[ — Чeченcкий капкaн]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]
ОРУЖИЕ ПРОТИВ ОРУЖИЯ
Казалось бы, российские войска в Чечне имели подавляющее превосходство в огневой мощи и технической оснащенности. У них на вооружении были системы залпового огня «Град» и «Ураган», самоходные гаубицы «Акация» и «Гвоздика», минометы «Василек», зенитные самоходные установки «Шилка», танки, БТР и БМП. Возможности чеченских боевиков по части тяжелого вооружения были неизмеримо меньше.
Кроме того, самолеты дудаевцев были уничтожены в первый же день войны, и российская авиация полностью владела воздушным пространством. Противовоздушная оборона сепаратистов, основу которой составляли переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела-2М», «Игла» и американский «Стингер», могла похвастаться лишь отдельными сбитыми самолетами и вертолетами.
Отчего же столь неоспоримые преимущества не давали российским войскам существенного перевеса в войне?
Формальное превосходство в технической оснащенности, как оказывается, может оборачиваться прямым вредом. Русский солдат становился заложником устаревшей, выработавшей своей ресурс техники. Эта техника подчас больше годилась для свалки, а потому и горела в Чечне буквально на каждом углу.
По данным Совета безопасности РФ техническое оснащение войск МО в Чечне составляло 60 % от нормативной, внутренних войск — 70 %, милиции и ОМОНа — 45 %. При этом вооружение и техника на 80 % выработали свой ресурс, а еще на 10 % требовала ремонта (“Новая газета” № 37, 1995).
Начальник Главного автобронетанкового управления Минобороны генерал-полковник Александр Галкин привел по итогам первых полутора месяцев боев в Чечне такие цифры: было задействовано 2221 единица бронетехники, из которых безвозвратно потеряно 225 единиц, в том числе 62 танка.
Министр обороны П.Грачев сочувственно цокал языком, разглядывая сгоревшие в Грозном танки, но ничего не предпринял, чтобы как-то компенсировать знание боевиками всех уязвимых мест нашей техники.
По мнению экспертов, российская бронетехника была совершенно неподготовленной к боевым действиям. Более 98 процентов танков были поражены именно в те места, где конструкцией не предусмотрена динамическая защита. Может быть, ожидание именно такого эффекта позволило вовсе не ставить на нашу технику динамическую защиту?
20 февраля 1995 года по итогам конференции в Кубинке Павел Грачев распорядился течение 2–3 недель снабдить средствами динамичной и дополнительной пассивной защиты всю бронетехнику в Чечне, а также изменить размещение боекомплекта в танке Т-80 и многое другое. Вместо реальных дел армейские и промышленные генералы предпочли валить вину друг на друга и интриговать на правительственном паркете.
Среди высшего звена бюрократии мало кому было дело до того, что БМП имеют броню, которая не может защитить солдата. Бойцам приходилось обвешивать БМП мешками и ящиками — это вместо динамической защиты, обещанной Грачевым (“Огонек”, № 21, 1996 г.).
Массовая гибель военной техники позволяла списывать ее и продавать тем же боевикам. При достигнутом уровне коррупции в армии подобные «коммерсанты» непременно имелись. Только за 1995 год прокуратура России по фактам продажи военной техники и обмундирования чеченским боевикам возбудила 72 уголовных дела. В руки бандитов беспрепятственно попадали автоматы 1995 года выпуска, спутниковые средства связи, аппаратура радиоэлектронной разведки, которых не было у российской армии. Брали прямо с заводов — вплоть до опытных образцов. В Туле ФСБ в 1995 году выявила 15 преступных группировок, специализирующихся на хищении и продаже оружия. Такие же группы действовали и на оборонных заводах в Ижевске, в других центрах производства вооружений («Новая газета», № 31, 1996).
Большие претензии были у рядовых участников войны не только к бронированной технике, но и к прочему военному оборудованию и обмундированию.
Зимнее камуфлированное обмундирование «Снег» с синтетической прокладкой вынуждало бойцов обливаться потом при больших физических нагрузках, что зачастую становилось причиной простуд. А с простудами невозможно было бороться из-за отсутствия быстродействующих препаратов, способных остановить развитие болезни.
Из специфического оснащения в войсках имелись лишь бронежилеты и шлемы-«сферы». О качестве их офицеры рассказывают так: «При прямом попадании пуля прошивает бронежилет. А вот от противоположного слоя она рикошетирует и начинает «гулять» в теле бойца. То же самое и со «сферой». Между прочим, медики знают, что около 70 процентов сквозных ранений, когда пуля прошла навылет, считаются излечимыми…Не лучшие дела и с БТРами: подрывается он на мине, и всех, кто был внутри, потом отскребывают со стенок саперной лопаткой… Еще Афган должен был убедить, что наша бронетехника спасает лишь от пуль.» («Северный Кавказ», 30.12.95).
Российские спецподразделения, вынужденно взявшие на себя выполнение самых трудных боевых задач, были лишены самого необходимого: портативных радиостанций, приборов ночного видения, бесшумно действующего оружия, биноклей и даже нормальной обуви, которую приходилось покупать за свой счет в коммерческих магазинах. Боевики же умудрялись вооружаться и российскими бесшумными пистолетами, и западными портативными станциями, и приборами ночного видения, которые российский спецназ нередко захватывал в качестве трофеев (НВО, № 16, август 1996).
Автомат АКС-74 снова показал себя надежным и удобным автоматом. Единственным и существенным недостатком являются баллистические характеристики пули. Она оказалась склонной к рикошету. При стрельбе почти в упор в пластину бронежилета из АКМ и АКС-74 первый пробивал ее насквозь, пуля второго не пробивала, только слегка царапала и уходила в сторону. А вот автомат Калашникова со складным прикладом и укороченным стволом АКС-74У был непопулярен из-за трудности в точном прицеливании.
Ручной пулемет Калашникова РПКС-74 в городских условиях оказался неудобен, так как основное достоинство — большую прицельную дальность — в Грозном использовать было негде. Зато пулемет Калашникова ПКМ получил самые положительные отзывы. Его калибр позволял пробивать слабые укрепления, кирпичную кладку в один кирпич.
Отлично зарекомендовала себя снайперская винтовка Драгунова СВД. Широко использовался ручной гранатомет РПГ-7. Его мощная кумулятивная граната не только разрушала укрытия, но и оказывала сильное психологическое воздействие на противника. Этими достоинствами российского оружия широко и умело пользовались боевики.
У боевиков оказывалось не только стрелковое оружие, произведенное на российских заводах.
В результате военной операции федеральных войск в Чечне около села Гойское у боевиков были захвачены новейшие образцы бронетранспортеров отечественной разработки, еще не поступившие на вооружение армии и не имевшие аналогов в мире. Эти бронетранспортеры были выпущены на военном заводе в Арзамасе, комплектовались спецприборами из одного военного НИИ. По документации бронемашины этой серии ушли с завода на «испытания в боевых условиях». В боевых действиях в Чечне у войск объединенной российской группировки их никогда не было (МН, 12–19.05.96).
Оружие дудаевцев всегда было сильнее оружия «федералов», потому что применялось вовремя и к месту.
СОЮЗ БАНДИТОВ С НОМЕНКЛАТУРОЙ
19 января 1996 состоялась памятная пресс-конференция руководителей МВД и ФСБ, рассказавших журналистам об операции в селе Первомайском («Сегодня», 23.01.96; КЗ, 23.01.96). Их интерпретация была вполне однозначной — состоялся триумф, полная победа. Тыкая в карту местности, испещренную значками, шеф МВД описывал слаженные и умелые действия всех родов войск, создавших три кольца окружения. Сколько потом было издевок над этими мнимыми «тремя кольцами»!
Тут вскрылось много любопытного. Оказалось, что глава центра общественных связей ФСБ генерал Михайлов, объявивший об отсутствии живых заложников в Первомайском, всего лишь пугал боевиков, которые должны были понять, что их теперь жалеть не будут, и пойти на прорыв через позиции спецназа. При этом можно было сказать, что Михайлов с честью выполнил свой долг и достоин награды. Но вместо этого его сделали крайним. За то, что заложников в живых оказалось несколько десятков, бедный Михайлов поплатился должностью и был отправлен служить в аналитическое управление ФСБ.
Согласно докладу оказалось, что «Град» бил не по Первомайскому и боевикам, а в сторону — чтобы продемонстрировать чеченцам «силу русского оружия», а единственный танк с лазерным прицелом охранял штаб вместо того, чтобы “гасить” огневые точки боевиков. Оказалось, что возились с подготовкой штурма несколько суток, ожидая прорыва бандитов со стороны Чечни на помощь Радуеву. Оказалось, что даже то, что сам Радуев улизнул из Первомайского вместе с многочисленной группой заложников, ничуть не может снизить пафоса победного тона генералов.
Ко всем «прелестям» добавил неслыханную глупость директор ФСБ Барсуков, заявивший (сославшись слова на “одного уважаемого чеченца”), что все чеченцы — убийцы, грабители или воры. Можно конечно испытать удовлетворение, что это утверждение мало похоже на заявления о «братоубийственной войне», но оно выглядит явно подло, если считать, что после него каждый чеченец должен побежать записываться в ближайшую дудаевскую банду. Таким образом, номенклатурная глупость, стремление чиновников выдать желаемое за действительное, работали на руку бандитам.
Неузнанная и непризнанная война собирала обильную жатву, но в Кремле упорно не желали называть войну войной. Вся Чеченская кампания подавалась и воспринималась президентско-правительственной верхушкой как акция наведения порядка или растянувшееся спецмероприятие. Этим объясняется попытка переложить наиболее сложные элементы боевых действий на спецвойска, обученные совершенно другому. Солдатам и офицерам спецназа пришлось выполнять задачи мотострелковых подразделений. В результате неподготовленного десантирования подразделений спецназа в горы около десяти групп в зимние месяцы 1995 г. погибли (НВО, № 16, август 1996).
Соответствующего типу той или иной операции вооружения почему-то никогда не было. Воевали всюду танком, да автоматом. Как говорят специалисты, бороться с терроризмом «Градом», «Ураганом», «Смерчем» — это все равно, что убивать комара у себя на лице кузнечным молотом. Специалисты знают о разработках «бескровного» оружия для спецназа — лазерная винтовка, испускающая луч, надолго расстраивающий зрение террориста, световая бомба, которая больше чем на час ослепляет всех людей в радиусе нескольких сот метров… В Америке изобретена акустическая бомба, которая звуками низкой частоты вызывает тошноту и полностью расстраивает координацию движений. Уже давно используются заплечные ранцы с липучей пеной, пеленающие террористов по рукам и ногам. Ничего подобного у российского спецназа не было (АиФ, № 5, 1996). Может быть именно поэтому его бросали на пулеметы как ополченцев 1941 года?
Велика ответственность руководства войсками, не имеющего представления об организации боя даже в таких малых масштабах, как это случилось в Первомайском. Всеми действиями там почему-то руководил начальник ФСБ, который когда-то в молодости окончил общевойсковое училище и уже давно забыл даже то, что мог знать хотя бы чисто теоретически. Некомпетентность нашего командования становилась союзником боевиков.
На примере событий в Первомайском можно видеть, какой ущерб был нанесен тем, что боевикам Радуева дали возможность закрепиться в населенном пункте.
«Хороша» была в этом эпизоде войны и разведка. Спецслужбы не смогли установить более или менее точно численность боевиков, которых они сопровождали из Кизляра в Первомайское. Цифры разнились вдвое — от полутора до трех сотен. Не разобрались и в том, кто из заложников играл роль «засланного казачка» Радуева. Вместо объективной информации Ельцину напели в уши всякие глупости о «дотах и дзотах», будто бы обнаруженных в Первомайском. Ельцин тут же транслировал эту небылицу для корреспондентов. Стали говорить чуть ли не о тайной укрепленной базе дудаевцев, заблаговременно насыщенной оружием в подземных укреплениях.
Ельцин рассказывал о каких-то таинственных 36 снайперах (больше, видать в российской армии не нашлось), которые смотрят за своими целями. Президент пальцем и глазами показал как они это делают, вызывая злобный хохот боевиков и бесстыдную иронию журналистов.
Стоит обратить внимание на работу спецслужб в Чечне и обнаружить признаки прямого пособничества дудаевскому бандитизму в недрах российской власти. Например, после событий в Буденновске на Басаева был объявлен всероссийский розыск, но поймать его не могли.
Вот что рассказали в интервью газете «Вечерний Омск» по этому поводу бойцы сводного отряда сотрудников уголовного розыска, которые отслеживали в Чечне преступников, объявленых в федеральный розыск: «Мы постоянно получали информацию и знали, в каком конкретно населенном пункте находится Басаев. Но, чтобы добраться до него, нужна войсковая операция, поскольку практически половина республики контролируется дудаевскими боевиками. С нашим участием был задержан человек, считающийся правой рукой Басаева. Но боевика почему-то отпустили. Стало быть, это кому-то выгодно.» («Правда», 24.01.96.).
Имеется свидетельство о том, что во время пресс-конференции Басаева и Радуева по шоссе на окраине поселка спокойно прошла колонна федеральных войск («Известия», 25.01.96).
Вот другое свидетельство: «Еще в марте мои коллеги ходили брать Дудаева. Где именно — не скажу. Ночью окружили дом, взяли всю охрану на мушку. Операция координировалась по спутниковой связи. Ждали только команды «вперед». Пять минут, десять… Команда так и не поступила. Ушли ребята так же тихо, как и пришли. Почему все сорвалось, они не знают. Это уже не их дело, в конце концов.» («Северный Кавказ», № 2, январь 1996).
Вот свидетельства из части внутренних войск МВД, дислоцированной в Благовещенске («Амурская правда», 13.02.96.):
«Помните, Дудаев проводил пресс-конференцию? Это было в шести километрах от места, где мы стояли. Их телевидение вело прямой репортаж. Смогли бы мы поймать Дудаева, если бы был приказ?.. Но такого приказа не было! И никогда не будет…
Его в августе прошлого года держали, в буквальном смысле, наши снайперы на прицеле, ждали команду. Ее не последовало. Команда там есть одна — зарыться и стоять…
В тебя боевики не стреляют — и ты в них не стреляй! Они ходят рядом, вчерашние боевики, они не скрывают этого — и ничего ты им не сделаешь.
В середине августа был такой случай. На въезде в Грозный, на Старопромысловском шоссе, мы на своем посту задержали машину Масхадова с его вооруженными подчиненными. Они говорят: «Все равно через 15 минут мы отсюда уедем, вы лучше сразу нас отпустите». Оставили двоих из них в машине с оружием, двое поехали в комендатуру. Через 10 минут возвращаются с нашим представителем — помахали нам ручкой и уехали… Вообще, все, что там происходит, темный лес. В этой грязи не разберется никто…. Это не война, а какая-то «игра в солдатики»! Сижу на радиостанции — идет радиоперехват: Дудаев выезжает оттуда-то, будет там-то. Ответ командования — никаких действий! Басаев практически свободно по Грозному передвигался, его видели солдаты, фотографировались с ним даже на «Полароид». А вообще-то Басаев — мужик! Он дело знает и слово держит. Причем даже предупреждает заранее: такого-то числа я разобью такую-то и такую-то заставы, там издевались над трупами чеченцев — и делает это! Но ведь, ребята, вас же предупреждали, сделайте что-нибудь. Нет, у командования ноль эмоций — только приказ «усилить оборону». А чем комбат ее усилит — у него полроты стоит, и все.»
Наконец, приведем свидетельство, которое может быть прямым обвинением российскому руководству в пособничестве Дудаеву: «Информация по Чечне странным образом не реализуется. Например, сообщаем, что костяк армии Дудаева составляют около 1000 наемников и матерых головорезов, которых остановит только смерть. Состав этих групп и места расположения известны. Так, в чеченском селении Гордали засела банда, куда входят 5 братьев Радуевых. В селе Новогрозненское — ставка Масхадова. Возле Ведено сосредоточены силы Басаева. У озера Голубое, что рядом с дагестанским райцентром Ботлих, — 300 боевиков и среди них — пакистанские моджахеды «Черные аисты». В окрестностях печально знаменитого Рошни-Чу часто появляется Джохар Дудаев. Однажды с помощью радиомаяка даже навели на него авиацию. Но она чуть-чуть запоздала. В результате авианалета погиб лишь начальник личной охраны Дудаева. А были бы войска в достатке обеспечены новыми разведывательно-ударными комплексами, способными в считанные секунды реализовывать на большом расстоянии развединформацию, не уйти бы всей банде. А пока нет очень многого. И главное — приказа Верховного. Армия связана по рукам и ногам.» (АиФ, № 5, 1996).
«Рука Москвы» в чеченской войне была видна всем. Вот только службы безопасности никак не могли определить, кому конкретно эта рука принадлежит. Не поэтому ли в условиях войны чеченский авторитет Масхадов мог разъезжать по местам боев на новеньком «Мерседесе» с московскими номерами (“Новая газета”, № 30, 1996)?
Измена гнездилась где-то в Кремле…
* * *
Террорист Радуев на вопрос, повторит ли он операцию типа кизлярской, не моргнув глазом ответил: «С удовольствием!». По поводу решения Масхадова отдать Радуева под суд последний махнул рукой: «Это он просто так, для политики» («Известия», 25.01.96).
А всего за несколько дней до этого Федеральная служба безопасности объявила, что не получала задания уничтожить Дудаева, Басаева или Радуева (НГ 12.01.96). Через несколько дней эти слова повторил директор ФСБ Барсуков. Мол, если бы приказали, мы бы их в два счета…
Из этого можно сделать вывод о полной безответственности руководителей спецслужб, готовых объяснить отсутствием приказа свое бездействие даже в условиях угрозы конституционному строю, целостности страны. В данном случае безответственность становится прямым предательством России, совершаемым государственными чиновниками, использующими войну в своих корыстных целях.
СОЛИДАРНОСТЬ СЕПАРАТИЗМОВ
Сепаратисты всех мастей сумели сколотить в России свой интернационал и слаженно громили российскую государственность с ведома кремлевского руководства.
Милли-меджлис татарского народа высказался по поводу введения войск в Чечню так: «Кровавая рука Москвы после Баку, Тбилиси, Вильнюса, Риги и Ташкента достигла сегодня Чечни и на этом не остановится». Москва снесла это наглое оскорбление. Ни один из подписантов данного заявления не был упрятан за решетку.
Руководитель татарского общенационального центра (ТОЦ) назвал чеченские события «колониальной имперской политикой». Административные органы Татарии сделали все возможное, чтобы удовлетворить его требование не направлять татар на службу в Чечню. Москва снесла и это оскорбление от «суверенного Татарстана».
Со своими акциями против России выступили Союз татарской молодежи «Азалтык», Ассоциация национально-культурных обществ Республики Татарстан и лично президент Татарстана М.Шаймиев. Последний предложил себя в качестве посредника между российскими властями и бандитами, подразумевая для Чечни «модель Татарстана», «позитивно оцененную международной общественностью». Общественность эта всегда позитивно оценивала все, что способствовало разрушению России, Шаймиев старался ее не разочаровывать.
Татарские сепаратисты чеченскую войну решили использовать для раздувания антирусской истерии. Они не только прямо поддержали Дудаева, но еще и начали проводить митинги в память погибших при защите Казани в 1552 году. (Может быть и русским надо вспомнить о татаро-монгольском разорении страны предков?) Направленность этих митингов была очевидна — на них требовали отторжения Татарии от России и говорили о «преступлениях российской военщины в Чечне».
Дудаев, подобно Гитлеру, рассчитывал именно на создание интернационала сепаратистов в «титульных республиках». Он писал для ингушей в журнале татарских этнонацистов «Независимая Отчизна» (№ 1, 1995): «Мы обязательно объединимся и вместе будем добиваться отторгнутых у вайнахов сталинско-беринской (имелось в виду, видимо, «бериевской» — А.К.) кликой территорий, прирезанных к Осетии вместе с правобережьем Владикавказа.»
Ингушетия достаточно прохладно отнеслась к бандитскому режиму Дудаева, но нашлись и те, кто воспылал «вайнахской солидарностью», ставя препятствия российским войскам в подавлении мятежа. Одним из активных сепаратистов стал президент Ингушетии Руслан Аушев — в прошлом генерал, депутат России, герой афганской войны 1.
Удары федеральный войск из центра Чечни вынуждали боевиков отступать к границам с другими республиками и провоцировать военные действия на их территории. Положение осложнялось также огромным потоком беженцев, нарушающим социальную стабильность соседствующих с Чечней регионов. В Ингушетии с населением около 200 тысяч еще до начала военных действий в Чечне осели около 100 тысяч беженцев, 40 тысяч из них — беженцы из Северной Осетии, пострадавшие от межэтнических столкновений три с половиной года назад. С началом войны в Ингушетию хлынул новый поток беженцев. Только из Серноводска и Самашек прибыло 20 тыс. человек (“Известия”, 21.03.96).
Антироссийские, антирусские настроения подогревались проникающими на территорию соседних с Чечней республик вместе с беженцами бандами и лицами, сочувствовавшими Дудаеву.
В Ингушетии и Дагестане активно и открыто действовали эмиссары Дудаева. Их подрывная пропаганда не встречала никакого сопротивления. Например, председатель национального движения чеченцев Дагестана свободно высказывался перед журналистами: «Российские войска не прекращают обстреливать дагестанские села вблизи границы с Чечней. Особенно тяжелая обстановка сложилась в труднодоступных горных дагестанских селах Ахар, Шушия, Чапаевка, Солнечное и Тухчар: огонь по этим населенным пунктам открывается еженощно. На заминированных полях по-прежнему гибнут люди. Так, 11 марта на дагестанской территории подорвались на мине двое мирных жителей. Один из них погиб.» (“Известия”, 14.03.96). Разумеется, мину поставили именно российские солдаты, а боевики Дудаева в это время в фантики играли!
Журналисты, как всегда, поддерживали бандитскую сторону в конфликте. Они писали, что «с каждым днем становится больше местных жителей, которые приходят к выводу, что рано или поздно им придется вместе с дудаевцами воевать против российских федеральных войск.» (“Известия”, 14.03.96). Это говорилось и писалось не раз или два, а сотни, тысячи раз ввинчивалось в сознание обезумевших от горя и лишений людей. Результатом были трагические события, которые вновь относились на счет России.
Близ ингушского селения Аршты, расположенного на границе с Чечней, колонна российских войск была обстреляна, понесла потери и вынуждена была открыть ответный огонь. По данным ингушской стороны в результате обстрелов окраин села три человека погибли, четверо получили ранения. Эти данные получены из слухов, а вот трупы российских солдат были налицо.
С 21 февраля федеральными войсками доступ в ингушское село Аршты и выход из него были закрыты, в том числе и для представителей республиканских МВД и прокуратуры, которых трудно было не заподозрить в сочувствии боевикам. Президент Ингушетии Руслан Аушев выступил в связи с этим с провокационным заявлением: «Блокированное село намечено для уничтожения. Федеральные власти объясняют свои действия тем, что в селе боевики, но, по нашим данным, никаких боевиков там нет, более того, нам не дают возможности вывезти из села мирных жителей.» (Ъ-daily, 24.02.96).
Документы эпохи
Из Заявления президента Ингушетии Р.Аушева и парламента Ингушетии (11.12.94):
“Сегодня в 8.30 утра большая колонна бронетехники, артиллерии и личного состава вооруженных сил России пересекла границу Республики Ингушетия и, сметая все на своем пути, направилась в сторону Чечни. Среди мирного населения Ингушетии есть жертвы. <…>
Решительно осуждаю провокационные действия Федеральных органов власти России именно в тот момент, когда наметились пути мирного решения проблемы.
Требую прекратить дальнейшее продвижение вооруженных сил России и призываю демократическую общественность страны, руководителей федеральных органов власти и регионов принять незамедлительные меры по пресечению попыток силового разрешения кризиса.”
“…немедленно прекратить намечающееся кровопролитие, прекратить провокационные вылазки российской военщины, играть судьбами народов, проживающих в этих регионах.”
Из обращения Конфедерации народов Кавказа (12.12.94):
“Чрезвычайный съезд народов Кавказа, посвященный агрессии Российских войск против Чеченской Республики…”
Р.И.Хасбулатов (Из выступления в Пятигорске 26 марта 1995 г.) о факторах, способствовавших массовому сопротивлению чеченского народа федеральным вооруженным силам:
“1.Вооруженные силы России, концентрированное введение которых началось после разгрома танковой колонны 26 ноября 1994 года в целях защиты граждан Российской Федерации от насилия и произвола вооруженных формирований местного правителя генерала Дудаева, незамедлительно стали заниматься тем же самым, чем занимались формирования генерала Дудаева, — беззакониями и произволом в отношении мирного населения. В том числе, даже в тех районах и селах, население которых более трех лет не подчинялось дудаевским властям. То есть, население уже в первые же дни испытало самое жестокое разочарование. Это факт.
2. Вооруженные силы, особенно части МВД, стали действовать методами ведения войны на территории враждебного государства, игнорируя факт, что речь идет о гражданах одного государства, одной страны.
3. С самого начала конфликта не были определены пределы власти федеральных вооруженных сил, вводимых в республику, не поставлены правовые заслоны бесчинству среди мирного населения.
4. Произвол и беззаконие во многом происходили в силу того, что не было введено, как того требовала Конституция, чрезвычайного положения. Отсутствие режима чрезвычайного положения привело к тому, что силы вторжения стали рассматривать поголовно всех чеченцев врагами. Соответственно, не было издано еще на первом этапе приказа о борьбе с мародерством, действовавшем, кстати, даже в условиях Великой Отечественной войны в советских Вооруженных Силах на территории Германии,
5. Войска произвольно, вопреки российскому законодательству захватывали хозяйственные объекты, сельхозпредприятия, вводили туда подразделения, громили здания, помещения и так далее, совершенно не думая о возмещении ущерба. А возмещение ущерба, между прочим, это обычная практика даже в тех случаях, когда в ходе воинских учений частей причиняется определенный ущерб.
6. Не были предусмотрены взаимные обязательства вооруженных сил и населения, что являлось элементарной необходимостью в условиях внутренней войны.
7. Все действия в огромной степени способствовали тому, что федеральные вооруженные силы стали рассматриваться значительной частью населения не как освободители от зарвавшегося местного царька, который уже, кстати, находился на стадии заключительной агонии, но стали рассматриваться как оккупационные силы, пришедшие отнять суверенитет, свободу и независимость народа. И, как следствие, за оружие взялись тысячи людей, причем ранее органически отторгавших правящий режим в Грозном и мечтающие о восстановлении нормальных отношений с Российской Федерацией. “
“Речь идет о планомерном убийстве федеральными войсками мирного населения. Не о каком серьезном сопротивлении речь не идет. И не о какой войне между двумя воюющими сторонами речь не идет. Не о каких тысячах сторонников Дудаева, прекрасно вооруженных, квалифицированных, профессионально подготовленных, речь не идет. Ну что ж мы тут обманываем друг друга — идет планомерное убийство мирного населения. Кстати, профессиональные боевики — профи Дудаева, давным давно сбежали вместе с наемниками, вместе с награбленным имуществом. Те, кто воюет — это ребята или пожилые люди, которые почему взялись за оружие? Да потому что убили отца, мать, разгромили весь дом, разграбили, испохабили, честь отняли. Вот они и говорят: я жизнь отдам. Но дайте им надежду и они перестанут воевать.
Вот, Ачхой-Мартан. Да какие там боевики, я там сколько раз бывал. Так что там, какие боевики? Ну какие боевики? Село Алхазурово, Старую Сунжу громят, какие боевики? Откуда вы их взяли всех этих боевиков? Это же все искусственно, высосано из пальца! Никаких боевиков нет уже. И давно бы перестали эти боевики стрелять, они бы сами привезли бы этого Дудаева, или отправили его куда угодно, если бы была нормальная воля прекратишь эту войну.”
КТО ПОМОГАЕТ БОЕВИКАМ?
Никакого секрета для российских властей в том, кто помогал боевикам нет. Для Турции, Пакистана, Азербайджана, Украины помощь сепаратистам в Чечне стала государственной политикой. Фактов, подтверждающих это, множество.
Турция открыто принимала на своей территории чеченских террористов. Уже в декабре 1994 года совет национальной безопасности Турции под председательством президента республики Султана Демереля обсуждал вопрос об оказании помощи Дудаеву. Потом чеченская диаспора смогла собрать и переправить в Чечню 4 миллиона, а затем еще 10 миллионов долларов. Курьеры с фальшивыми документами, под видом журналистов переправляли крупные партии валюты через российско-азербайджанскую границу (“Новая газета” № 31, 1996). Не случайно в качестве наиболее приемлемого для него посредника на переговорах Дудаев назвал именно президента Турции (“Сегодня”, 17.04.96).
Разместившийся в Турции соратник Дудаева «министр» Шамсетдин Юсеф имел связи и поддержку в турецком правительстве. Его усилиями добывались не только деньги и оружие, но еще и вербовались наемники. Предупреждения Службы внешней разведки России на этот счет были турецкими властями проигнорированы (КП, 18.01.96.).
В Пакистане легально действовала фундаменталистская партия «Джамаат-и-ислами», вербующая для Дудаева наемников из различных мусульманских государств. Помощь в этом деле партии оказывалась разведкой Пакистана. Спецслужбы Пакистана способствовали также установлению контактов дудаевцев с главарями наркосиндикатов, действующих в северо-западной пограничной провинции Пакистана. Наркомафия предлагала чеченским бандитам совместную работу по транспортировке героина и опиума. На вырученные деньги чеченцы могли закупить оружие для продолжения войны (“Труд”, 16.01.96.).
В северных районах Кипра, оккупированных турецкими войсками с 1974 года, были организованы тренировочные лагеря для дудаевских боевиков и иностранных наемников. С весны 1995 года был организован воздушный мост из Северного Кипра и Турции в Чечню, а также переправка боевиков, оружия и боеприпасов в районы Чечни и Дагестана, граничащие с Грузией и Азербайджаном.
В Стамбуле было подписано соглашение между афганскими и другими террористическими группировками о направлении около 2000 боевиков в Чечню. Из Афганистана в первоочередном порядке готовы были отправиться до двухсот «волонтеров». Представители чеченской диаспоры в Северной Америке и Иордании в многочисленных интервью подчеркивали, что без содействия Турции сопротивление дудаевцев было бы давно сломлено («Век», № 13, 1996). В августе 1996 г. в Стамбуле прошли переговоры дудаевцев и таджикской оппозиции, посвященные доставке в Чечню оружия, боеприпасов и живой силы (МК, 17.08.96).
В Азербайджане боевики отдыхали и лечились. Центральные городские гостиницы столицы Азербайджана «Баку» и «Апшерон» были в их распоряжении. Здесь боевики получали внутренние и заграничные азербайджанские паспорта, по которым могли отправляться на отдых в Турцию или на преступный промысел в города России. Те же, кто не склонен был к дальним поездкам, имели возможность подработать рэкетом и наркобизнесом или послужить в местном спецназе.
Азербайджан стал перевалочной базой для турецкого оружия, поступающего боевикам. В 1995 году российским пограничникам удалось задержать на границе с Азербайджаном 53 автомашины и трактор, нагруженные оружием. Изъято 240 реактивных снарядов и выстрелов к гранатометам, 110 тыс. боеприпасов к стрелковому оружию, пистолеты, автоматы, военное обмундирование и медикаменты общим весом около 7 тонн («Новая газета» № 31, 1996).
Азербайджанское руководство мирилось с бандитской армией на своей территории, усматривая в этом свой интерес. Причем, интерес этот распространяется на все противоборствующие группировки Баку. Так, бывший министр внутренних дел Азербайджана и руководитель организации «Серые волки» Искандер Гамидов, обвиненный в хищении 500 тысяч наличных долларов, предъявил следствию несколько расписок от Дудаева на сумму 200 тысяч долларов. Деньги были выделены как кредит на приобретение оружия.
Но это лишь случайно всплывшая информация. Неофициальные данные говорят о том, что формирование бандитских отрядов для Дудаева было поставлено в Азербайджане на поток. Бойцам этих отрядов платили по 200 долларов за убитого русского солдата, 1000 долларов — за офицера.
(В Грозном дудаевцы выдавали добровольцам по 400 тысяч рублей, чтобы пострелять ночью по блок-постам и позициям наших войск. Когда в Гехах был уничтожен отряд боевиков, по захваченным документам удалось выяснить, что боевики получали по 200 долларов в сутки (РВ, 18.09.96).)
Война в Чечне была чрезвычайно выгодна Азербайджану как способ пресечь помощь Армении со стороны России, а заодно усилить свой контроль над каспийской нефтью.
Военно-транспортные самолеты доставляли в Баку из Турции и Пакистана «мусульманскую помощь» — оружие, медикаменты, консервы. На грузовиках с азербайджанскими военными номерами по трассе Баку-Ростов все это доставлялось в приграничный Кусарский район. “По лимону (миллиону) за кузов» грузовики с продовольствием открыто пересекали границу, остальное шло через горные тропы. Груз поступал через дагестанское высокогорье в Ножай-Юрт и Ведено — на базы боевиков. Живая сила переправлялась водным путем по Каспию (ОГ, № 1, 11–17.01.96). Часть поставок оружия и наемников шла через Кизляр. Вероятно, поэтому боевики избрали в качестве объекта для «операции возмездия» именно этот город.
Украинские власти тоже почти открыто принимали у себя «мирных» сепаратистов, прикидывающихся беженцами из Чечни. Эти люди не только без стеснения высказывали антирусские взгляды, но занимались с ведома украинских властей организаций чеченской диаспоры на борьбу с Россией. Чеченцам дали возможность создавать на Украине свои общественные объединения, не скрывающие своей агрессивности по отношению к России и русским.
Украинские политики сквозь пальцы смотрели на участие украинцев в боевых действиях против России. Украинские боевики ОУН (Организация украинских националистов) и УПА (Украинская повстанческая армия) без какого-либо противодействия со стороны украинских властей прибывали в Чечню через соседние с ней республики СНГ.
Кроме того, они приютили множество подстреленных бандитов, а одну из улиц во Львове назвали именем Дудаева. Оказалось, что в крымских санаториях находятся на излечении боевики Дудаева. Оплачивала лечение некая киевская фирма. Только одна партия прибывших в Крым боевиков насчитывала 200 человек. Им было предоставлены места в нескольких санаториях Минобороны Украины («Огонек», № 6, февраль 1996).
В Крыму позволялось проводить провокационные митинги «нацменьшинств» под чеченскими флагами, провозглашать шовинистические лозунги и угрожать русским.
Прибалтийские республики, всплывшие из исторического небытия благодаря усилиям “демократической общественности” и “мирового сообщества”, тоже внесли свою лепту в войну с Россией. Помимо неофициальной отправки в Чечню боевиков и экономической помощи режиму Дудаева, в Прибалтике была организована политическая поддержка вооруженному авангарду русофобов. Наиболее яркое событие в этой области — торжества в Латвии по поводу прибытия мадам Дудаевой с наградами для литовцев, воевавших против России. Парламент Литвы чуть ли не в полном составе собрался на мероприятие по раздаче крестов.
Польские “товарищи” интернационала русофобов тоже не остались в долгу. Они сохранили у себя орденский крест для награждения С.Ковалева, который согласился принять награду только после завершения боев в Чечне. Польские русофобы не постеснялись повесить на шею С.Ковалеву “Орден чести”.
Таким образом, в Чеченской войне органическое единство находили кавказская, турецкая, украинская и прибалтийская ветви русофобии.
Документы эпохи
Из обращения Дудаева к демократической общественности мира:
“Уже длительное время идет необъявленная война против моего народа. Вначале с помощью средств массовой информации, промывания мозгов, одностороннего освещения событий велась идеологическая подготовка, разжигалась межнациональная рознь. Еще в 1991 году была предпринята первая попытка организации внутреннего противостояния, братоубийственной войны. Российские спецслужбы за свою почти 80-летнюю историю приобрели огромный опыт дестабилизации обстановки в различных странах и регионах, свержению правительств, устранению конкурентов. Их усилиями организовывались так называемые оппозиционные группы, а на самом деле бандитские формирования, велась даже вербовка наемников среди военнослужащих российской армии. Они пошли даже на развращение своей армии, люди должны были, забыв о присяге, за деньги воевать против народа, став наемниками и мародерами.
Попытка совершить переворот силами организованной спецслужбами России оппозиции и наемников из числа военнослужащих российской армии против всенародно избранных президента и правительства Чеченской республики, которые выполняют волю народа, позорно провалилась. Народ не поддержал их.
Наша республика прилагала все возможные усилия для решения спорных вопросов путем переговоров. Жестом доброй воли было решение отпустить пленных российских военнослужащих, от которых даже в начале отказалось собственное правительство, принятое руководством Чеченской республики. Был назначен день переговоров. Однако за день до этого, ночью на нашу землю двинулись бронированные колонны российских войск. Небо нашей Республики заняли боевые самолеты и вертолеты. Начались бомбежки мирных городов и селений, полилась кровь населения, стариков, женщин, детей.
Уже неделю длится эта кровавая война против нашего народа. Буквально стерты с лица земли десятки населенных пунктов, значительные разрушения в столице нашей Родины городе Грозном. Число жертв превышает десятки тысяч. Фактически речь идет о геноциде чеченской нации.
Из заявлений российского руководства следует, что для них важно не решить вопрос мирным путем за столом переговоров. а как можно более жестоким и кровавым способом подавить все устремления нашего народа к свободе и самоопределению, сделать Чеченскую республику одной из губерний России, решать вопросы диктаторскими и военными методами, абсолютно игнорируя волю и чаяния нашего народа.
Разве виноват наш народ в том, что он более тысячи лет живет на прекрасной благодатной земле Кавказа, что недра нашей земли богаты нефтью, через нашу территорию проходят дороги, связывающие Закавказье с Россией и нефтепровод между Каспием и Черным морем. Почему судьбу нашего народа должны решать коррумпированные политики, которые, забыв об интересах собственного народа, стремятся захватить и использовать в своих корыстных замыслах богатства нашей страны?
Разве можно верить в демократические намерения российского правительства, На деле мы видим далеко идущие планы установления тоталитарного режима, подавления первых ростков российской демократии, стремления удержаться у власти любыми средствами, даже ценой кровавой войны, чтобы списать свои неудачи во внутренней политике и, используя состояние войны, подмять и раздавить демократические институты в России.
Первая проба применения силовых методов на их взгляд прошла удачно. Белый дом был расстрелян из танковых орудий, число жертв до сих пор неизвестно, парламент разогнан. Сейчас Белый дом опять белый, огорожен бетонной стеной, видимо от своего народа, и в нем теперь не парламент, а правительство. Протесты демократической общественности мира проигнорировали, прикрылись демократическими лозунгами. Это привело к тому, что для них нет уже сдерживающих факторов ни морального, ни политического плана, есть только свои личные амбиции и интересы. Так развилось чувство непогрешимости и безнаказанности.
Видные политики, с которыми связано само понятие демократии в России, такие как Гайдар, Явлинский и другие, понимая это, резко выступили против действий российского руководства.
Наша планета безгранично большая. Мы должны помнить историю и знать, к чему приводят тоталитаризм и имперские амбиции государств. Только в этом столетии случились две мировые войны. Недавно закончилась холодная война. Страны бывшего восточного блока стали на путь демократии. Обращаюсь ко всем людям Мира, которым дороги чаяния демократии, возвысьте свой голос в защиту нашего народа, уберегите его от уничтожения…”
Свидетельство участника боев
Господи, насмотрелись на все — и на этих “мирных” граждан, по ночам достающих пулеметы из подвалов, и на бандитских эмиссаров. Мне никто не докажет, что они за идею воевали. Были, конечно, фанатики, но мало. Для большинства один Аллах — деньги.
Помню, переговоры были с одним главарем. Он откровенно заявил: “А что война? Кому наказание, а кому — мать родная. Закончится все — мне на зарплату в сто долларов садиться? Неохота. А пока война идет — деньги идут приличные.”
Профессиональные бандиты они, и больше никто. <…>
Для тех, кто прошел Чечню, вопросов нет — давить бандитов надо было до конца. (“Правда — 5”, 1–8.11.96)
ОГОНЬ ПО СВОИМ
Чеченская война стала новым типом военного конфликта. Это война, которая велась без объявления военного положения и без нацеленности на победу. Это война, которую не признал ни премьер России, ни министр обороны. Первый отказался признавать войной чеченскую трагедию в интервью телепрограмме «Зеркало» (25.08.96), второй — в интервью «Красной звезде» (07.08.96).
Может быть именно благодаря позиции высшего руководства страны мятежников, поставивших своей целью отторжение от России части ее территории, называли «чеченской стороной», главарей преступных банд — «полевыми командирами», головорезов именовали «генерал Дудаев», «генерал Масхадов», «полковник Радуев», территорию Российской Федерации — «самопровозглашенной республикой Ичкерия». Может быть поэтому и войну за суверенитет над этой территорией считали «бессмысленной», войну за ее отторжение — чуть ли не «священной» (А.Минкин, “Новая газета” № 30, 1996)…
Но самый главный отличительный признак этой «странной войны» — огонь по своим, действия облеченных властью и влиянием лиц, которые нельзя именовать иначе, чем предательством. Это ярко продемонстрировали кровавые события в Грозном.
Штурм Грозного совпал с началом командно-штабных учений, в результате которых из города были выведены наиболее боеспособные части МВД, включая чеченский ОМОН. Боевики без серьезного сопротивления взяли город под контроль. Лишь в центре Грозного неожиданно упорное сопротивление оказала разрозненные группы общей численностью около 300 человек, брошенные руководством на произвол судьбы. Войска мятежников, имеющие чуть ли не десятикратное превосходство, подбирались к правительственным зданиям вплотную, но взять их не могли.
Наши ребята сражались при недостатке боеприпасов, продовольствия, медикаментов. У раненных началась гангрена. А начальство по радиосвязи все сомневалось, идет ли бой или героизм только имитируется. Им воспроизводилась установка из Москвы — не замечать войны и прикидываться, что все идет к миру. Истекающим кровью бойцам в эфире рекомендовали «не паниковать», и никакой помощи не обещали.
Федеральные силы, оглядываясь на Москву, в течение пяти дней всерьез не вступали в бой. Подразделения МВД, отдельные армейские группы, блокированные в райотделах милиции, комендатурах и правительственных зданиях, истекали кровью. Да еще по центру Грозного тяжелая артиллерия «федералов» провела получасовую артподготовку, накрыв залпами своих.
Основные потери понесли именно армейские подразделения, которые без плана и порядка двинулись в Грозный и попали в засаду. Танки и БТРы горели как спичечные коробки, весь город был усеян обгорелыми трупами русских солдат. Запасенные заранее боеприпасы боевики не жалели. Наших же солдат в атаку гнали, позволив им залить глаза водкой.
«Наркомовскими ста граммами» тут дело не ограничивалось. Очевидцы свидетельствуют, что пьяных солдат было безобразно много. Когда федеральные войска прорвались в центр города, ослепленные водкой, они устроили ожесточенную перестрелку между собой.
Генералы, принимающие огонь по своим за норму, списывающие разложение армии только на недостаточное финансирование и недомыслие политиков, не могущие подать своим подчиненным пример чести и профессионализма, не должны руководить армией. У нас, похоже, это правило не действовало.
Полтора года военные и промышленные генералы видели, что наша техника в бою ни к черту не годится, что тактика ведения войны губительна, что финансирование мятежников ведется из зарубежных и московских источников — и ничего не предпринимали! Только потерпев окончательное поражение в августе 1996 г., генералы заговорили о единоначалии — будто ради открытия всем известного азбучного военного правила нужно потерять тысячи солдат!
Может быть оттого и стал так грозен генерал Пуликовский, что ждал пять дней, не реагируя на гибель блокированных в грозном бойцов, а потом завел свои части в засаду? Может потому он объявил 48-часовой ультиматум населению, которое должно было покинуть город перед неизбежной артподготовкой, что окончательное решение по этому поводу было за вернувшимся из краткосрочного отпуска генералом Тихомировым и получившим чрезвычайные полномочия Александром Лебедем?
А на каком это языке заговорил министр обороны Родионов, сказавший: «Я раскритиковал Пуликовского»? Он не сказал «я отменил его приказ», «я отстранил его от должности» или «я ему доверяю, он действует по обстановке». Может быть в этом «раскритиковал» проявилась зависимость от пугающего своим голосом и взглядом экс-генерала Лебедя? Если наши генералы так пугливы, то где им справиться с хорошо вооруженными и умело воюющими бандитами!
* * *
Огонь по своим вела и ведет российская журналистика — это было подмечено чуть ли не с самого начала Чеченской войны. На этот раз российские средства массовой информации торопливо заявили, что город сдан боевикам. Тем самым, оборонявшие его из последних сил были списаны из этой жизни. Зато бандиты Басаева, Масхадова и других «полевых командиров» воспряли духом. Упрямство же оборонявших цитадель Грозного — комплекс правительственных зданий — была не понятна ни для журналистов, ни для дудаевцев.
Журналисты больше всего пеклись о жизнях мирных граждан. Но ведь война идет, господа! Может быть вы будете протестовать против штурма российских городов нашими войсками в Отечественную? Ведь там тоже гибли мирные жители. Может быть их тоже объявить жертвами тоталитаризма, жертвами военных преступников?
Надо сказать, что журналисты в Грозном покрыли себя несмываемым позором. Для бандитов они были настолько своими, что «чеченский Геббельс» Удугов по радиоэфиру предложил им вывесить на дверях своей комнаты надпись «Пресса», чтобы боевики, войдя в здание, убивали только солдат. Журналисты пошли на это предательство, отгородились своей вывеской от защищавших их бойцов. Они были готовы сдаться бандитам. Никто из них не взял в руки оружие, а когда появилась возможность выбраться из западни, журналисты предпочли опередить раненных и занять места в БТРах раньше них. Ни один журналист не остался с находящимися на грани жизни и смерти солдатами.
А каким, спрашивается, должен быть нравственный потенциал телеоператора, снимавшего нашего солдата через прицел снайперской винтовки боевика? Тот же вопрос можно было бы задать и по поводу всех, кто готовил материал к эфиру.
Каким нужно быть мерзавцем, чтобы обвинить русский народ в нападении на чеченский народ (Ю.Буртин, “Новая газета” № 30, 1996), до какой глубины негодяйства нужно опуститься, чтобы определить действия наших войск как «зачистки» гитлеровских зондеркоманд (А.Минкин, там же)!
Для подавляющего большинства журналистов российская армия — это чужая армия. Они представляют чеченскую войну таким образом, будто весь чеченский народ воюет против России и на этом основании признают правоту дудаевцев. (Почему на том же основании не признать правоту немцев в войне 1941–1945?) Заодно всех чеченцев уравнивают по отношению к России, и это тоже удар в спину, предательство тех, кто служил и продолжает служить России.
Журналисты часто задавали вопрос: «А как должны относиться к войне солдатские матери?» В их воображении все время в образе мадонн представали истеричные фурии Комитета солдатских матерей, защищающие дезертиров и трусов.
Естественно, любая мать боится за жизнь сына, которого призывают в армию, полную дедовщины, ничем не оправданных унижений. Особенно страшно провожать сыновей на войну. Но когда мы вспоминаем о чувствах матери, мы забываем, что есть еще и чувства отца. Да и сам солдат уже не мальчик.
Рассказ участника боев
В самом начале войны — еще в феврале был такой случай. Мы сидели в Моздоке. К одному из моих бойцов прилетели отец с матерью. Не знаю, как они пробили разрешение через наших генералов. Бойца вызвали в аэропорт Северный, где его ждал отец. Парню перед толпой неудобно — отношения нормальные, кормят нормально. Это же спецназ — если идешь в бой, спина должна быть прикрыта и не должны боятся, что тебя сзади пристрелят! Так вот, когда он приехал в Северный, сразу заявил отцу: «Я домой не поеду.» А отец ему отвечает: «Я тебя с собой и не зову. Приехал посмотреть все ли у тебя нормально, как воюете.»
Рассказ участника боев
Надо быть разборчивым в ненависти. Нельзя вести войну против всего чеченского народа. Мы хотим истребить весь народ или все же навести порядок?
Во время обороны Координационного Центра МВД России в центре Грозного кому-то пришло на ум привести к нам женщин с детьми и беременных из роддома. Что с ними делать? Новорожденные дети кричат, их надо пеленать. Отдал им приготовленные женой одноразовые полотенца, запаянные в пакете, мои ребята принесли им стулья, чтобы они хотя бы сесть могли. Женщины смотрели с благодарным удивлением. Значит встречались и с другим отношением.
Чеченцы же воюют по-другому. Взять того же Шамиля Басаева. Его семья (родители, жена, дети) полностью погибла от попадания в дом нашего снаряда. Причем выстрел этот был сделан по мирному селу. У меня, наверное, на его месте тоже упала бы ограничительная планка. Басаев должен был бы после этого валить всех без разбора. Может быть поэтому он и пошел на захват заложников, за который его чеченцы уважать не могут. У них мужику не принято даже входить в роддом.
Так вот, Басаев воюет в целом трезво и сохраняет рассудок. Басаев сказал: «Я воюю только на своей земле и в Россию не полезу. Я солдат-срочников стрелять не буду. Уходите отсюда, я дам вам коридор.»
А мы валим всех подряд! Чеченец за нас воевал, а мы и его валим. После этого его тейп идет против нас. А сколько у нас переводчиков с чеченского языка, которым можно было бы доверять? Проверенных переводчиков, которые достоверно перевели бы информацию, нет.
Мы сами себе устраиваем проблемы своей безграмотностью!
Взять, к примеру, чеченский ОМОН. Это порядочные ребята. Во главе отличный парень Муса — воюет отважно, лезет в пекло. Но и с ними дело доходит до маразма. Однажды они поехали на операцию. Ехали вечером, когда всем остальным езда запрещена. Связываются через свою комендатуру с войсками, просят дать коридор, чтобы проехать на БТРе. Коридор дают, потом еще раз подтверждают, что коридор есть. Но когда они подъезжают к блок-посту, их расстреливают 1. У них погибшие и раненные. Как после этого они должны к нам относиться?
Сколько у нас безграмотности! Например, работает на волне полевой командир. Кому надо, слушают эфир, кому надо — работают с этим командиром. У нас же к этому прикладывается еще и «инициатива». Какой-то гаденький солдатик, сидящий в командно-штабной машине, влезает в эфир к полевому командиру и начинает обкладывать его, как только может. Заведенный полевой командир говорит: «Я тебя достать не могу, но сейчас расстреляю двух пленных». Идет и расстреливает. Хотя может быть уже был готов обмен. Реально такая ситуация была в июне 1996 г.
То же самое было и с чеченским ОМОНом. Когда их постреляли наши, на их волну вышел вот такой же солдатик и начинает издеваться: «Ваших мы замочили и будем мочить. Мы Чечню вашу на колени поставим». Начинается перепалка в эфире. И это происходит с подразделением, которое воюет на стороне России, с которым ради этого долго работали! Из-за языка какого-то солдатика начинается дестабилизация в подразделении, в котором погибли люди по вине наших же федеральных сил. Солдатик, дорвавшийся до эфира, ничего не понимает. Дежурный по МВД вынужден выходить в эфир и говорить: «Не мешай работать! Это служебный канал.» А чеченцам: «Что вы с это бабой разговоры ведете! Делайте свое дело.»
Есть чеченцы, которые, несмотря ни на что, верят нам и воюют на нашей стороне. Есть и те, кто только использует войну в своих целях, прячутся за других. Почему мы таким людям даем волю и власть?
Вот есть, например, начальник ГАИ Чеченской республики. У него есть племянник, который в свое время охранял бывшего министра внутренних дел Чечни. Мальчик крутой, с автоматом. И вот наш БТР случайно цепляет его машину. (Бывает, что чеченцы сами подставляют машины в целях провокации, но на этот раз — просто случайность.) Мальчик передергивает автомат и делает выстрел над головой. Если бы наш омоновец был бы не столь хладнокровен, началась бы стрельба. А почему мальчик такой крутой? Потому что у него дядя — начальник ГАИ МВД Чечни, а бывший министр тоже может его прикрыть.
Среди чеченцев есть нормальные люди. Это единицы, но их нужно привлекать, брать в правительство Чечни. Мужика, который никого не предал и не продался, не прячется за других, сами «духи» уважают, хотя у них и разные взгляды.
Наших сторонников еще не всех отстреляли. Их надо поддерживать или нас будут считать предателями и уже никогда нам не поверят.
Из выступления на конференции в Пятигорске 26 марта 1996 г. имама Центральной мечети Грозного:
“Старики, которые не разбираются в политике, которые испытали на себе депортацию, у которых безвинно расстреляли отцов и дедов, малограмотная молодежь, религиозные фанатики и атеисты всех мастей клюнули на хитрую политику Дудаева и поддержали его. Генерал говорил тогда: если Чечня отделится от России и получит возможность распоряжаться своей нефтью и другими богатствами, то мы можем не работать и жить в полном достатке, как в раю. Значительную помощь в усилении позиции Дудаева ему оказали некоторые российские журналисты и так называемая Конфедерация народов Кавказа, которая баламутила народы, заварила эту кашу, а теперь замолчала и растаяла, как весной снег.
Но здравомыслящая часть чеченского народа поняла с первых же дней, что обман и не к чему хорошему это не приведет. И эта часть народа вела против режима Дудаева борьбу всеми доступными средствами. В сентябре-октябре 1991 года был организован анти-митинг по инициативе Арсанова Илес-Хаджи (сына известного шейха Дени Арсанова), с лозунгом «За единую Чечено-Ингушетию». За это он был назван идеологами Дудаева «врагом народа». Ярлыки «врагов народа» получили и муфтий Чеченской Республики Арсанукаев Махмуд-Башир Хаджи и многие другие, кто позволил себе сказать слово против политики Дудаева, в том числе и я.
Разделить Чечено-Ингушетию на две части, оказывается, было кому-то очень нужно. Дудаеву и Кодзоеву очень хотелось стать царями двух государств, или это нужно было кому-то третьему с далеко идущими планами. «Общенациональный конгресс чеченского народа» во главе с Дудаевым и ингушская партия «Нийсхо» во главе с Кодзоевым, не спросив народ, по своей прихоти разделили республику — как разделили Советский Союз три человека, тоже не спрашивая у народа, хочет он этого.
Мы тогда думали, что сможем убрать Дудаева с его поста, но все оказалось совсем по-другому. Москва конкретных мер не принимала против его действий, ограничивалась вынесением каких-то невыполняемых распоряжений. Руслан Хасбулатов приехал в то время в Грозный, выступил по местному телевидению, говорил с народом, дал понять, что если будет проливаться кровь, то виновные в этом могут быть очень строго наказаны. Да, действительно, Председатель бывшего Верховного Совета Завгаев ушел без кровопролития, проявив при этом мужество и порядочность. Но когда Дудаев начал проливать кровь не каплями, а литрами, Москва его не сажала в клетку и молчала.
Нет сомнения в том, что у Дудаева была и есть сильная опора в Москве — одна из властных структур России, а какая — я не знаю. Некоторые могут возразить, что это не так. Но я задам им несколько несложных, и в тоже время сложных вопросов.
Первое. Почему в самом зародыше не остановили Дудаева и его сподвижников, когда их силы были очень незначительны? Они же и тогда не скрывали свои планы.
Второе. Почему так поспешно были выведены войска с территории Чечни, точнее — с части территории России, когда с территории других суверенных государств войска не выводились, хотя от России этого и требовали?
Третье. Почему эти войска оставили в Чечне тысячи автоматов, миллионы патронов, много бронетехники и пушек и так далее?
Четвертое. Почему Дудаев спокойно мог летать самолетом в другие государства и ругать там Россию? Кто давал для полетов воздушные коридоры?
Пятое. Почему Дудаев имел возможность перевозить через территорию России нефтепродукты, держать деньги в зарубежных банках?
Шестое. Почему, когда в течение трех-четырех лет в Чечне нарушались права человека — на жизнь, на образование, на труд, на охрану здоровья, на обеспечение старости, на жилище, когда население было полностью лишено этих прав, когда в Чечне творилось беззаконие, руководство России это терпело? Неужели Президент и Правительство этого не знали? Почему тогда молчали демократ Егор Гайдар и защитник прав человека Сергей Ковалев?
Когда старых русских людей обижали, насильно забирали у них дома и квартиры, убивали и грабили их (не только русских, но и других, в том числе и чеченцев!), ни один из руководителей России не сказал в их защиту ни одного слова. Почему? Да потому, что нефтедоллары, деньги, вырученные от продажи оружия и наркотиков, и далеко идущие политические планы им были дороже, чем свой народ.
Я помогал людям, чем мог. Ко мне в мечеть много русских приходило с жалобами, что обижают чеченцы. Каждую пятницу я читал проповедь на эту тему, за что Яндарбиев назвал нашу мечеть «генеральным штабом оппозиции».
Всевышний в Коране и пророк наш в своих хадисах запрещает мусульманам плохо обращаться с окружающими, обижать соседа, какой бы национальности и вероисповедания он не был. Пророк наш говорит, если ты обидишь иноверца, я буду твоим судьей на том свете и сам буду тебя судить. Но некоторые наши религиозные деятели толковали суры Корана по-своему, в угоду политике Дудаева, призывали молодежь к газавату, и в результате этой пропаганды до сих пор люди сопротивляются властям, погибают люди, продолжается война.
Эти люди обмануты сатанинской идеологией режима Дудаева. Некоторые наши имамы, хаджи — эти хамелеоны в чалмах, которые по несколько раз в день могут изменять свой облик, эти летучие мыши, которые, когда возникает эпидемия, от которой умирают мыши, говорят, что они птицы и взлетают в воздух, а когда возникает эпидемия, от которой умирают птицы, говорят, что они — мыши и спускаются на землю, они — именно эти летучие мыши — враги всевышнего, до того вознесли Дудаева, объявив, что он чуть ли не пророк, что Дудаев подумал, что он, действительно имам Чечни. Да не то что Чечни, но и всего Кавказа, не то что Кавказа — но и всего мусульманского мира!
Эти имамы-хамелеоны виноваты в трагедии нашего народа. Но пока мы тут разбираемся, ищем виновных — война продолжается. Гибнут ни в чем не виновные дети, женщины, старики, разрушаются города и села. Нам нужно подумать как остановить эту бойню, чтобы в Чечне установился мир и порядок.
Как хочется видеть идущих в школу детей, спешащих утром на работу рабочих, услышать гул поездов. А мы за эти годы слышали только стрельбу из автоматов, речи на митингах, видели смерть и разрушения. Так хочется мира и спокойствия.
Я хочу, чтобы я мог приехать в Пятигорск, в Москву, в Саратов, и чтобы на меня не смотрели криво, как на бандита. Потому что не все чеченцы бандиты. Это — очень несправедливо.
Я хочу, чтобы любой русский человек мог приехать в чеченское село, зайти в любой чеченский дом, как в свой, и нашел там приют.
Я хочу, чтобы все люди жили дружно, как братья и сестры, несмотря на национальность и вероисповедание, потому что наш создатель — един, и он тоже этого хочет.
Я хочу, чтобы Россия была сильной, процветающей страной. Я очень не хочу, чтобы она распалась, потому что, если Россия распадется — нам всем будет очень и очень плохо.
Давайте же будем все вместе трудиться на благо России, на благо укрепления дружбы между народами. Но, в первую очередь, давайте остановим войну в Чечне, прекратим страдания и слезы.
Народы всегда находили и найдут общий язык, но всегда им в этом мешали и мешают политики. Именно они вбивают клин между народами, сеют между ними вражду ради своих корыстных целей.
Мы будем надеяться на милость всевышнего, благоразумие политиков и должностных лиц и всех простых людей, и справедливость восторжествует.
ДОЛГ ПЕРЕД СОЛДАТОМ
Почему на юге страны шла необъявленная война, в которой солдату то и дело связывали руки? Почему эта война шла без объявления военного положения не только на территории военных действий, но и во всей стране? Почему эту войну вели только люди в погонах, которые не только не имели поддержки тыла, но получали вместо нее удары в спину? Почему военная бюрократия сохранила свои позиции, а воинские традиции оказались существенным образом подорванными? Почему столь редок был военный успех на этой войне?
По всей видимости, одним из факторов военных неудач является унижение чести офицера и достоинства солдата, которые, несмотря на проявленный героизм, полученные ранения, зачастую становились изгоями общества. В таких условиях желание служить в армии должно было угасать вместе с надеждами преодолеть кризис российской государственности.
Армии необходимо возвращать долги не только по зарплате. Россия в долгу перед своими солдатами, которых на этой войне предавали все, кому не лень.
Нравственный долг перед солдатом — вот то, что необходимо восстановить в общественном сознании. В противном случае всегда найдутся силы, готовые использовать поражение собственного Отечества, как это в свое время сделали большевики.
Как известно, народ, переставший кормить и уважать свою армию, вынужден будет кормить чужую армию и покоряться ей. И тогда народ превращается в население, теряет национальную перспективу. Если мы не хотим этого, мы должны вернуть долги солдатам России, солдатам Чеченской войны.
Рассказ участника боев
Был у нас один капитан, который не мог дня обойтись без стакана водки, ничего не делал, но имел добрые отношения с начальством. И вот этому болтуну, который много чего лишнего и чеченцам порассказал, пишется представление на майора. В нем указывается, что эта пьянь, отражая нападение, лично руководила кем-то и чем-то, сражалась с боевиками. Все это подписывается и превращается в официальный документ. После уже не докажешь, что ничем этот капитан не руководил, никаких атак боевиков не отражал. Так же и с наградными листами.
Бывает, что командование часто меняется. Сегодня командовали из Московского округа, через месяц — из Ленинградского. При этом фактор кадровика, который пишет представление на награды, очень сильно влияет. К нему приходят и говорят: «Ребята сегодня отбомбились и отвоевались там-то и там-то. Нужно их чем-то поощрять. Вот парень съездил пять раз на боевое задание, его надо поощрить.» Отвечают: «Пишите на награду.» Но пока с предыдущей наградой неясность, писать на другую мы не можем. Иначе все это тормознется — вычеркнут и все. Тогда говорим: «Давайте знаком каким-нибудь или подарком поощрим.» На это нам показывают папку — вот сколько представлений, а выделено только двадцать знаков. Потом говорят: «А в прошлом месяце на ваше подразделение выдавалось столько-то, дайте теперь другим получить.» Но если наше подразделение воюет?
В последнее время коммерсанты понаделали значков «Участник боевых действий» и продают их по 15 тысяч, а посредники перекупают и продают уже по 40. А ведь такой знак должен не просто выдаваться бесплатно, он должен вручаться! В Афгане выдавалась хотя бы побрякушка «От благодарного афганского народа».
Нам приходит, например, на 2000 человек 50 знаков. Допустим «За отличие в службе». И нам говорят: «В том месяце мы вам давали больше всех, поэтому в этом месяце больше не дадим. Дадим другим подразделениям.» И люди не отказываются ехать на задание, если им за прошлое ничего не дали — все равно едут. И вот, чтобы поощрить парня, который отвоевал, приехал живой — молодец, закупаешь водки и идешь к кадровику. Тогда он берет твою бумажку и кладет ее первой.
Получается, что за отвагу и мужество не обязаны давать какой-то значок. Получается, что нужно еще умолять, чтобы его чем-то поощрили. А ведь ты можешь кадровику чем-то не понравиться. Зато если у тебя есть нормальная баня, он пришел и всласть помылся, у тебя будет все. А если что-то есть не у тебя, а у других, то у них будет, а у тебя — нет. Тебе скажут: «У меня нету!» Вот и приходится изгаляться.
Существует как бы разнарядка на награды и ребят из списков на награды постоянно вычеркивают. Был такой случай в Моздоке. Офицер, отвечающий за оформление наградных документов, говорит: «Мне медали «За отвагу» мало, надо бы Орден мужества получить». Пишет что-то в списки на компьютере, которые набивает писарюга-деньщик, и орден получает. А мальчишка, который воевал и кровь пролил, вычеркивается.
Если увидите на полковнике Орден мужества, то спросите у него, что он такого мужественного сделал — ходил ли в атаку, выносил ли друзей из-под огня…
Необходима какая-то награда для участников боев. Например, «За бои за Гудермес», «За Грозный», «За Самашки» — всем участникам. Тогда будет понятно, где человек был, как воевал. При желании можно выделить из всех ветеранов войны в Чечне участников боев, тех, кто действительно рисковал жизнью, а не предполагал, что рискует. Но этим, скорее всего, заниматься никто не будет.
Всего за время конфликта, по открытым данным СМИ, государственными наградами России награждено более 13 тыс. военнослужащих Вооруженных Сил РФ, из них около 800 человек — посмертно.