[ — Чтo нам в ниx нe нравится…]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]
О ЯКОВЕ ШИФФЕ
‘(к стр 43).
‘
Яков Шиф, умерший в 1920 году американский миллиардер, еврей, был злейшим врагом России и, можно сказать, посвятил свою жизнь ее разрушению. Это был как раз тот тип «безумных миллионщиков», которые были и у нас. Достаточно вспомнить Савву Морозова, который в 1905 году подкармливал революционеров, или Сытина с его «Русским Словом», в эту же эпоху разрывавшегося за «Освободительное Движение». Таков был и Яков Шиф, сыпавший золото для гибели России и благоденствия евреев. Гибель исторической России свершилась; но что касается благоденствия евреев в этой стране, то оно коснулось только «евреев-коммунистов» и то… respice fmem. Толща же еврейства в России разорена, влачит, несмотря на пресловутое равноправие, жалкое существование и, кроме того, истязуется морально, испытывая вечную «пытку страхом». За все это благодарное русское еврейство, надо надеяться, поставит когда-нибудь в своих сердцах памятник нерукотворный всем Шифам, как большого, так и малого «плавания».
Яков Шиф начал свою антирусскую деятельность тем, что субсидировал Японию во время русско-японской войны и давал деньги на революционную пропаганду среди русских военнопленных в Японии. Затем в 1905 году он явился к С. Ю. Витте, который приехал в Портсмут для заключения мира, и угрожал ему революцией, если русское правительство не даст равноправия евреям. Об этом граф Витте в своих мемуарах пишет так:
«Что касается депутации из евреев, которые являлись ко мне два раза, когда я был в Америке, чтобы говорить со мною по еврейскому вопросу, то мои официальные телеграммы, посланные по этому поводу, находятся в Министерстве Иностранных Дел. В этой депутации участвовали: Шиф (если не ошибаюсь), глава еврейского финансового мира в Америке; доктор Штраус (бывший посол Америки в Италии, кажется) — оба, по-видимому, были в наилучших отношениях с президентом Рузвельтом — и еще несколько других видных лиц. Они говорили мне о в высшей степени жалком положении евреев в России и о необходимости дать им равноправие. Я принял их очень любезно и не мог отрицать тяжелого положения евреев в России, хотя вместе с тем указал им, что некоторые данные, ими представленные, преувеличены; но я силился им доказать, как я в этом убежден, что если евреям сразу дать полное равноправие, то это принесет им больше вреда, чем пользы. Это вызвало со стороны Шифа резкие возражения, которые смягчались более уравновешенными рассуждениями Штрауса. Этот последний произвел на меня, между прочим, самое лучшее впечатление» [48]
Каковы были эти «резкие возражения» Шифа, ясно видно из нижеследующего. В мае 1920 года в журнале B’nai B’rith News (№ 9, том XII) напечатана речь некоего Крауса, в каковой речи оный Краус говорит между прочим:
«В августе 1905 года Витте, бывший русский министр, о котором барон Розен говорит, как о человеке, острый ум которого мог бы предупредить войну, был главный представитель России в Портсмуте на предмет заключения мира с Японией».
«Комитет, которого я был участником, просил Витте ходатайствовать перед русским правительством, чтобы получить человеческие права для русских подданных-евреев».
«Этот дипломат, которому впоследствии Царь пожаловал графское достоинство и назначил первым министром, принял нас любезно, даже дружественно, но подал нам мало надежды. Он нам сказал только, что Царь, конечно, мог бы помочь евреям, но что однако благодаря наличию известных данных, много лет пройдет, пока евреям будет дано равноправие».
«Тогда один из членов нашего комитета сказал ему «Если Царь не желает дать своему народу свободу, в таком случае революция воздвигнет республику, при помощи которой права будут получены». — «Конечно, — ответил Витте, — это может статься, но не раньше, чем через сто лет, а до той поры будут царствовать Романовы».
Как известно, революция разразилась в России не через сто лет, а через два месяца после этого знаменательного разговора, то есть в октябре 1905 года. Правда, на сей раз она была отбита, и обещанной республики не вышло; но через одиннадцать лет с месяцами пришла вторая революция — на этот раз с «республикой»; эта последняя, не медля ни одной минуты, декларировала равноправие. Тем не менее я думаю, что в конечном итоге окажется более проницательным граф Витте, утверждавший, что такое, «одним махом» подаренное, равноправие принесет русским евреям «больше вреда, чем пользы».
Как бы там ни было, Яков Шиф в течение этих одиннадцати лет, не покладая рук, работал против России. В 1911 году Яков Шиф потребовал от президента Северо-Американских Штатов г. Тафта, чтобы он разорвал торговый договор с Россией. Президент Тафт сначала отказал, но Яков Шиф, вступив в открытую борьбу с президентом, победил его. В 1916 году Яков Шиф дал необходимые средства на устройство революции в России. Что, между прочим, видно из донесения, полученного штабом Верховного Главнокомандующего от своего американского агента. Рапорт этот помечен 15 февраля 1916 года, и в части, нас интересующей, гласит следующее:
«Русские революционеры в Америке без всякого сомнения приняли решение перейти к действию. Поэтому каждую данную минуту можно ждать волнений. Первое тайное собрание, которое можно почитать началом периода насильственных действий, состоялось в понедельник вечером 14 февраля в восточной части (East Side) Нью-Йорка. Должно было явиться всего шестьдесят два делегата, из которых пятьдесят — «ветераны» революции 1905 г., а остальные — новые. Большинство присутствующих были евреи, из них значительное число людей с образованием: врачи, публицисты и т. д.; среди них несколько профессиональных революционеров. Дебаты этого первого собрания были почти целиком посвящены обсуждению способов и возможностей поднять в России большую революцию, благо момент весьма благоприятен. Было доложено, что революционные организации получили из России секретные сведения в том смысле, что положение совершенно подготовлено, так как все предварительные соглашения на предмет немедленного восстания заключены Единственное серьезное препятствие — это недостаток денег, но как только этот вопрос был поставлен, сейчас же было заявлено собранию некоторыми из присутствующих, что это обстоятельство не должно вызывать никаких колебаний, потому что в ту минуту, когда это будет нужно, будут даны крупные суммы лицами, сочувствующими русскому освободительному движению По этому поводу имя Якова Шифа было произнесено несколько раз» [49]
Когда, наконец, революция произошла, Яков Шиф телеграфировал (19 марта 1917 года) министру иностранных дел Милюкову нижеследующее:
«Позвольте мне в качестве непримиримого врага тиранической автократии которая безжалостно преследовала наших единоверцев, поздравить через ваше посредство русский народ с деянием, только что им так блестяще совершенным, и пожелать вашим товарищам по новому правительству и вам лично полного успеха в великом деле, которое вы начали с таким патриотизмом Бог да благословит вас».
Шифское благословение, как известно, не пошло впрок Милюкову и его товарищам по кабинету. Впрочем, Милюков имел осторожность не поздравить русского народа от лица Якова Шифа. Но зато он имел «неловкость» ответить Шифу в таких выражениях.
«Мы едины с вами в нашей ненависти и антипатии к старому режиму, ныне сверженному, позвольте сохранить наше единство и в деле осуществления новых идей равенства, свободы и согласия между народами, участвуя в мировой борьбе против средневековья, милитаризма и самодержавной власти, опирающейся на божественное право Примите нашу живейшую благодарность за ваши поздравления, которые свидетельствуют о перемене, произведенной благодетельным переворотом во взаимных отношениях наших двух стран».
Если бы эта телеграмма не была напечатана (10 апреля 1917 года) в «New York Times», то я лично счел бы ее подложной, до такой степени она не вяжется с тем Милюковым, который, несмотря на все свои прежние грехи, искренне (на мой взгляд) боялся революции во время мировой войны, ибо искренне (как мне казалось) хотел победы России; с тем Милюковым, который на моих глазах заклинал Великого Князя Михаила Александровича принять Престол, переданный ему братом, утверждая, что если Великий Князь откажется, то народу некому будет присягать (разве присяга не есть фрагмент «Божественного права»?), а если не будет присяги, то не будет получено согласия народного на все происшедшее, и Россия разлетится прахом.
Или Милюков не знал о роли Якова Шифа в подготовке ужаса, ужаса, принявшего название «февральской революции»? Если не знал, то надо было узнать прежде, чем (будучи русским министром) отвечать телеграммой на телеграмму этого наглого банкира, поздравлявшего русский народ. В качестве чего он позволил себе «гратуляцию»? Поздравлять народы могут короли и президенты и притом от имени народов. А что такое Яков Шиф? Директор банкирского дома «Кун, Лейб и K°».
А если Милюков «знал»? Так по крайней мере думает Нечволодов, автор книги, из которой я почерпнул приведенные здесь сведения о Якове Шифе.
Во всяком случае, точка зрения на Милюкова должна быть пересмотрена. Ему самому должен быть поставлен вопрос, который он некогда с таким оглушительным успехом ставил императорскому правительству в 1916 году. А именно, должно вопросить Милюкова: его поведение относительно Шифа есть «глупость или измена»? Проходящее ли легкомыслие 1917 года, вполне объяснимое общим кавардаком, царившим в умах всех русских министров, или же коварное, холодное, рассчитанное предательство в течение всей войны? От души желаю, чтобы Милюков заделался в рыцари первой категории, чтобы не быть принужденным вместе с генералом А. Нечволодовым, автором книги «Император Николай II и евреи», склониться ко второй возможной версии.