2. Жизнь


[ — Фенoмeнология дyxa ГегeльЧacть пeрвая. Нaукa об oпыте сoзнaнияВ. СaмoсoзнаниeIV. Истинa доcтoвеpности cебя caмoгo* * *]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]

Но предмет, который для самосознания есть негативное, с своей стороны для нас или в себе точно так же ушел обратно в себя, как и сознание, с другой стороны. Благодаря этой рефлексии в себя он стал жизнью. То, что самосознание различает от себя как сущее, содержит в себе также, поскольку оно установлено как сущее, не только способ чувственной достоверности и восприятия, но оно есть рефлектированное в себя бытие, и предмет непосредственного вожделения есть нечто живое. Ибо в-себе[-бытие] или всеобщий результат отношения рассудка к «внутреннему» вещей есть различение того, что не подлежит различению, или единство различенного. Но это единство есть, как мы видели, в такой же мере его отталкивание от себя самого; и это понятие раздваивается на противоположность самосознания и жизни: первое есть единство, для которого имеется бесконечное единство различий; а вторая есть только само это единство, так что оно не есть в то же время для себя самого. Следовательно, сколь самостоятельно сознание, столь же самостоятелен в себе его предмет. Самосознание, которое просто есть для себя и непосредственно характеризует свой предмет как негативное или которое прежде всего есть вожделение, благодаря этому скорее познает на опыте самостоятельность предмета.

Определение жизни, как оно вытекает из понятия или общего результата, с которым мы вступаем в эту сферу, достаточно для того, чтобы характеризовать жизнь без дальнейшего развития ее природы из этого понятия; ее круг замыкается в следующих моментах. Сущность есть бесконечность как снятостъ всех различий, чистое движение вокруг оси, покой самой бесконечности как абсолютно непокойной бесконечности, сама самостоятельность, в которой растворены различия движения, простая сущность времени, которая в этом равенстве самой себе имеет чистую форму пространства. Но различия суть в этой простой общей среде так же в качестве различий, ибо эта всеобщая текучесть обладает своей негативной природой, только будучи снятием их; но она не может снять то, что различено, если последнее не обладает устойчивым существованием. Именно эта текучесть как равная самой себе самостоятельность сама есть устойчивое существование или субстанция различий, в которой они, следовательно, суть в качестве различенных членов и для-себя-сущих частей. Бытие уже не имеет значения абстракции бытия, и их чистая существенность не имеет значения абстракции всеобщности; их бытие есть именно указанная простая текучая субстанция чистого движения внутри самого себя. Но различие этих членов между собой как различие не состоит вообще ни в какой иной определенности, кроме как в определенности моментов бесконечности или самого чистого движения.

Самостоятельные члены суть для себя; но это для-себя-бытие есть скорее столь же непосредственно их рефлексия в единство, как это единство есть раздвоение на самостоятельные образования (Gestalten). Единство раздвоено, потому что оно есть абсолютно негативное или бесконечное единство; и так как оно есть устойчивое существование, то и различие обладает самостоятельностью лишь в нем. Эта самостоятельность образования предстает как нечто определенное, для «иного», ибо она есть нечто раздвоенное; и постольку снятие раздвоения совершается благодаря некоторому «иному». Но в такой же мере снятие присуще и самому образованию, ибо именно указанная текучесть есть субстанция самостоятельных образований; но эта субстанция бесконечна; образование поэтому в своем устойчивом существовании само есть раздвоение или снятие своего для-себя-бытня.

Если мы более тщательно различим содержащиеся здесь моменты, то увидим, что в качестве первого момента мы имеем устойчивое существование самостоятельных образований или подавление того, что есть различение в себе, которое в том именно и состоит, чтобы не быть в себе и не иметь устойчивого существования. Второй же момент состоит в подчинении указанного устойчивого существования бесконечности различия. В первом моменте имеется устойчиво существующее образование: как для-себя-сущая или как бесконечная в своей определенности субстанция оно восстает против всеобщей субстанции, отвергает эту текучесть и непрерывную с ней связь и утверждает себя не растворенным в этом всеобщем, а, напротив, сохраняющимся благодаря обособлению от этой своей неорганической природы и поглощению ее. Жизнь в общей текучей среде, спокойное развертывание формообразования именно благодаря этому становится движением этой природы или жизнью как процессом. Простая всеобщая текучесть есть в-себе[-бытие], а различие образований — «иное». Но эта текучесть сама становится благодаря этому различию «иным»; ибо теперь она есть для различия, которое само есть в себе и для себя и потому есть бесконечное движение, коим поглощается указанная покоящаяся среда, — жизнь как живое. — Но это перевертывание (Verkehrung) есть поэтому опять-таки перевернутость (Verkehrtheit) в себе самой; то, что поглощается, есть сущность: индивидуальность, сохраняющаяся за счет всеобщего и сообщающая себе чувство своего единства с самой собой, именно этим снимает свою противоположность «иному», благодаря коей она есть для себя; единство с самой собой, которое она себе сообщает, есть как раз текучесть различий или всеобщее растворение. Но и обратно, снятие индивидуального существования есть точно так же и порождение его. Ибо так как сущность индивидуальной формы — всеобщая жизнь — и для-себя-сущее есть в себе простая субстанция, то она, устанавливая внутри себя «иное», снимает эту свою простоту или свою сущность, т. е. она раздваивает эту простоту, и это раздваивание текучести, лишенной различия, и есть утверждение индивидуальности. Простая субстанция жизни есть, следовательно, раздвоение ее самой на формообразования и в то же время растворение этих устойчивых различий; а растворение раздвоения есть в такой же мере раз-дваивание или некоторое членение. Таким образом, обе стороны всего движения, которые были различены, а именно образование форм, спокойно развертывавшихся одна из другой в общей среде самостоятельности, и процесс жизни совмещаются; последний в такой же мере есть образование формы, как он есть и снятие ее; первое, образование формы, в такой же мере есть некоторое снятие как оно есть и расчленение. Текучая стихия сама есть только абстракция сущности, или: она действительна только как (форма; а то обстоятельство, что она расчленяется, есть в свою очередь раздваивание расчлененного или процесс растворения его. Весь этот круговорот составляет жизнь, — не то, что провозглашается прежде всего — непосредственная непрерывность и непроницаемость ее сущности, не устойчиво существующее формообразование и для-себя-сущее дискретное, не чистый процесс его и не простое сочетание этих моментов, а развивающееся и свое развитие растворяющее и в этом движении просто сохраняющееся целое.


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]