Накануне первой уличной акции общественно-политического движения «Родина. Конгресс Русских Общин», его лидер и депутат Государственной Думы Дмитрий Олегович Рогозин дал эксклюзивное интервью информационно-аналитическому порталу «Преемники.Ru»
Тема защиты интересов русского народа уже начинает эксплуатироваться на самом высоком уровне. Даже так называемыми «официальными перемниками», некоторые поступки и высказывания которых вполне укладываются в этот контекст. Дмитрий Медведев говорит о национальных проектах, Сергей Иванов призывает не покупать эстонские товары и так далее… На ваш взгляд это просто некие конъюнктурные шаги или тема защиты интересов государствообразующей нации уже получила легальную «прописку» в политической повестке дня?
— Никоим образом не сомневаюсь в патриотизме Сергея Борисовича Иванова, которого я хорошо знаю лично. Просто я несколько удивлен тем, что предлагает первый вице-премьер, а в недавнем прошлом министр обороны. Человек, который курирует весь силовой блок в Правительстве такого огромного государства, как России. Ну, не покупать шпрот. Разве это заявление для человека такого уровня. Это может сказать тетя Клава, которая прорвалась в эфир «Эха Москвы» и сказала: «Я считаю, что мы, граждане Российской Федерации должны не покупать эти вонючие шпроты! Будем грызть наши сухие, калининградские, но ни в коем случае не латышские, не эстонские». Я это понимаю.
Мне кажется, что многие наши политики делают громкие заявления по таким поводам, но, по сути, это стрельба из пушек по воробьям. Что такое Эстония, вообще? Это примерно один Краснопресненский район города Москвы по населению, а по экономике – и того меньше. И думать о том, что мы не можем, как государство, заставить их уважать приличия, которые существуют в мире, и национальные интересы такого великого соседа, как Россия, я просто не могу. Даже представить не могу.
Поэтому я считаю, что не по Сеньке шапка-то. Шапка, на самом деле, у Иванова, у Медведева намного больше, чем им самим кажется, что там у них на голове. Мы ждем от них не заявлений а-ля тетя Клава, а вполне решительных и жестких действий.
Вот, в конце апреля меня пригласили на канал «Спас». Они в разговорах с нами решили, что надо сделать такую студию для дебатов, где будет обсуждаться не то, нужно ли нам защищать наши интересы, память наших солдат, которые погибли при освобождении Прибалтики, а методы. Методы, как нам это сделать. Кто-то скажет, что нужно Эстонию разбомбить, другой скажет, что надо вырубить им весь транзит, третий скажет: нужно провести спецоперацию, отправить туда спецназ и под покровом ночи выкопать прах наших солдат и перевезти на Родину, где торжественно перезахоронить. А четвертый вообще скажет, что надо купить этих эстонских политиков. Тем более, что они дешевые и дорого не стоят, судя по их узколобым решениям. И просто заставить их парламент принять необходимые нам решения. Разные могут быть способы, чтобы «уважать себя заставить». Но они должны быть реализованы. И дело не в шпротах, а в позиции России.
Но даже «Единая Россия» заговорила о «Русском проекте», который они как-то неловко замяли. Это тренд такой? В политике уже сложно набирать очки, не говоря о национальном вопросе?
— Это была парадоксальная ситуация в свое время, когда о защите прав соотечественников, об интересах нации говорила только одна небольшая общественная организация. Это еще тот «Конгресс Русских Общин» в начале 90-х годов. В нормальном государстве, такие действия должно предпринимать Правительство, исходя из своих конституционных обязанностей. У нас происходила вакханалия, а правительство и его окружение занималось воровством и присвоением народных богатств. Естественно, что забыли обо всем: и о соотечественниках, и о гражданах внутри самой Российской Федерации.
Меня другое сегодня беспокоит. Сейчас мы воспринимаем подобные высказывания и действия политиков, государственных чиновников, как некий прорыв, как нечто из ряда вон выходящее. Хотя, по сути, это обычное дело. Любое государство должно защищать своих, где бы они не находились. Американцы за своими гражданами вообще эскадры посылают. Панаму оккупировали, Гренаду раздолбали просто потому, что они косо посмотрели на американцев. Везде, в любом уважающем себя демократическом государстве (демократическом, то есть том, где власть считается с интересами нации) защита прав, свобод, тем более жизни соотечественников является бесспорным и важнейшим элементом государственной политики.
Сейчас ваш коллега Андрей Савельев занимается подготовительными работами по партстроительству «Великой России». И Вы, в частности, говорили сегодня, что всерьез намерены участвовать в выборах в Государственную Думу. Но, допустим, тот же Гарри Кимович говорит, что в думских выборах нет никакого смысла, поскольку вопроса о самой сути власти они не решают. Надо их вообще бойкотировать. Как Вы смотрите на эту проблему и, соответственно, в контексте думских выборов на «проблему 2008».
— Гарри Каспаров говорит об этом по двум причинам, как мне кажется. Во-первых, он действительно так думает. Во-вторых, он понимает, что получить какие-то проценты партии, возглавляемой Касьяновым и Каспаровым, даже при условии честности выборов, не реально. Это не поможет им ничего решить. Поэтому они и игнорируют этот этап политической борьбы.
Я тоже считаю, как человек, который 10 лет работал в Государственной Думе и видел разные ее периоды – вдумчивые, бурные и бестолковые, такие, как сейчас, что Дума ничего сейчас не решает. Выборы в нее – это такая ярмарка тщеславия, палево денег и действия в рамках узкого коридора возможностей. Очень много будет зависеть от пресловутого административного ресурса. Кому добавить эфирного времени, кому не давать… На прошлых выборах «Единой России» не нужны были никакие дебаты, потому что их было так много по всем каналам, что перекос был очевиден. Да и президент Путин дважды поддержал их, что является мощнейшим стимулом для голосования в пользу этой организации. У нас такой возможности не было, нам приходилось участвовать в дебатах.
Поэтому Гарри Кимович понимает, что их участие в думских выборах бесперспективно. Но я хочу сказать, что также бесперспективно и их участие в выборах президентских. Я не вижу там серьезных надежд. На безрыбье и амеба может показаться морским львом. И, тем не менее, я не думаю, что мы оставим либералов один на один с властью. Будут серьезные кандидаты. И выборы, притом, что я сам отношусь к ним с большим скепсисом, все-таки дадут нам какую-то альтернативу.
Каких действий власти в отношении «Великой России» Вы больше всего опасаетесь? О законе «антирогозинском», вот, говорили…
— Я не то, что опасаюсь. Я вообще ничего не опасаюсь, разве что беспокоюсь о здоровье родных и близких. Но предполагаю. У исполнительной власти может быть просто тупая позиция: не регистрировать и все. Не регистрировать и все Почему я этого опасаюсь? Просто я сам по себе человек, склонный к политическому диалогу. Я знаю свою силу в дебатах, в ораторском мастерстве, в парламентаризме. Я и мое окружение – наиболее подготовлено к политической борьбе. И при честных выборах мы выигрываем на 100%. Но мы понимаем, что если нас запрещают…
Я вообще даже не понимаю причины таких действий власти, репрессий и гонений по отношению к нам. Даже с точки зрения Кремля. Да, у нас могут отсутствовать личные симпатии, но они должны понимать, что конституционные националисты, те, которые не выходят за рамки конституционного поля, действия которых не направлены на разрушения страны, самые большие поборники государственности, это хорошо. Мы же упрекаем власть не за то, что курс там какой-то гибельный, за то, что они говорят правильные вещи. Просто ничего не делают. Поэтому их действия по отношению к нам выглядят странными. Зря они это делают.
Запрещая нам в легальном поле защищать свою правду, они выталкивают нас к условному Лимонову, к маргинальным политическим силам. Это подворотня! Конечно, я и там себя найду. Сниму костюм, галстук, надену кожаную куртку и возьму в руки дубину. Но лучше никому от этого не будет. Ни им, которое меня туда загнали, ни мне. Ни, тем более, стране. Если судьба страны будет на улице решаться, то… Мы все это проходили, проезжали в 17-м году. Революция никогда не приводит к заявленным целям, а, наоборот, пожирает своих собственных детей.
Я по природе своей не революционер. Но когда стоять нельзя, сидеть нельзя, лежать нельзя, больше двух не собираться, на одном квадратном метре больше двух не стоять, молчать, всем слушать, хлопать и отращивать длинный язык, чтобы до простаты долез… Слушайте, это не для меня. В эмиграцию я не собираюсь, профессию менять тоже, значит, я буду сражаться. Меня просто заставляют стать уличным бойцом. С моим профессиональным опытом, с опытом добровольца во многих конфликтах, с международной репутацией, связями и авторитетов. И таких много. А нас всех выбрасывают из политической обоймы, из легетимной политики. Вот те, кто нас выбрасывает и есть провокаторы, потому что они провоцируют для нас такое неспокойное будущее. Потому что мы-то все равно не согнемся. Нас гнут, а мы распрямляемся.
Если у «Великой России» не будет возможности по тем или иным причинам участвовать в выборах в Государственную Думу, то что должны декларировать или озвучивать те, кто уже к ним допущен, чтобы Вы поддержали их или заключили какой-то соглашение о поддержке? Что должно быть в их программах?
— Я в отличие от многих избирателей словам уже давно не верю. По делам их узнаете их. Даже если вдруг завтра Борис Вячеславович Грызлов, Сергей Михайлович Миронов, Геннадий Андреевич Зюганов, Григорий Алексеевич Явлинский, Анатолий Борисович Чубайс скажут, что они преданы русскому делу. Скажут, что русский народ – становой хребет российской государственности должен быть уважаем в собственной стране, его права политические, экономические, социальные должны быть реализованы, я не поверю. Не потому, что я Фома Неверующий, а потому что по делам надо судить. А дел они нам не продемонстрируют.
Более того, я точно знаю, что все «разрешенные» политики нынешние не имеют никакой кредитной истории. Всех этих людей мы до прихода Путина вообще не знали. Они все благодарны только ему за то, что вообще возникли в политическом свете. Они же не своим трудом всего добились. Я – своим. Я и проигрывал, и дрался, и в Конституционный суд писал запрос о неконституционности Беловежских соглашений еще в 92-ом году. И выступал еще в 91-м году на трибуне перед белым домом. И войны все эти прошел, и заложников подпольно вывозил. И депутатом трижды становился, как независимый депутат в своем округе. Даже если у меня что-то и появилось с чьей-то помощью, скажем, «Родина», фракция, партия, у меня это все отобрали до последнего гвоздя.
Поэтому у меня сейчас другая проблема. Как распорядиться своей независимостью. Как сделать так, чтобы моя независимость принесла позу моему делу. А у них разве это есть? Они все зависимы, они все не самостоятельны. Так что если им какой-нибудь Павловский или какой-нибудь Гельман, или еще кто-нибудь из этой плеяды придумает, что положить в клюв, чтобы за тех политиков голосовали, а они бы этим клювом щелкали, я не пойду за них голосовать. Нет, конечно.
Я абсолютно убежден, что поле конституционных националистов, националистов в позитивном смысле этого слова, свободно. Люби свое и уважай чужое – вот наш принцип. И это поле растет, на глазах преображается. Поэтому делать вид, что этих людей, их представителей не должно быть в думе, значит делать ее одноногой, однорукой и, вообще, с отрезанными яйцами. По-другому не скажешь.
Многих критиков, оппонентов и даже многих из тех, кто готов вас поддержать пугает агрессивная националистическая риторика Ваших соратников. Как Вы планируете повышать маркетинговую привлекательность вашего движения, а после и партии?
— Я думаю, что недоразумение, о котором вы сейчас говорите, связано с отсутствием у меня возможности высказаться и ответить на те вопросы, которые реально мне предъявлены. Очень часто на разных встречах я слышу, что Рогозин, мол, говорит, что Россия – для русских. Я хочу спросить всех этих людей: где, когда я это сказал или написал? В принципе, я не против этого определения, просто в этом виде он не полон. Должно быть: «Россия – для русских и всех коренных народов России». Это наша земля. Русский народ возделывал ее и защищал бок о бок с другими народами. И у меня никогда не было и в мыслях даже сомневаться во вкладе моих земляков, соотечественников, даже если они другой крови. Да и сам русский народ – он же многокровен.
На меня посмотрите. Я уж не говорю про внешность, в которой наверняка отражены какие-то и тюркские корни, и фино-угорские. Это нормально. Великая нация всегда многокровна. Другое дело, что она определяется не кровью, а духом. Как нация первична, а государство вторично. Так и тут: дух, культура, язык, сердце, самосознание важнее, чем формула самой крови. Формула может быть разной, тем более в России, которая занималась ассимиляцией многих народов.
Поэтому я считаю, что это просто недоразумение. Но ничего кроме возможности открыто высказаться, открыто объясниться, я ничего и своим критикам, и своим сторонникам не могу предложить. Все остальное – это спекуляции, не имеющие ко мне никакого отношения. Я никогда не был сторонником этнических чисток в республике Русь, никогда не был сторонником проверки на кровь тех, кто назначается на государственные должности. Великие люди России были очень разными. Багратион – ну, грузин, 100% грузин, но он же русский генерал, блестящий русский офицер. У меня прадед, дед моего отца, был по происхождению поляк. Миткевич-Жултек. Это восточные польские дворяне, которые после Тройственного раздела Польши оказались в составе Российской Империи и потом верой и правдой служили престолу. Он был одним из первых русских военных летчиков, вот он поляк по происхождению. Чего же я сам себе сейчас буду врать?
Поэтому я хочу сказать, что русская идея – идея объединяющая. Всех людей самых разных национальностей. У нас даже сейчас идет запись в «Конгресс Русских Общин», приходят и пишут: национальность – русский, в скобках – татарин. То есть он русский, мы не запрещаем ему быть русским, называть себя русским, а по крови он татарин. Ну и что? Будь он хоть трижды татарином, мне-то какая разница? Главное, что он думает, как я, что он любит страну. Для меня русский тот, кто любит Россию.