Главная Форумы Россия Русская история Был ли в древней Руси национализм? Ответ в теме: Был ли в древней Руси национализм?

#2026018
Ecologist
Участник

В наиболее полном виде теологическое истолкование ига измаильтян над Русью изложено в Житии Михаила Тверского, написанном в 1319-1320 гг. духовником тверского князя игуменом Александром. Согласно ему, обращение Руси в христианство вызвало ярость дьявола, который в отместку начал склонять русский народ к грехам. Стремясь вернуть русских людей на путь истины, Бог наслал на них разнообразные наказания, самым суровым из которых стало татарское нашествие: «Господь же премилостивый Богъ божественным своимъ промышлениемъ на последний векъ яви благодать свою на русскомъ языце: приведе великого князя Владимера русскаго въ крещение: Вълодимеръ же, просвещенъ Святаго Духа благодатию, введе всю землю русскую въ крещение. Оттоле распространися святая вера по всей земли, и бысть веселие и радость велика в новопросвещенных людехъ; точию единъ дияволъ сетовашеся, побеждаемъ от тех, имиже преже техъ чтим бываше, жертву приимая и вся угодная. Сего не терпя, врагъ душь наших опрометашеся, льстивый, како бы съвратити с праваго пути ихъ; и вложи в сердце ихъ зависть, ненависть, братоубийство; нача въсхитити и имения сынъ подо отцемъ, брат менший под старейшим братомъ, умножися неправда и злоба многа въ человецехъ, и предашеся въ слабость света сего скороминующаго. Господь же премилостивый Богъ, не терпя видети погибающа от диявола род нашь, претяше намъ казньми, хотя нас обратити от злобъ нашихъ, посла на ны казнь, овогда глад, овогда смерть въ человецехъ и скотехъ; конечную же пагубу преда нас в руце измаилтяном. Оттоле начахомъ дань даяти по татарьскому языку. И егда коему княземъ нашим доставашеся великое княжение, хожаше князи русстии въ Орду къ цареви, носящи множество имения своего» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 70).

Игумен Александр указывает, что наибольшей жестокости татарское иго над Русью достигло после воцарения в Орде Узбека и принятия им ислама: «А в Орде седъ иныи царь именемъ Азбякъ, поиде въ богомерзъкую веру срачиньскую, и оттоле наипаче не пощадети нача роду крестьянскаго, яко же бо о таковых рекоша царьскыя дети, иже пленени во Вавилонъ, сице глаголааху: “Предасть ны в руце царю нечестивому и законопреступному, и лукавнеишому паче всея земля”» (Софийская I летопись старшего извода. ПСРЛ. Т. 6. Выпуск 1. С. 377-378). Особенно ярко отношение русского книжника к исламу проявляется во вставке, которую он сделал в цитату из Книги пророка Даниила: «Игумен Александр сравнивал Узбека с жестоким вавилонским царем Навуходоносором II, о котором рассказывала Библия. Приведенный выше отрывок заканчивается стихом 32 из III главы Книги пророка Даниила. Последняя сохранилась в трех славянских переводах, восходящих к Лукиановскому и Исихиевскому греческим изводам. Однако ни в греческих, ни в славянских текстах 32 стиха III главы Книги пророка Даниила нет слова “законопреступну”. Становится очевидным, что оно вставлено самим автором Повести о Михаиле для усиления отрицательной характеристики Узбека» (В.А. Кучкин. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974. С. 251-252).

Как и Мефодий Патарский и русские летописцы, описывавшие татарское нашествие, автор Жития Михаила Тверского указывает, что Бог не благоволит к законопреступной власти, но лишь использует ее как орудие наказания: «Егда бо Господь, градъ Иерусалимъ казня, предасть в руце царю Титу римьскому. И пакы, егда Фоце Царьградъ предасть в руце, такоже не Фоку любя, но Царьградъ казня за людьская согрешения. И еже се бысть за наша согрешения» (Софийская I летопись старшего извода. ПСРЛ. Т. 6. Выпуск 1. С. 377-378). При этом он ясно дает понять, что иго измаильтян является временным явлением, используя для этого примеры из истории: «Власть хана над Русью автор Повести сравнивал с властью Тита над Иерусалимом и Фоки Каппадокийца над Константинополем. Пример с Фокой особенно красноречив. Сотник Фока удерживал императорский трон лишь в течение восьми лет, после чего власть снова перешла в руки “законных”, с точки зрения средневековых хронистов, императоров. Тем самым тверской писатель давал понять, что и власть татарского хана является временной. Ее существование он ставил в прямую зависимость от “наших согрешений”, под которыми понимал, как в этом можно было убедиться выше, моральные недостатки, а также, что особенно важно, феодальные распри, выступления младших князей против старших» (В.А. Кучкин. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974. С. 254).

При Узбеке ислам окончательно стал государственной религией Улуса Джучи. Сообщая об этом событии, игумен Александр называет ислам «богомерзкой сарацинской верой», что полностью соответствует взгляду, распространенному на Руси еще до татарского нашествия. В составе государства Джучидов оказались две традиционно исламских области – Булгар и Хорезм, и именно они, особенно Хорезм, сыграли решающую роль в его исламизации: «С самого момента своего создания Золотая Орда оказалась в окружении исламских государств. Тесные контакты с ними, в том числе и с теми, которые вошли в Улус Джучи – Волжской Булгарией и Хорезмом, – обеспечили возможность проникновения мусульманства в Орду на раннем этапе ее существования… Крупные хорезмийские и, возможно, булгарские купцы, слившись с феодальной знатью Орды в роли откупщиков, советников, дипломатов, “писцов”, оказывали влияние на политический курс страны… Господствующее положение ханифитского мазхаба в Золотой Орде объясняется огромным значением, которое имели среднеазиатские области, а также Волжская Булгария для становления золотоордынской культуры в целом» (Д.В. Васильев. Ислам в Золотой Орде. Историко-археологическое исследование. Астрахань, 2007. С. 37, 36, 32). Как было показано ранее, булгары и хорезмийцы считались на Руси нечистыми народами, происходящими от кровосмесительной связи Лота с собственными дочерями.

Первая попытка ввести ислам в качестве государственной религии Орды была предпринята еще ханом Берке: «По мнению М.Г. Сафаргалиева, победа Берке в значительной мере была облегчена благодаря поддержке его кандидатуры со стороны мусульманских купцов, привлеченных еще при Бату золотоордынской администрацией в качестве откупщиков дани. Одновременно он нашел опору в среде мусульманского духовенства Хорезма и Булгара, желавшего видеть на троне не язычника, а магометанина» (там же. С. 21). Передача татарской дани с Руси на откуп мусульманам вызвала в 1262 г. восстание в Великом княжестве Владимирском, в результате которого мусульманские откупщики были изгнаны или истреблены: «Избави Богъ от лютаго томленья бесурьменьскаго люди Ростовьския земля: вложи ярость въ сердца крестьяномъ, не терпяще насилья поганых, изволиша вечь, и выгнаша из городовъ, из Ростова, изъ Володимеря, ис Суждаля, изъ Ярославля. Окупахуть бо ти оканьнии бесурмене дани и от того велику пагубу людемъ творяхуть, роботяще резы и многы души крестьяньскыя раздно ведоша. Видевше же человколюбець Богъ, послуша моленья Матерня, избави люди своя от великыя беды. Томь же лете оубиша Изосиму преступника, то бе мнихъ образомь точью, сотоне съсудъ; бе бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесерменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Ма[х]меда; бе бо тогда Титямъ приехалъ отъ цесаря Татарьского, именемъ Кутлубии, золъ сый бесурменинъ, того поспехомъ оканный лишеникъ творяше хрестьяномъ велику досаду, кресту и святымъ церквамъ поругаяся; егда же люди на врагы своя двигшася на бесурмены, изгнаша, иныхъ избиша, тогда и сего безаконного Зосиму оубиша в городе Ярославли, бе тело его ядь псомъ и ворономъ» (Лаврентьевская летопись. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 476). Насилие со стороны мусульман связывается с именем Берке также в сообщении о смерти последнего: «Въ лето 6773 (1266)… Того же лета умре царь Татарскыи Беркаи, и бысть ослаба Руси отъ насилиа бесерменъ» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 72).

Ненависть русских людей к мусульманам была обусловлена не только насилием с их стороны, но и тем, что, как мы помним, ислам изначала считался на Руси худшей из всех религий: «Ихъ же вера оскверняеть небо и землю, иже суть прокляте паче всехъ человекъ» (Повесть временных лет под 986 г.). В древнерусских памятниках мы неоднократно встречаем утверждения о том, что мусульмане не только худшие из язычников, но и слуги дьявола. Приведем несколько примеров. Так, рассказ о татарских зверствах и княжеских усобицах в Курском княжестве под 1284 г. летописец заканчивает словами: «сътворися радость диаволу и его поспешнику бесерменину Ахмату» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 81). В повествовании тверского летописца об убиении в Орде тверских князей Александра и Федора татары хана Узбека представляются как домочадцы дьявола: «Сего же ненавидя вселукавый и злыи советник ненавидяи добра человеку, вселися посреде беззаконных людеи, учаше, аки своих домочадцевъ, на князя Александра и наполниша беззаконному царю горесных слов лстивых, изыде смрадная слова изо устъ его, и призвав единаго от слуг своих, именемъ Исторчея, нача ему вещати отметные слова: “иди в Русь и призови ми семо князя Александра не яростию, но тихостию”» (А.Н. Насонов. О тверском летописном материале в рукописях XVII века // Археологический ежегодник за 1957 год. М., 1958. С. 39). Автор сказания о нашествии на Русь Едигея в 1408 г. утверждает, что «безаконии Измаилтяне… самояднии волци христианскымъ людемъ обретаются научением отца ихъ сатаны» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 156). В соборном послании русского духовенства Ивану III от 13 ноября 1480 г. говорится, что татар насылает на Русь дьявол: «на нюже свирепуетъ гордый онъ змий, вселукавый враг дияволъ, и воздвизаетъ на ню лютую брань поганымъ царемъ и его пособники поганыхъ языкъ, ихъже последняя зря… во дно адово, идеже имутъ наследовати огнь неугасимый и тму кромешнюю» (Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 1. СПб., 1841. С. 137). Летописец Василия III, повествуя о захвате крымским ханом Мухаммед-Гиреем в 1522 г. Астрахани после его опустошительного похода на Русь годом ранее, заявляет, что помощь ему в этом через мусульманского пророка оказал сам Сатана: «Съи же злыи сыроядець не унасытился крови православныа, но своеа веры беззаконныа хотя кровью напоити ненаясытныи свои гортан и своему закону поругатель быти въсхоте, пошелъ на царство Хасторканьское… Окаанныи же злу пророк их Магмед, взяв силу и крепость у отца своего сатаны, из ада подаст ему, пришед к Хасторкани, воя их победил и царство взял» (цит. по: М.Н. Тихомиров. Русское летописание. М., 1979. С. 161), и т.д.

Как знамение того, что грехи Руси прощены Богом, были восприняты победы над татарами Дмитрия Московского, прежде всего Донское побоище. Прямое указание на это мы находим в «Задонщине» (1380-е гг.): «И отскочи поганый Мамай от своея дружины серым волком и притече к Кафе граду. Молвяше же ему фрязове: “Чему ты, поганый Мамай, посягаешь на Рускую землю?… А не бывати тобе в Батыя царя: у Батыя царя было четыреста тысящь окованые рати, а воевал всю Рускую землю от востока и до запада. А казнил Богъ Рускую землю за своя согрешения”… Уподобилася еси земля Руская милому младенцу у матери своей: его же мати тешить, а рать лозою казнит, а добрая дела милують его. Тако господь Богъ помиловал князей руских, великого князя Дмитрея Ивановича и брата его, князя Владимера Андреевича, меж Дона и Непра, на поле Куликове, на речке Непрядве» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 116).

О том, что победа на Куликовом поле была одержана по воле Бога, говорит уже краткая летописная повесть о Донском побоище: «Поможе Богъ князю великому Дмитрию Ивановичю, а Мамаевы полци погании побегоша… Богъ бо невидимою силою устраши сыны Агаряны, и побегоша… Иноплеменници же гоними гневомъ Божиимъ и страхомъ одержими суще» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 130). Более четко эта точка зрения изложена в пространной летописной повести о Куликовской битве: «Хотя человеколюбивый Богъ спасти и свободити род христианский молитвами пречистыа его Матере от работы измалтьскиа, от поганаго Мамая… Помянулъ еси, Господи, милость свою, избавилъ ны еси, Господи, от сыроядець сих, от поганаго Мамая, и от нечьстивых измайлович, и от безаконных агарянъ, подаваа чьсть, яко сынъ, своей матери» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 120, 134).

«Задонщина» также прямо говорит о том, что противостояние между Русью и Ордой имело не только вероисповедную, но и национальную природу. Победа на Куликовом поле была победой русских как народа жребия Яфетова над татарами как народом жребия Симова и расплатой за поражения на Каяле и Калке: «Пойдем, брате, тамо в полунощную страну – жребия Афетова, сына Ноева, от него же родися русь православная… И оттоля на восточную страну – жребий Симова, сына Ноева, от него же родися хиновя – поганые татаровя, бусормановя. Те бо на реке на Каяле одолеша родъ Афетов. И оттоля Руская земля седитъ невесела; а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася, плачющися, чады своя поминаючи – князи и бояря и удалые люди, иже оставиша вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получивши, главы своя положиша за землю за Рускую и за веру християньскую… Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на Восточную страну – в Симов жребий» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 104). Летописные повести о Куликовской битве также подчеркивают одновременно иноверческую и инородческую природу татар. Так, в краткой повести они именуются «поганым родом Измалтескым», «сынами Агариными» и «иноплеменниками» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 129-130), а пространная повесть называет их предводителя Мамая «плотным (т.е. плотским) дьяволом», а их самих – «нечестивыми измайловичами», «беззаконными агарянами», «треглавными зверми сыроядцами» и «содомлянами» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 122, 132, 134).

Поколебать русских людей в их убеждении в том, что критическая точка в «истории спасения» Руси пройдена, уже не могли никакие последующие успехи татар, в том числе взятие Москвы Тохтамышем два года спустя после победы на Дону. Летописный рассказ, ближайший по времени к этим событиям, определяет их как «зло пришествие Тохтамышево и горкое поганыхъ нахождение»; Тохтамыш движется на Русь «съ всею силою своею и съ всеми своими безбожными полкы Татарскыми»; после взятия Москвы татарами «въ церквахъ же и въ олтарехъ убииство съдеаша и кровопролитья сътвориша окааннии, и святая места погании оскверниша». Летописец традиционно объясняет происшедшее как наказание за грехи русских людей: «Сии вся приключишася на христианстемъ роде отъ поганыхъ, грехъ ради нашихъ» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 131-133).

В то же время это и все последующие наказания решительно отличаются от того, чем было Батыево нашествие. Примечательно, что автор пространной повести о взятии Москвы Тохтамышем сначала объясняет нашествие татар «гневомъ Божиимъ, за оумножение греховъ нашихъ», а затем приписывает помощи Бога победу Владимира Серпуховского над одним из татарских отрядов: «Князь же Володимерь Андреевичь стояше, ополчився, близъ Волока, събравъ силоу около себе; и неции отъ Тотаръ, не ведуще его ни знающе, ехаше на ны; он же о Бозе оукре[пи]вся и оудари на нихъ, ти тако милостию Божиею овыхъ оубилъ, а иныхъ живыхъ поималъ, а нии побегоша» (Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4. Часть 1. С. 326, 337).

Еще более укрепили русских людей в их убеждении в Божественном заступничестве события 1395 г., когда войска Тамерлана достигли южных рубежей Руси, а им навстречу выступили русские войска во главе с Василием I. На Руси Тамерлану приписывали намерение повторить нашествие Батыя: «Прииде [Темир Аксак] ратью на цесаря Тактамыша, и бысть имъ бой на месте, нарицаеме Ораиньскомъ, на кочевища цесаря Тактамыша; и прогна цесаря Тактамыша. Оттоле възгореся оканный, нача мыслити въ сердци своемъ тако и Рускую землю попленити, аки преже сего, за грехи попустившю Богу, поплени цесарь Батый Рускую землю, а гордый и свирепый Темирь Аксакъ то же помышляше, хощетъ взяти Рускую землю. И собра все вое свое, проиде всю орду и всю землю Татарьскую, прииде близъ пределъ Резаньския земля, взя градъ Елечь, и князя елечьскаго изнима, и многи люди помучи. И се слышавъ, князь Василей Дмитреевичь собра воя своя многи, поиде с Москвы и къ Коломне, хоте ити противу ему въ стретение; пришедъ ратию, ста на брезе у Оки реки. Тимирь Аксаку же стоящю на единомъ месте 15 дни, помышля, оканный, хоте ити на всю Рускую землю, аки вторый Батый, разорити крьстьяньство» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 234).
Однако Тамерлан внезапно развернул свои войска и ушел обратно, причем случилось это в то время, когда в Москву из Владимира была доставлена Владимирская икона Богоматери.

На Руси это было воспринято как ясное знамение прямого покровительства Бога русскому народу. Автор Повести о нашествии Темир Аксака откликнулся на эти события замечательными по поэтической силе словами: «Милостивъ бо есть Богъ и силенъ, елико хощетъ – и можетъ, еще ныне милостивъ на насъ, яко избавил ны Господь изъ рукы врагъ нашихъ татаръ, избавилъ ны еси от сеча и от меча, и от кровопролития: мышцею силы своея разгналъ еси враги наша, сыны Агарины, рукою крепкою и мышцею высокою устрашилъ еси сыны Измаиловы; не наши воеводы прогнаша Темирь Аксака, не наши воиньства пострашили его, но силою невидимою нападе на нь страх и трепетъ, страхомъ Божьимъ устрашился гневомъ Божимъ гонимъ бе, подщався и отиде от Руския земля, отступивъ поиде прочь отнюду же прииде, земли Рустей отнюду же не прикоснуся, ни оскорби, ни остужи, ни вреди ея, но поиде безъ врата. Мы же въстахомъ и прости быхомъ, онъ же заиде исчезе; мы ожихомъ и прости быхомъ, помощь наша от Господа, сотворшаго небо и землю» (БЛДР. Т. 6. СПб., 1999. С. 238, 240).

Хотя впоследствии татарские нашествия продолжают рассматриваться как Божье наказание, при этом в них все чаще видят проявление собственной злой воли ордынских правителей или же вдохновляющего их дьявола. Так, Ростовский епископ Вассиан в своем послании Ивану III 1480 г. в связи с нашествием хана Ахмата говорит о «скорби и бедах от безбожных варваръ, Богу тако изволшу нашего ради согрешениа», но при этом призывает великого князя оказать решительное сопротивление «оному окаанному мысленому волку, еже глаголю страшливому Ахмату, хотя изхитити из уст его словесное стадо Христовых овець» (БЛДР. Т. 7. СПб., 2000. С. 388). Обращясь ко временам Батыева нашествия, Вассиан заявляет, что власть измаильтян над Русью была нарушением должного порядка вещей и явилась лишь следствием грехов русских людей: «Но точию нашего ради согрешениа и неисправления к Богу, паче же отчааниа, и еже не уповати на Бога, попусти Богъ на преже тебе прародителей твоих и на всю землю нашю окаанного Батыа, иже пришед разбойнически и поплени всю землю нашу, и поработи, и воцарися над нами, а не царь сый, ни от рода царьска. И тогда убо прогневахом Бога, и Богъ на ны прогневася и наказа нас, яко же чадолюбивый отець» (БЛДР. Т. 7. СПб., 2000. С. 394).

Покаяние приведет Русь не только к победе над татарами, но и к их покорению: «Аще убо сице покаемся, и тако же помилует ны милосердый Господь, и не токмо свободит и избавит, яко же древле израильских людей от лютаго и гордаго фараона, нас же, новаго Израиля, христианских людей, от сего новаго фараона, поганого Измаилова сына Ахмета, но нам и их поработит» (БЛДР. Т. 7. СПб., 2000. С. 396). Как мы помним, в Откровении Мефодия Патарского предсказывалось, что измаильтяне будут в конечном счете покорены «греческим царем». К второй половине XV в. Русь оказалась единственным в мире независимым православным государством, поэтому вполне естественным было перенесение этого пророчества на русского великого князя, а тем самым и связывание с его именем надежд на конечное торжество яфетитов над измаилитами.

Из вышеприведенного краткого очерка можно сделать вывод, что в средневековую эпоху русские люди были отнюдь не чужды национализма. Народы для них четко делились по принадлежности к благословенному уделу Яфета (Европа) или к проклятым уделам Сима и Хама (Азия и Африка). Эта граница примерно совпадала с разделительной линией между христианством и исламом. Средневековое сознание было глубоко религиозно, и любое явление неизбежно окрашивалось для него в религиозные тона. Было бы интеллектуальной нечестностью отрицать существование националистических настроений в древней Руси только на том основании, что эти настроения были тесно переплетены с вероисповедными.

источник http://39skagsg2uq4ttgp.aquilaaquilonis.narod2.ru/1/1-34/