди патриотов у РКРО не было (его надо было еще завоевать, но не пришлось это делать), а патриотыпублицисты уже бросились в объятия власти, легко попадаясь на кремлевскую «разводку». Рогозин нужен был Путину лишь как имя, с которым связаны воспоминания о «Родине», прежнем КРО и брюссельских подвигах в дебатах с угрюмыми натовцами. Воспоминаний было достаточно.
После провального митинга состоялось вхождение Дмитрия Рогозина в штаб Путина, а чуть раньше – в «большое правительство» Медведева. Интеграция была полной, а позиционирование относительно РКРО как «гостя» было отброшено. Тем самым все тонкие сценарии, которые разыгрывались до конца декабря 2011, обнулились. Мне места при Рогозине уже не было, а РКРО оказалось фикцией. Как и заместившая ее нью«Родина».
По поводу крайне неудовлетворительного положения дел в РКРО я не раз писал Дмитрию Олеговичу резкие письма:
28 ноября 2011
Интрига была в том, что власть думала, что она «привяжет» националпатриотов к себе, а националпатриоты думали, что власть понемногу поворачивается в их сторону. Пока ты занимал промежуточное положение, интрига была. Теперь ты потерял эту позицию, и уже сам можешь выступать только как представитель власти.
Напомню, что поднял «Великую Россию» из спящего (и разлагающегося) состояния по твоей отмашке — в июне 2010 года. Получилось, что тащить ее дальше пришлось одному. И постепенно удалось вытащить — до объединения трех партий и образования широкой коалиции. Это уже не шутки. Подобного не удавалось пока никому. Мы смогли это сделать. При нулевых ресурсах и активной работе деструкторов, которых к нам систематично засылали.
Тем самым создан полюс, с которым власти рано или поздно придется считаться. При этом РКРО к этому полюсу не примыкает, поскольку фактически после съезда никакой работы так и не началось. Регионы остались в зачаточном состоянии, сайт примитивный, агитация и пропаганда не ведется. У РКРО просто нет позиции. Есть только ожидание.
Что теперь с этим делать? Ожидать, что с тобой лично поделятся властью, а ты через РКРО начнешь наделять ее кусочками еще когото? Еще полгода назад это выглядело вполне вероятным. Теперь, когда карлики уперлись, не пожелав отреагировать на запросы общества, когда ненависть к ним нарастает и углубляется, от власти уже не хотят ничего, кроме того, чтобы она убиралась куда подальше. Все, абсолютно все знают, что выборы будут фальсифицированы. Поэтому доверие к власти на нуле, а без доверия управлять страной невозможно. Карлики и такто звезд с неба не хватали — у них все валилось из рук. А теперь жизнь просто замрет.
А случись что, так чиновников будут душить своими руками. Поскольку «революции сверху» не произошло, она будет назревать «снизу».
И где мне лично быть в этой ситуации? Я уже не могу быть «просто экспертом». Ты сам меня вернул в политику, предложив развернуть работу «Великой России». И я ничуть об этом не жалею. Но при этом для меня диспозиция сложилась вполне однозначно: «сверху» не зовут, «снизу» поддерживают и считают соратником. Разумеется, я буду «снизу» против «верхов». Ты ведь тоже отказываешься от функции модератора контактов между «верхом» и «низом». А больше у нас эту функцию выполнить некому. Значит, конфронтация будет только нарастать. Без всяких интриг.
12 декабря 2011
Выступление на митинге — очередная ошибка. Я видел, кто туда стекался. Это не студенты, а жалкие провинциальные школьники, которых замучили до смерти. Они шли от Болотной, которая вся была заставлена автобусами. Они толком и не понимали, что ты там говоришь. Получилась картинка: Рогозин выступает за Путина. Флагов КРО видно не было.
Совершенно убежден: любая ассоциация с Путиным губит твое будущее. Люди теперь ориентированы совершенно однозначно. Реальный рейтинг Путина и ЕР — 10%. И имеет тенденцию к падению. Надо было держать дистанцию, но ты выбрал иной путь. Можно было не обращать внимания на потоки брани в блогах, но после освистания Путина, а тем более после Болотной все стало однозначным: Путин утянет на дно всех своих сторонников, а то еще и Россию.
Бороться за разрешение зарегистрировать партию — это мелочная стратегия. Она не может вызывать уважения нигде. С этим идти к Путину — дело пустое. Его может интересовать только сценарий личного спасения. Причем настолько примитивный, чтобы уложиться в его мозги. Ты можешь идти к нему только с самым жестким сценарием. Припарки ставить поздно. Без хирургического отсечения тут не обойтись.
Еще раз подтверждаю свою позицию: без отмены выборов в Думу (пусть это и сочтут слабостью) и без разгона прежней команды (это непременно сочтут силой) Путину не видать никакого будущего. Его проклянут все — и в России, и за рубежом. Собственно, это уже произошло, и вопрос времени, когда ему придется уйти. Уже наступила другая эпоха. Мне кажется, что ты это не вполне понял. Как и в конце 90х все аргументы по поводу стабильности ничего не стоят.
По поводу команды, которую ты собрал. Честно сказать, это не команда. Вопервых, в ней слишком много исполнителей, которые разве что поддакнут. Вовторых, в ней нет стратегов, нет концептуального видения ситуации. И тут я вижу разительный контраст с тем, что наблюдается вокруг Ивашова, где наша команда играет весьма значительную роль.
Мне кажется, что тебе самому надо выходить из тупика. Фактически никто из сегодняшней команды ничего тебе не сможет посоветовать. Я вижу только ожидание какихто мелких подвижек. Слишком низкая планка запросов плюс уверенность в том, что ничего в этом мире не меняется. Ты среди них — самый большой авантюрист. Это плохо.
Конечно, на данный момент никакого КРО нет. Ни в регионах, ни в штабе. Все по нулям. Некому и не о чем писать на сайте, нет актива, который бы работал на идею (идея поддержки Путина отталкивает сильнее и сильнее). Нанятые Босых ребятки ничего толком сделать не могут. Использование политпроституток — дело последнее. Увы, Босых ничего больше не умеет и не хочет. Поэтому и с нами он работать не смог: нет денег — нет работы.
Мне кажется, что тебе нужно подумать над другой стратегией. Считаю, что целая серия ошибок привела к невынужденному подрыву репутации. Этого можно было избежать. Как теперь выпутываться я не знаю. Ты же сам говорил, что опираться можно лишь на то, что сопротивляется. А сам стал поднимать голос за Путина, не получив ничего. В чем же здесь «прагматика»? С партией обманули, с должностью (я предвкушаю) тоже могут обмануть. Да и можно ли это считать целями, которые стоит обсуждать?
Честно сказать, после просмотра роликов и тягостных раздумий по итогам встречи мне захотелось покинуть КРО. Я не вижу никаких перспектив. Все статусы теперь ничего не стоят. Регистрация тоже ничего не даст. Вторые «Патриоты России» — вот и вся перспектива.
Надо чтото делать. Надо все менять!
На это письмо ответа не было. А я уже не мог остановиться. Ни одного довода в пользу дальнейшего пребывания в РКРО и команде Рогозина у меня уже не оставалось. Я написал публичное заявление о выходе из РКРО. И написал Рогозину: «Завтра опубликую заявление о выходе из РКРО». Теперь ответ пришел – раздраженный, но при этом ставящий точку во всей этой истории. «Зачем ты это делаешь?» — спрашивал мой друг, стремительно удаляясь на дистанцию врага. Как будто я не приводил доводов. У него же доводов не было. И тон письма был таким, будто все уже свершилось.
Обмен короткими репликами завершился вполне дружелюбно. Можно сказать, выход из РКРО был благословлен. Дмитрий Олегович виртуально заключил меня в объятия и предложил информировать о своей деятельности. Может быть, он понял, что я избавляю его от необходимости какихто объяснений с Сурковым или Путиным.
Дмитрий Олегович обладает очень сильной способностью убеждать. И сам прекрасно знает об этом. Он мог мне позвонить, и, возможно, я не стал бы торопиться. Но он отреагировал лишь коротким раздраженным письмом. Не увидев никаких аргументов, я опубликовал заявление:
Возобновление работы общественной организации «РодинаКРО» я, как и многие мои соратники и единомышленники, связывал с продолжением прежней линии Конгресса русских общин. Соглашения с политическими партиями, которое включило в себя практически все требования, которые КРО когдалибо предъявлял к власти, подтверждало уверенность в том, что так и будет. Миссия РКРО представлялась как обеспечение переговорной площадки между властью и патриотическим движением. Вместе с тем, поступки лидера РКРО в течение последних 23 недель последовательно опровергли такую возможность: принятие на себя статуса уполномоченного «Единой России» на парламентских выборах, участие в съезде «Единой России», посвященном выдвижению Владимира Путина кандидатом в президенты РФ, вхождение в «большое правительство» Д.Медведева, участие в митинге «Единой России» с купленной массовкой, наконец, включение в избирательный штаб Владимира Путина. Теперь это уже не личные маневры Дмитрия Рогозина, а позиция РКРО.
Для меня фигура Владимира Путина утратила привлекательность еще 10 лет назад. Я не раз говорил: я не верю ни одному его слову. То же касается и Дмитрия Медведева. Причин множество. Одна из них: Путин позволил этнобандитам осудить полковника Буданова, Медведев дал им его убить. Еще несколько лет назад можно было надеяться на какуюто личностную трансформацию этих политических карликов, но теперь для меня и Путин, и Медведев – конченые негодяи. Результаты деятельности Путина, который я пропустил через собственный опыт работы в Государственной Думе, описаны мною в книге «Осколки эпохи Путина». «Тандем» постыден: это два малообразованных, неумных, ни в чем не преуспевших, лживых, психологически неуравновешенных человека, волей закулисных игроков навязанных России. Это ничтожества, изничтожающие Россию. Для меня они – заведомые враги. Что, конечно, не означает, что во власти нет достойных людей, с которыми можно и нужно иметь дело. Но вот с этими иметь дело невозможно!
С Дмитрием Рогозиным меня связывает многолетняя дружба, с некоторыми его ближайшими соратниками – многолетняя совместная работа. Я не могу забыть и не забуду всего того, что было. Особенно в период борьбы «Родины» против кремлевской олигархии. И я считаю, что Дмитрий Рогозин во всех отношениях на голову выше поносящих его. Но я не могу и не стану ни в какой форме сотрудничать с Путиным, и не признаю нынешнюю РКРО в качестве продолжателя прежней «Родины» и прежнего Конгресса русских общин. Следование за Путиным – политической фигурой, ставшей одиозной, превращение РКРО в сателлита «Единой России» — партии жуликов и воров, разрывает преемственность, которую я считал незыблемой. РКРО больше не может представлять интересов русских, поскольку теперь представляет интересы разорителей России и участвует в избирательной кампании человека, который нанес России и русским чудовищный ущерб.
В связи с вхождением лидера РКРО в избирательный штаб Путина, я заявляю о сложении с себя статуса члена Национального Совета РКРО, о прекращении своего членства в этой организации, а также о прекращении какихлибо отношений партии «Великая Россия», которую я возглавляю, с РКРО. В своем частном письме Дмитрию Рогозину я попытался доказать ему, что он зашел в глухой тупик, и что в его ориентирах в политике надо все менять. Дмитрий Рогозин не изменил своей позиции, полагая, что принесет стране больше пользы во власти. Я понимаю его расчет, но считаю этот расчет ошибочным. Никто так не защищал Дмитрия Рогозина от нападок, как это делал я. Но теперь у меня больше нет аргументов в его защиту. И я не могу и дальше смиряться с тем, то известный политик с блестящими способностями встал на гибельный путь и зовет на этот путь меня. Я этим путем не пойду, и не намерен оказывать Путину даже косвенной поддержки. Я желаю Путину только поражения на выборах и ухода в политическое небытие.
Я ухожу из РКРО с горьким чувством. Все мои попытки оправдать действия Дмитрия Рогозина в глазах наших друзей и соратников, все больше и больше выражавших неприятие его поступков, теперь видятся тщетными. Маневр, который я предполагал проводимым на пользу дела, закончился провалом – фактически утратой самостоятельности и полным подчинением властной группировке, которая тонет в волнах народного гнева и топит Рогозина, РКРО, да и страну в целом.
Надеюсь, что когданибудь Дмитрий Рогозин и те, кто пошел за ним в услужение Путину, отмолят свои грехи, отойдут от гибельной затеи, которая лишь внешне выглядит «прагматично», а на деле является политическим самоубийством. Я уверен, что патологически лживая команда Путина их обманет. Мои бывшие соратники не поняли, что эпоха сменилась, и теперь любое сотрудничество с Путиным – это клеймо на всю оставшуюся жизнь. Я не знаю, смогут ли они когдато смыть это клеймо, смогут ли когданибудь оправдаться перед народом за выбор, сделанный ими в декабре 2011 года. Я искренне желал бы, чтобы это произошло. Но теперь мы расходимся, занимаем противоположные позиции, и не видно никаких условий, чтобы эти позиции могли быть сближены и политическое товарищество, которое я так ценил в прежние годы, было бы восстановлено.
Эпоха упадка ломает многие характеры и судьбы. Хаос, в который уже погрузилась страна, создает новые конфигурации человеческих отношений. Прежние связи рвутся, новые возникают. Начинается какаято иная жизнь. Но в этой жизни для меня уже не будет организации, в которой я состоял с момента ее образования – Конгресса русских общин. И не будет тех отношений, которые прежде удерживали меня в команде Дмитрия Рогозина. Кто знает, может быть, круговерть событий снова нас сблизит, неизбежный крах Путина побудит признать, что в декабре 2011 выбор для РКРО был фатальным и позорным. Может быть…
Но пока я призываю наших соратников, помнящих смысл и цели нашей борьбы в КРО, в «Родине», покинуть организацию РКРО, которая теперь не может иметь никакого позитивного значения для русского национального движения и для русского народа.
Уместно вспомнить, что мне удалось орагнизовать встречу Дмитрия Рогозина и Юрия Буданова почти сразу после освобождения полковника из неволи. Я надеялся, что Дмитрий Олегович при своих связях в военных кругах чемто поможет (тогда он большую часть времени проводил «на брюссельщине»). Но кроме рекомендации полковнику написать книгу, последствий эта встреча не имела. Я, было, начал готовиться к тому, чтобы книга всетаки была написана, но тут меня самого закрутили бытовые проблемы – так, что головы поднять было невозможо. И мне лишь довелось проводить Юрия Дмитриевича в последний путь.