(Воспоминание о моей молодости, в начале 90-х)
Снятся на окнах решётки,
Жалюзи толстых полос,
Короб из цинка, ни щёлки,
Глазу без воли — нет слёз.
Слышен лишь дождь и далёкий
Шум городских площадей,
Звуки сирен и сороки,
Ветер сроков и мыслей.
Глушит всё грохот засовов,
Слепит из лампочек свет,
Гулом пустым коридоров,
Лаем собак шлёт привет.
Маревом курево, чифирь,
Связь по тюремным коням,
Средь всякой масти шумливой,
Я отсыпаюсь по дням.
Слышаться крики — Контора!
Прячь инструмент, будет шмон!
Не обойтись без фольклора,
Скоро ворвётся омон…
Так не даёт мне забыться
Жизнь в тюремных часах,
Боль из улыбок на лицах,
Даль горизонта в глазах.
Трижды, по спорному делу,
Слушал себе приговор.
Три, полтора, год и девять,
Гирь на весах перебор.
Всё что отвешено свыше,
Вынес поэт всяких зол,
И из суда честно вышел,
Сроком отбытым в сизо.
Только жена не дождалась,
Продан был наш уголок,
Я не сужу, нам досталось,
Жить в девяностых чуток.
Снятся на окнах решётки,
Как жизнь прошла — не понять.
Дождь на щеках, и о чём-то,
Силюсь я миру сказать.