Мы мир несем. Несем свободу,
Ага…белорусам расскажи еще эти сказки.
»Чудеса партизанской медицыны»:
Густым перелеском, пустующим полем
Дымил безмятежно чужой паровоз.
Промеж деревень, огорошенных горем,
Под Гомель на фронт пополнение вез.
В четвертом вагоне, стульчак попирая,
Сражался с запором фельдфебель Альберт,
Застигнут среди партизанского края
Позорным недугом и планом «Концерт».
А в это же время, кустах у «железки»,
Пристроив на кочке удобней винтарь,
И глядя недобро, совсем не по-детски,
Держала свой сектор Людмила Бондарь.
Людмиле исполнилось целых тринадцать,
Когда немцы встали постоем в их дом,
Убили за плач годовалого братца
И взяли ее на полу впятером.
Так кончилось лето и детство Людмилы,
Был голод, скитанья, попала в отряд.
Ходила два года по краю могилы,
В которой уже миллионы лежат.
Но вот показался состав из-за леса.
Людмила, к плечу трехлинейку прижав,
Не чувствуя страха, не чувствуя веса,
На насыпь глядит как на мышку удав.
Рванула под рельсой закладка сапера,
Ударила тяжко по телу земля,
Альберт, излечившись в момент от запора,
В окошко летит, обмарав труселя.
Стегнул пулемет, пробивая вагоны,
Меняя на кровь оружейный нагар.
Рванула цистерна, послышались стоны,
Предсмертные крики, занялся пожар.
Мечась между пулями, прыгая в пламя
Кишки собирая обратно в живот,
Пехотная рота погибла в бедламе.
От пули, от жару — а черт разберет.
Людмила узнала Альберта не сразу,
Насильник ее изменился с тех пор:
Запуган, притих, экскрементом измазан,
Во взоре потух молодецкий задор.
Фельдфебель качался на старой березе,
Сжимая губами отрубленный член.
Зачем партизанам насильник в обозе?
Людмила просила не брать его в плен.