Один из создателей новой партии «Великая Россия» депутат Госдумы Андрей Савельев поделился рецептами спасения страны от распада
«Время собирать камни»
— Чем будет отличаться «Великая Россия» от «Родины», в составе которой вы в последние годы работали?
— Прежде всего, большей идеологической определенностью. «Родина» была случайным сообществом людей с различными взглядами. Кроме того, в руководстве партии были люди, склонные к закулисной игре. И это привело к плачевным результатам. Причем для самих этих людей. Исход бывших членов «Родины» из «Справедливой России» состоится в ближайшее время. Те, кто опрометчиво туда вступил, вернутся к нам…
— А на какой электорат вы рассчитываете?
— Не хотелось бы предаваться тем иллюзиям, что были во время строительства «Родины»: мол, только на социальных лозунгах можно обрести некую популярность. Наоборот, в плане социальных лозунгов мы мало чем от других отличались. Теперь во главу угла будут поставлены национальная идеология, государственное строительство. Это тема сложная и рискованная, а потому плохо разработанная и укорененная в общественном сознании. Сочувствия у чиновников она не вызывает. Зато на нее откликается русское большинство.Необходимо ориентироваться на образованные слои, которые понимают, что без решения стратегических проблем и, прежде всего, вопросов государственного строительства нам из кризиса не выйти.
Одна из первостепенных задач — перестройка отношений собственников и государства. У нас сейчас собственник безответственен, как безответственен и чиновник, который получает за это от предпринимателя мзду. Олигарх, коррупционер захватили львиную долю собственности и манипулируют законом. Основная масса собственников оказывается бесправной и обложенной данью чиновниками и криминалом.
— То есть вы апеллируете не к униженным и оскорбленным?
— К униженным, но не сломленным. Пенсионерам, инвалидам нельзя не сопереживать, но не они являются строителями государства. Стратегические элиты и активные социальные слои должны вытащить всех остальных из нищеты. Необходимо дать перспективу нации в целом, а не каким-то отдельным группам. На первом месте — демография, национальное самосознание, переосмысление внешней политики.
Сегодня как внешняя, так и внутренняя политика бюрократии направлены на то, чтобы обеспечить растворение России в глобальной системе. Страна должна утратить свой суверенитет и превратиться из государства в территорию, где происходит свободная игра чужих нам экономических сил. Но тогда исчезнет русская цивилизация. Останется только хозяйство, параметры которого будут определяться климатическими условиями, природными ресурсами и авантюрами зарубежных «игроков». 50 миллионов человек для России будет тем биологическим максимумом, которого вполне достаточно для обслуживания нефтяной и газовой труб. А сельское хозяйство, высокие технологии, наука, культура — это все станет лишним. Будет зачеркнута наша история — тысяча лет борьбы, трагедий и триумфов. И через какое-то время человечество забудет, какой Россия была на самом деле.
В фильме «300 спартанцев» персы выглядят как папуасы, а не как представители одной из величайших цивилизаций древности. Если мы для предполагаем для себя такую же перспективу, то можно безоговорочно приветствовать все, что делает нынешняя власть.
— Но сегодня Кремль контролирует всю политическую жизнь страны. На что вы рассчитываете, затевая новый партийный проект?
— Я уверен, что стратегические элиты в стране существуют, и они не могут не видеть разрушения государственной системы и деградации экономики. Во многом наша надежда на национальных предпринимателей, малый и средний бизнес, на тех, кто отвечает за реальное производство и не собирается удирать за рубеж, чтобы закончить свою жизнь в качестве рантье или соучастников глобальной олигархии.
Надо отдавать себе отчет: если система разваливается, власть может упасть сама собой в любой момент. В 2007-2008 годах выборы для власти вполне могут пройти более-менее гладко. Кремль заблокирует оппозицию и реализует свой сценарий. Но это не решит ни одной проблемы. Ведь легитимность власти обеспечивает отнюдь не проведение формальных выборов. Важно, чтобы выборы были признаны народом. Однако сегодня все знают, что избирательное законодательство профанировано, а власть перераспределяется помимо воли народа.
Наше партийное строительство рассчитано не на то, чтобы непременно принять участие в выборах этого и следующего года, а чтобы в ситуации кризиса, который развивается достаточно стремительно, иметь инфраструктуру по стране, которая могла бы остановить крах государства, если нынешняя бюрократия разбежится кто куда.
«Если власть упадёт…»
— То есть вы делаете ставку на революцию?
— Нужно готовиться к неизбежному кризису, но не способствовать ему, не превращаться в революционную партию. Наша партия будет национал-консервативной, охранительной и даже реакционной. Нам революция не нужна. Революционеры сидят в Кремле, а в оппозиции их почти нет.
Если те, кто сейчас занимается перераспределением властных полномочий, одумаются, без нас им не обойтись. Они вынуждены будут пойти на переговоры с нами. Необходимо спасти страну от очередного развала, аналогичного тому, что был в 91-м году. И региональные бароны, и этнические преступные группировки, и внешние силы заинтересованы во втором разделе России. Возможен вариант превращения ее в конфедерацию путем резкого ослабления центральной власти. Либо ее разделят на депрессивные и богатые ресурсами регионы. Последние будут контролироваться из-за рубежа с помощью местных марионеток.
Чтобы не допустить этого, нужна общероссийская структура. Правительство этим вопросом не занимается. Есть только один институт, охватывающий всю страну, — Церковь. Общество и элиты раздроблены. Мы должны создавать сеть, которая удержит в кризисный момент распадающийся организм государства. А дальше она должна превратиться во властную сеть. Если ныне действующая власть упадет, кто-то должен ее заместить.
При этом мы никак не намерены повторять опыт диссидентов — целиться во власть, а попасть в Россию. Мы будем целиться точно. Будем бороться с конкретными персонажами, разрушающими страну, с конкретными правовыми актами, которые противоестественны и противозаконны.
Нам необходим стремительный возврат к традиции. Времени у России нет. Процесс гибели страны займет буквально пару десятилетий — демографический и технологический кризисы, распад социума, распад власти…
«Что у нас общего с Касьяновым?»
— А как вы относитесь к прочим «Россиям» — «Единой», «Справедливой», «Другой»?
— Сейчас политическая среда расслоилась на две плоскости, в каждой из которых есть собственное идеологическое распределение. По классической политологической модели есть три идейных направления — социальное, либеральное, консервативное. Сформирован провластный слой партий, воплощающих эти идеологии. «Единая Россия» — ультралиберальная партия, продолжающая гайдаровскую политику «шоковой терапии» и формирования олигархии. «Справедливая Россия» провозгласила социалистический выбор, но в целом будет следовать указке властей. Консервативный вектор пытается оформить «Народный союз» Бабурина. Но эта структура представляется Кремлю лишней, больше двух процентов на выборах она не получит. В Кремле вообще боятся русского традиционализма. Власти выгодна двухпартийная, управляемая из-за кулис система.
В другой плоскости — оппозиционные силы. Традиционно КПРФ — левый фланг. Либералы — «Другая Россия» и прочие «западники» — СПС, «Яблоко» и т.д. Вектор консерватизма пока унизан мелкими, подчас противоборствующими структурами. Вот этот-то вектор мы и укрепим, создав организацию на базе национал-консерватизма, традиционных русских ценностей, православии и русской национальной идее.
Назрело преодоление давнего противостояния коммунисты-антикоммунисты. И нового — власть и антивласть. Но сформироваться сила, которая вернет народу исконные ценности, может только в оппозиции, поскольку власть абсолютно чужда консерватизму. Попытка договориться с нынешней бюрократией о том, чтобы такую силу пустили к рычагам управления, бессмысленна. Хотя в Кремле есть отдельные люди, склонные следовать консервативным ценностям, но они себя не проявляют, поскольку, как только «засветятся», будут вычищены.
Диалог с властью консерватору необходим, поскольку «всякая власть от Бога». Но она может быть дана свыше в награду или же в наказание. Диалог необходим с целью «консерватизации» власти, внедрения своих представлений о нации и государстве, приведения во власть носителей русского национального мировоззрения. Но заискивать перед властями мы не должны. «Родина» как раз этим подорвала к себе доверие, отчего и превратилась в «Справедливую Россию».
— Вы исключаете для себя возможность взаимодействия с «Другой Россией»?
— Нет, этого не будет. У нас с ними глубочайшие идеологические расхождения. Что у нас может быть общего с господином Касьяновым? Он в недавнем прошлом — соучастник той политики, против которой мы как раз и выступаем. Просто сейчас он приобрел статус отверженного. Для него это многое меняет. Но не для нас. Уличных драк между «Великой» и «Другой Россией» мы, конечно, не хотели бы и будем такому развитию событий всячески препятствовать.
«Воинов не хватает…»
— В древности управление считалось прерогативой касты воинов. А сегодня много ли «воинов» по духу можно наблюдать в российской политике?
— Немного. Воин, по определению, обладает внутренним стержнем. В политике, конечно, надо уметь быть гибким, но до определенных пределов. А в той же «Единой России» люди не то что гибкие, а уже ломаные-переломанные во всех направлениях. Так что о воинском духе говорить в нынешней ситуации не приходится…
— Вам не кажется, что в нашей стране сложилась уникальная ситуация — во власть идут не ради самой власти и уж точно не ради служения народу, а из бизнес-соображений?
— В политологии есть два понятия: политика как профессия, и политика как призвание. Конечно, когда человек воспринимает политику как бизнес, это и его калечит, и стране ничего хорошего не сулит. Все-таки это прежде всего должно быть призванием, а потом профессией государственного управления, государственной службой.
Нельзя научиться быть политиком в некоем учебном заведении, не состоявшись предварительно как личность. Бизнесмены от политики просто опасны. «Родина» была разрушена как раз руками таких людей. Кстати, мне рассказывали показательный эпизод. К одному предпринимателю, члену «Родины» пришли представители «Справедливой России» и долго убеждали его, что надо уметь задорого продаваться. Он говорит, что они почти его убедили. Но по окончании разговора предприниматель сел в свой «Бентли», а «агитаторы» направились в метро. И он снова задумался — так ли они правы?
— Просто притча какая-то… А, кстати, как вы сами пришли в политику?
— Достаточно случайно. В 1990 году трудовой коллектив академического института, где я работал, выдвинул меня в качестве кандидата в депутаты Московского совета. Я был мэнээсом, интересовался политикой — тогда это было модно. Вот меня, как проявлявшего публичную активность, и выдвинули… И я победил. Хотя у меня было 11 конкурентов. Позже половина депутатов Московского совета перешли на профессиональную основу. И я в их числе. В 93-м советскую власть разгромили. И я тоже оказался не у дел. Но к тому времени, благодаря привычке применять в своей деятельности научный подход, я заинтересовался политологией. И потом десять лет занимался политическим консультированием, писал статьи, брошюры, книги, читал лекции. В 2000-м я защитил докторскую диссертацию по политическим наукам. То есть второй раз состоялся как ученый.
Когда создавалась «Родина», Дмитрий Рогозин, с которым мы давно сотрудничали, позвал меня в свою команду. Так я и оказался в депутатском кресле. Ну а завтра может случиться все что угодно. И вполне вероятно, что пойду работать в какой-нибудь институт на преподавательскую зарплату.
— То есть бизнесом обзавестись не сумели?
— Не всем же быть бизнесменами!