Убийства Юрия Буданова и Ивана Агафонова — события, отражающие агрессивную «дружбу народов», насажденну в стране «победившей демократии».
26 августа неожиданно появилась информация об аресте подозреваемого в убийстве полковника Юрия Буданова – Пресненский суд Москвы санкционировал арест 41-летнего жителя Чечни Магомета Сулейманова, который теперь будет содержаться под стражей по постановлению суда вплоть до 26 октября.
Примечательно при этом не только то, что информация об аресте появилась внезапно после более чем двухмесячного молчания Следственного комитета, но и то, что она пришла сразу из суда. Обычно в таких случаях первыми о своих успехах громогласно отчитываются следователи – вспомним, хотя бы, ход недавних задержаний подозреваемых в нападении на жителей Сагры, когда практически по каждому задержанию озвучивалось заявление официального представителя СК. В данном же случае были предъявлены обвинения по столь резонансному убийству, и – тишина: ни одной строчки о деле Буданова на сайте Следственного комитета так и не появилось…
Тот факт, что об аресте по столь громкому делу СМИ и общественность узнали не от Следственного комитета, в таких случаях «обычно хвастливого», как написала одна газета, а от пресс-секретаря Пресненского суда, озадачил журналистов – сразу появилось множество предположений: почему так? То ли официальный представитель СК Владимир Маркин закончил своё участие в праймериз «Единой России», где он до этого интенсивно участвовал, и «пиар» ему больше не нужен. То ли виноваты прошедшие накануне массовые волнения националистов, в том числе у здания Замоскворецкого суда Москвы, где должны были выпустить под залог убийцу 19-летнего Ивана Агафонова дагестанского спортсмена Расула Мирзаева и где прошли массовые задержания организаторов и случайных лиц (всего было задержано около 30 человек).
Вполне вероятно, что власти могли испугаться возможности волнений по типу «Манежки» образца 11 декабря 2010 года – в воскресенье, 28 августа, как раз должен был состояться матч «Спартак»-ЦСКА в Лужниках. А, как известно, болельщики этих двух футбольных команд наиболее организованны и агрессивны – именно спартаковцы были основной составляющей «Манежки». И потому Мирзаева в четверг суд всё-таки оставил под стражей, скопившихся вокруг суда неравнодушных людей жёстко арестовывали, а с футбольными фанатскими клубами накануне матча провели массированную «профилактическую» работу, в том числе строго запретили на матче любые «кричалки» и баннеры «на тему». А чтобы совсем сбить поднимавшуюся всю неделю волну интереса и переключить фокус общественного резонанса с дела Мирзаева на дело Буданова – «неожиданно» заключили под стражу предполагаемого убийцу полковника.
Вполне возможно, что так. Но сейчас главное не это. Главное другое – два этих вполне с виду уголовных дела открыли и вынесли на широкое обсуждение общественности этим летом те самые болезненные вопросы, о которых все последние годы нас пытались научить молчать…
«По данным следствия, в апреле Магомет Сулейманов, уроженец Чечни, вступил с неустановленным лицом в сговор, направленный на убийство Буданова. Они разработали преступный план, наблюдали за Будановым. Сулейманов приобрел автомобиль Mitsubishi Lancer. Позднее он совершил убийство Юрия Буданова», — рассказала СМИ пресс-секретарь Пресненского суда в пятницу 26 августа.
Чтобы суд принял решение об аресте подозреваемого, следствие обязано было собрать, процессуально закрепить и предъявить суду достаточно убедительные доказательства вины Магомет Сулейманова. А раз следствием провозглашён, а судом арестован конкретный фигурант, значит, такие доказательства есть. На основании их следствие и предъявило обвинение Сулейманову. Задержанный – житель Чеченской Республики.
Правоохранительные органы считают основной версию убийства Буданова, связанную именно с местью за убийство Эльзы Кунгаевой. И, несмотря на всю скудность имеющейся информации, подозрительную скоротечность заключения под стражу и неопределённость дальнейшего хода следствия, важен именно этот факт. Ведь вопрос мотивации и национальной принадлежности убийцы Буданова уже с первых дней после убийства стал краеугольным камнем общественного преткновения.
Уже 10 июня 2011 года отец погибшей чеченки Эльзы Кунгаевой Виса Кунгаев заявил, что не считает убийство Буданова кровной местью. «Если бы это была месть, это должен был бы я сделать. Чтобы этого не делать, я четыре года в российских судах разбирал это дело», – сказал Кунгаев корреспонденту «Интерфакса» по телефону из Осло.
Тут же услужливыми либеральными СМИ была выдвинута версия об убийстве Буданова некими представителями «националистических группировок» — якобы с целью провокации в стране массовых беспорядков на межнациональной почве. «…Один из участников убийства – человек славянской внешности. Именно он, по предварительным данным, сидел за рулем белой иномарки, на которой киллер скрылся с места преступления. Уже составлен фоторобот убийцы, однако он не опубликован», — яростно убеждал читателей один из международных новостных Интернет-порталов.
Впрочем, никаких особых беспорядков в последующие дни не случилось. Были отдельные попытки всколыхнуть общественное мнение со стороны ряда организаций, но к широким последствиям они не привели. Между тем обществом и СМИ продолжалось активное обсуждение именно «чеченской версии» убийства Юрия Буданова.
Так, первый зампред комитета Госдумы по обороне, председатель комиссии президиума Генерального совета партии «Единая Россия» Игорь Баринов, в 1993-2003гг. командовавший подразделением группы «Альфа» в Чечне, заявил СМИ в первые дни после убийства: «По всем признакам – это заказное убийство, и других причин для совершения этого преступления, кроме кровной мести, лично я не вижу». Практически эти же слова произнёс и член Президиума ЦК КПРФ Л.Калашников: «С ходу трудно судить, но, по всей видимости, это так называемая родовая месть. Известно, что у чеченцев это передается из поколения в поколение, неоднократно некоторые из них даже делали какие-то высказывания на этот счет». И это – не единственные заявления, а лишь самые показательные из тех, которые делали люди далёкие от подозрений в национализме.
16 июня 2011 года Альви Каримов, пресс-секретарь главы Чеченской Республики «ответственно заявил» журналистам, что убийство полковника Буданова – это не кровная месть: «…случившееся не имеет никакого отношения ни к Чеченской Республике, ни к чеченскому народу».
24 июля 2011 года глава Чечни Рамзан Кадыров так прокомментировал в Грозном возложение ответственности за убийство Юрия Буданова на чеченцев: «…тут же неназванные источники в правоохранительных органах поспешили выдать сенсацию, что для них это не новость, ибо «чеченский след» является основной версией, тем самым поставив знак равенства между террористами и чеченским народом». И далее: «Нет ничего общего между террористами и чеченским народом, и поэтому говорить о каких-то чеченских следах некорректно, о каком бы преступлении ни шла речь».
Слишком фальшиво и неубедительно прозвучали эти слова Кадырова на фоне недавних его же громких заявлений: «Буданов — шизофреник и убийца … признанный враг чеченского народа. Он оскорбил наш народ. Каждый мужчина, женщина и ребенок считает, что пока Буданов существует, позор не снят с нас». Именно так 30 января 2009 года он прокомментировал вопрос журналиста ИА «Regnum». И далее – об условно-досрочном освобождении Юрия Буданова: «Его пожизненное место в тюрьме. Да и этого ему мало. Но пожизненный срок хоть немного облегчит наши страдания. Мы не терпим оскорбление. Если решение не будет принято, то последствия будут плохими». Этими фразами Кадыров не просто шантажировал российское правосудие, глава Чечни как бы благословил и санкционировал преследование и последующее убийство Юрия Буданова своими соотечественниками.
Неудивительно поэтому, что по данным следствия первая попытка убийства Буданова была предпринята подозреваемыми уже весной 2009 года на территории Ростовской области, сразу вскоре после его освобождения. После этого полковник надолго пропал из поля зрения преступников – Юрий Буданов жил очень скрытно, работал мастером в одном из ТСЖ в Подмосковье, и даже близкие друзья не знали, где находится он и его семья. Следующая попытка была предпринята его убийцами лишь в начале мая 2011 года – тогда преступники наконец получили данные о месте пребывания Буданова, причём из правоохранительных органов: один из московских сотрудников таким образом ответил на просьбу знакомых из Чечни…
Убить же Юрия Буданова удалось только с третьего раза. Друг полковника Сергей Н., служивший с ним в 160-м гвардейском танковом полку, рассказал журналистам о том, что за три месяца до своего убийства Юрий Буданов позвонил ему на домашний телефон и рассказал, что за ним по пятам ходят не известные ему люди. Он даже обратился в МВД с просьбой выделить ему вооружённую охрану, однако ему в этом было отказано. Эту же информацию подтвердил и другой сослуживец Буданова по 160-му полку Евгений Демич – он также рассказал журналистам, что за полковником стали следить с самого момента его освобождения.
На фоне неубедительных попыток руководства Чечни опровергать любые упоминания о «чеченском следе» в деле Буданова, волна именно «чеченских» оценок убийства полковника Буданова захлестнула в июне 2011 года федеральные и региональные СМИ – российское общество сразу и однозначно приписало убийство Буданова чеченским мстителям.
Ещё бы, российское общество привыкло, что совершение преступления представителем администрации или МВД Чеченской Республики на территории России практически не встречает никаких ограничений – по принципу «чем бы дитя не тешилось» и «лишь бы не было войны». Причём мотивы преступлений представителей гордой республики могут быть достаточно широки: в первую очередь это бизнес и любые виды трудно прогнозируемой обиды.
5 января 2009 года в Москве двое командированных сотрудников МВД Чеченской Республики открыли стрельбу по автобусу с пассажирами, решив таким образом разобраться с водителем за то что пассажирское (!) общественное транспортное средство не уступило дорогу автомобилю Mercedes МL 500, в котором ехали стрелявший и его напарник. Оперуполномоченный сначала ворвался в салон и избил водителя, но тот отбился монтировкой и закрыл двери. После этого началась стрельба из табельного оружия. Пассажиры, чтобы укрыться от пуль, легли на пол. Водитель автобуса Михаил Поршнев был ранен в ногу. Один из стрелявших имел удостоверение сотрудника управления собственной безопасности МВД Чеченской Республики, другой – республиканского УБОПа. Задержанные за нападение на автобус, они были выпущены из следственного изолятора ГУВД Москвы и уехали домой. Возбуждённое уголовное дело впоследствии было спущено на тормозах.
В мае 2010 года в Пятигорске, в ночном клубе «Версия» произошла драка со стрельбой в результате конфликта между охраной и чеченскими милиционерами. Представители МВД Чечни хотели попасть в клуб, не сдавая табельного оружия, и, встретив сопротивление охраны, начали стрелять из травматических пистолетов. Для наведения порядка был вызван ОМОН. Никто задержан не был.
25 августа 2008 года в Москве в кафе «Восточная кухня» на Новоясеневском проспекте произошла драка между оперуполномоченным уголовного розыска Урус-Мартановского района Чечни Мусхаджи Мусалаевым, находившимся в столице в качестве охранника родственника президента Чечни, и неким азербайджанцем. К кафе приехало чеченское «подкрепление». В итоге огнестрельные и ножевые ранения получили четверо: двое чеченских силовиков, московский прохожий и азербайджанец. По результатам доследственной проверки дело решено было не возбуждать – пострадавшие отказались от претензий к чеченским милиционерам…
При этом в криминальной хронике нередко всплывали имена Рамзана Кадырова и людей из его окружения: «главный чеченец» в мифологии современной России наделён немыслимой, почти верховной криминальной властью.
18 ноября 2006 года в Москве на Ленинском проспекте был расстрелян подполковник ФСБ, командир чеченского отряда «Горец» Мовлади Байсаров. Этому событию предшествовали конфликт с главой Чечни, отказ подчиниться приказу Рамзана Кадырова о роспуске отряда «Горец», выступления в СМИ с резкой критикой режима в республике, обещания дать показания о происходящем военной прокуратуре. Для задержания Мовлади Байсарова в Москву выехала группа высокопоставленных силовиков Чечни. То что затем произошло, участники операции пытались представить как реакцию на «сопротивление при задержании», а очевидцы – просто как расстрел.
22 марта 2007 года в Кисловодске был осуществлён силовой захват здания и территории швейной фабрики «Прогресс»: отряд чеченцев, вооруженных пистолетами Стечкина, заявил, что это «зона интересов Чечни». Приехавшая милиция оказалась бессильна – со слов очевидцев, чеченцы предъявили документы прикрытия от спецподразделения по охране высших должностных лиц в Южном федеральном округе. Позже оказалось, что имущественный спор был неправомерен, и чеченский спецназ был отозван без всяких последствий – Верховный суд Чечни «урегулировал» юридическую сторону конфликта.
А 13 января 2009 года в Вене, в самом центре европейской столицы, был застрелен уроженец Чеченской Республики Умар Исраилов – бывший боевик, перешедший на сторону «кадыровцев», а затем в 2004 году сбежавший от них в Австрию и получивший там политическое убежище. Оказавшись в Европе, Умар Исраилов стал открыто выступать против руководства Чечни. Свои обвинения он изложил в иске, поданном в Европейский суд по правам человека. Вскоре после этого он и был убит.
И это – лишь краткая ретроспектива «чеченской» хроники современной России.
Потому современное российское общество сразу и безоговорочно поняло причину убийства полковника Российской армии, и молчаливо и безропотно приняло её. Сегодня в России чеченцам позволено практически безнаказанно совершать многие уголовные преступления. Но только лишь? Ответ на этот вопрос как раз и дало нам второе громкое убийство, случившееся этим летом – смерть 19-летнего москвича Ивана Агафонова от удара дагестанского спортсмена Расула Мирзаева.
Вполне бытовой конфликт с последующим убийством возле ночного клуба, не имевший в своей основе никакой межнациональной подоплёки, неожиданно быстро обрёл общественный резонанс и важное политическое значение. Причём волна общественного осуждения поднималась ровно вслед за действиям Мирзаева и его покровителей,
Итак самбист и трехкратный чемпион мира по смешанным единоборствам по версии MMA в ходе ссоры в ночь субботы, 13 августа, убил 19-летнего москвича, Ивана Агафонова после краткого словесного инцидента. В ночь на четверг 18 августа Иван Агафонов умер в больнице, не приходя в сознание.
Узнав о смерти Ивана, Расул Мирзаев якобы «добровольно» явился в правоохранительные органы, однако предусмотрительно собрав перед этим 5 миллионов рублей. Он и его менеджер явно надеялись, что, с одной стороны, суд отпустит подозреваемого под столь высокий залог, а с другой – Мирзаев предстанет в выгодном свете перед общественностью. Это подтверждают и первые информационные заявления, явно подготовленные менеджментом спортсмена: уже в пятницу 19 августа ряд СМИ сообщали, что «Мирзаев в сопровождении адвоката пришел с повинной» и «дает показания». Однако официальный представитель СК Владимир Маркин впоследствии развеял эту ложь, заявив, что Мирзаев на самом деле был вызван на допрос к следователю ГСУ СК по Москве в связи с возбуждением уголовного дела (РИА «Новости»). После допроса Мирзаев и был задержан по подозрению в убийстве.
Судья Замоскворецкого суда при рассмотрении дела о продлении содержания под стражей Мирзаева отказалась приобщить к делу платежку о поступлении этих денег на расчетный счет суда. Не приобщила она и загранпаспорт спортсмена без открытых виз, отметив при этом, что копия паспорта не заверена должным образом. Возможно, на судью повлияло заявление семьи Ивана Агафонова, в котором сообщалось, что к ним домой приезжали неизвестные «кавказской наружности», которых уже 19 августа видели соседи, а также отказ сестры Ивана давать показания следствию пока Мирзаев на свободе.
Защита Мирзаева предложила заплатить за свободу спортсмена еще больше, но и это не помогло. Тогда неожиданно за дагестанского спортсмена заступилась группа депутатов Госдумы и парламента Дагестана – с ходатайством о приобщении соответствующих обращений в Замоскворецком суде Москвы выступила защита спортсмена. В результате в суд поступили несколько документов, в том числе от постоянного представителя республики Дагестан при президенте РФ Гаджи Махачева, от депутатов Госдумы – зампреда комитета Госдумы по делам общественных организаций Адама Амиралиева, депутатов Хизри Шихсаидова и Гаджимета Сафаралиева, и от Народного собрания Дагестана.
Все авторы ходатайств заверяли суд о личном поручительстве и просили избрать Мирзаеву меру пресечения, не связанную с лишением свободы, а также были готовы взять на себя ответственность за регулярную явку спортсмена к следователям и на судебные заседания. Пресс-секретарь президента Дагестана также сообщил прессе, что глава республики Магомедсалам Магомедов поддержал инициативу местных парламентариев и депутатов Госдумы, которые просили выпустить чемпиона по смешанным единоборствам под залог.
В результате столь массированной политической атаки на суд и такого высокого общественного резонанса, уже в понедельник 22 августа зал суда, где слушалось дело Мирзаева, был до отказа набит журналистами. Сам обвиняемый на вопросы представителей СМИ в зале суда отвечать не стал. Однако во время своеобразной «фотосессии», устроенной корреспондентами при его появлении в зале, на лице Мирзаева читалась еле заметная самодовольная улыбка.
Спрашивается: зачем, почему высокие политические деятели так интенсивно пытались придать вполне «обычному» уголовному делу по факту драки у ночного клуба такой интенсивный политический окрас с этаким межнациональным оттенком? И почему следует отпустить за убийство одного, и содержать под стражей пожизненно или даже убить любого другого?
Ответ мы получаем в том же самом заявлении пресс-секретаря президента Дагестана, где он сразу после своего сообщения о том, что глава республики Дагестан Магомедов поддерживает инициативу парламентариев выпустить чемпиона под залог, заявил, что Расул Мирзаев – «достояние всей страны, а не только Дагестана». Это «достояние», убило 19-летнего парня, который никаким достоянием не считается. Подумаешь, смерда барин зашиб…
Можно сколь угодно долго и упорно твердить о построении в России правового государства и гражданского общества, но до тех пор, пока глава одной национальной республики будет требовать посадить пожизненно за убийство, а глава другой тут же будет просить отпустить под залог за убийство – правового государства в России не будет.