Ответ на комментарий
протоиерей Олег Трофимов — Июль 20, 2015 @ 6:47 дп
.Уважаемый псевдопатриот Георгий. Вы или сознательно перекручиваете историю или по своему неразумению распространяете откровенную ложь, созданную жидовствующими революционерами. Когда читаешь ваш комментарий сразу всплывает на ум выражение «без Бога в душе и царя в голове». И очевидно, что у вас детей нет, если у вас в душе ничего не переворачивается когда на глазах родителей пятерых их детей убивают. Вы тут за церковь рассписываетесь, а надо бы знать, что в период правления царя Николая Александровича в день открывалось два храма. Ну да ладно, вашу личность больше исследовать не буду. Перейдёт к истории.
Во-первых: царя в столице не было и приказа о расстреле он не давал. Во-вторых убито было 130 человек, а не как вы пишите тысячи. В третьих это была подготовленная и спланированная акция жидами через попа Гапона, кстати церковью лишённого сана, целью которой было свержение гос власти и убийство самого царя.
Кровавое воскресенье» 9 января 1905 г. было спланированной провокацией и стало началом «первой русской революции», на разжигание которой, пользуясь русско-японской войной, міровая закулиса бросила огромные деньги.
Организатор «мирного шествия» 9 января бывший священник (запрещенный в служении, а затем и лишенный сана) Гапон был связан и с охранным отделением (якобы для удержания требований рабочих в законопослушном русле) и с социалистами-революционерами (через некоего Пинхаса Рутенберга), то есть играл двойную роль. Призвав рабочих на мирную демонстрацию к Зимнему дворцу с петицией к Государю Николаю II, провокаторы готовили совсем не мирное столкновение с пролитием крови. Рабочим объявили о Крестном ходе, который, действительно, начался с молебна о здравии Царской Семьи. Однако в текст петиции без ведома рабочих были внесены требования прекращения войны с Японией, созыва Учредительного собрания, отделения Церкви от государства и «клятвы Царя перед народом» (!).
Накануне вечером, 8 января, Государь ознакомился с содержанием гапоновской петиции, фактически — революционного ультиматума с неосуществимыми экономическими и политическими требованиями (отмена налогов, освобождение всех осужденных террористов), и принял решение проигнорировать его как недопустимый по отношению к государственной власти. При этом министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский успокоил Царя, заверив, что, по его данным, ничего опасного и серьезного не предвидится. Поэтому Царь не счел нужным приезжать из Царского Села столицу.
Гапон же прекрасно понимал, что готовит провокацию. Он заявил накануне на митинге: «Если… не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы… и наша возьмет» (отчет о демонстрации в «Искре» № 86)…
Уже после достигнутого кровопролития Гапон откровенничал в своих воспоминаниях: «Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их. Затем я приказал принести из нашего отделения царский портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый и пристойный характер нашей процессии. Толпа выросла до громадных размеров… «Прямо идти к Нарвской заставе или окольными путями?» — спросили меня. «Прямо к заставе, мужайтесь, или смерть или свобода», — крикнул я. В ответ раздалось громовое «ура». Процессия двигалась под мощное пение «Спаси, Господи, люди Твоя», причем когда доходило до слов «Императору нашему Николаю Александровичу», то представители социалистических партий неизменно заменяли их словами «спаси Георгия Аполлоновича», а другие повторяли «смерть или свобода». Процессия шла сплошной массой. Впереди меня шли мои два телохранителя… По сторонам толпы бежали дети…, когда процессия двинулась, полиция не только не препятствовала нам, но сама без шапок шла вместе с нами… Два полицейских офицера, также без шапок, шли впереди нас, расчищая дорогу и направляя в сторону встречавшиеся экипажи». Шествие шло к центру города несколькими колоннами с разных сторон, их общая численность достигала 200 тысяч человек.
В это же время в городе распространялись подстрекательские листовки, затем были повалены телефонные столбы и построены баррикады в нескольких местах, разгромлены две оружейных лавки и полицейский участок, предприняты попытки захватить тюрьму и телеграф. В ходе шествия были сделаны провокационные выстрелы в полицию из толпы. Войска, совершенно не подготовленные к противодействию таким массовым выступлениям городского населения, оказались вынужденными противостоять напору толп с разных сторон города и принимать решения на месте.
Все это нужно учесть, чтобы понять страх тех, кто приказал стрелять в наседавшую толпу (по официальным полицейским сводкам, за 9 и 10 января погибло 96 человек и более 333 ранено; окончательные цифры — 130 погибших и 299 человек раненых, в том числе полицейские и военные; БСЭ дает ложную цифру из тогдашней революционной листовки: «более тысячи убитых и свыше двух тысяч раненых»). Еще до кровавых событий М. Горький выступил с речью на заседании Вольного Экономического общества, заявив: «Сегодня в России началась революция. Шаляпин дает на революцию 1000 рублей, Горький – 1500 рублей…». Однако план рухнул из-за того, что войска не перешли на сторону бунтовщиков. Кое-где и рабочие избивали агитаторов и устроителей баррикад с красными флагами: «Нам это ни к чему, это жиды воду мутят…».
Говоря о поспешном приказе испуганного начальства, приказавшего стрелять, следует также вспомнить, что атмосфера вокруг царского дворца была очень напряженной, ибо тремя днями ранее было совершено покушение на Государя. 6 января, во время крещенского водосвятия на Неве в Петропавловской крепости произвели салют, при котором одна из пушек выстрелила боевым зарядом в сторону Императора. Выстрел картечью пробил знамя Морского корпуса, поразил окна Зимнего дворца и тяжело ранил дежурившего жандармского пристава. Офицер, командовавший салютом, сразу же покончил с собой, поэтому причина выстрела осталась тайной. Сразу после этого Государь с семьей уехал в Царское Село, где находился до 11 января. Таким образом, Царь о происходящем в столице не знал, его не было в тот день в Петербурге, – однако вину за происшедшее революционеры и либералы приписали ему, называя с тех пор «Николаем Кровавым».
Между тем Государь, получив известие о происшедшем, записал в тот день в дневнике, несколько нарушив свой обычный сухой стиль конспекта текущих событий: «Тяжелый день! В СПб произошли серьезные безпорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!..».
Всем пострадавшим и семьям погибших по распоряжению Государя были выплачены пособия размером в полуторагодичный заработок квалифицированного рабочего. 18 января министр Святополк-Мирский был уволен в отставку. 19 января Царь принял депутацию рабочих от больших фабрик и заводов столицы, которые уже 14 января в обращении к митрополиту Петербургскому выразили полное раскаяние в происшедшем: «Лишь по своей темноте мы допустили, что некоторые чуждые нам лица выразили от нашего имени политические вожделения» и просили донести это покаяние до Государя.
Однако революционеры-провокаторы своего добились, теперь оставалось муссировать страсти. В ту же ночь, 9 января, Гапон (он бежал с шествия при первых же выстрелах) опубликовал призыв к бунту, который, из-за пролитой крови и главным образом из-за подстрекательства большей части печати, во многих местах России вызвал волнения, длившиеся более двух лет. В октябре вся страна была парализована забастовкой, в декабре в Москве большевики попытались устроить вооруженное восстание, вызвавшее много жертв…
В послании от 14 января Св. Синод дал провокации 9 января следующую оценку: «Всего прискорбнее, что происшедшие безпорядки вызваны подкупами со стороны врагов России и всякого порядка общественного. Значительные средства присланы ими, дабы произвести у нас междоусобицу, дабы отвлеченьем рабочих от труда помешать своевременной посылке на Дальний Восток морских и сухопутных сил, затруднить снабжение действующей армии и тем навлечь на Росиию неисчислимые бедствия…».
Имя провокатора «Попа Гапона» стало нарицательным, а судьба его была незавидна. Сразу после провокации он скрылся за границу, но к осени вернулся в Россию с покаянием и, обеляя себя, стал печатно разоблачать революционеров. Начальник петербургского охранного отделения А.В. Герасимов описывает в своих воспоминаниях, что Гапон рассказал ему о плане убить Царя при выходе его к народу. Гапон ответил: «Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нем гораздо позже. Это был не мой план, но Рутенберга… Господь его спас…».
28 марта 1906 г. Гапон был по решению ЦК партии эсеров казнён все тем же Рутенбергом в поселке Озерки. «Мавр сделал свое дело…» – и был убран для сокрытия следов провокации. Как сообщает еврейский источник, Рутенберг после этого «прошел в Италии в 1915 г. обряд возвращения в иудаизм с полагающимся ему бичеванием, сблизился с Жаботинским, затем с Вейцманом и Бен-Гурионом, участвовал в попытке организации Еврейского легиона… В 1922 г. навсегда переселился в Палестину».
И ещё некоторые факты как жили несчастные Путиловский рабочиеВ советские времена очень любили хвалиться достижениями «по сравнению с 1913 годом». Что было весьма глупо — еще бы по сравнению с 1237 годом что ли хвалились бы… К тому же в этой похвальбе было много советской лжи. Но вот теперь минуло столетие после пресловутого 1913 года. Как же жили в России 100 лет назад?
В 1913 году страна была на пике своего величия. Последний предвоенный год. Бунтов нет, урожай замечательный, червонец золотой. Даже первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв с ностальгией вспоминал (в 1959 г.) свои молодые годы: «Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия — слесарь, — я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40—45 рублей в месяц. Чёрный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 г), а белый — 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо — копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же — сильно поднялись… Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде…»
В 1913 году строй казался незыблемым. Ленин с печалью признавался: не увидеть нам революции при жизни… Оптимисты предсказывали, что через 20 лет мирной жизни страна станет самой богатой и могущественной в мире. К сожалению, история не дала России мирной жизни.
Давайте посмотрим, удалось ли демократической Российской Федерации переплюнуть царскую Россию или ещё осталось над чем поработать (по сведениям издания «Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник». СПб.: РАН, Институт Российской истории, 1995).
100 лет назад в нынешних границах РФ (Российской Федерации) проживало около 94 млн человек (вся империя насчитывала около 174 млн жителей, занимая третье место после Британской империи и Китая). Ныне же РФ, увеличившись до 143,2 млн человек, занимает уже 9-е место в мире по количеству населения. Здесь мы даже приросли. А вот в территории потеряли: 3 336 935 кв.км.
В 1913 году сельского населения было 85%, городского — 15%. Сейчас наоборот — 25% к 75%. К 1913 году рост производства (или ВВП) составлял 10—15% в год. Сегодня в РФ рост ВВП в 2013 году прогнозируется в 3%. Интересная деталь: в 1913 году Министерству народного просвещения самодержавие выделило 14,6% бюджета, а в 2013-м Министерству образования от Госдумы и правительства досталось втрое меньше. И о наболевшем.100 лет назад на русскую душу населения приходилось по 7 литров спирта в год, а сейчас — по 17.
В 1913 году валовой сбор зерна в России составлял 92,5 млн тонн. Российская империя давала половину мирового урожая ржи, занимала 2-е место в мире по урожаю пшеницы. А в прошлом году мы собрали всего 71 млн тонн. Если сто лет назад Россия была на 1-м месте среди экспортёров зерна, то сейчас только на четвёртом, пропустив вперёд США, Канаду и Австралию. За 1913 год в России была построена почти тысяча километров железных дорог. Сегодня в нашей статистике такого показателя нет.
Правда, сегодня уже сельхозпродукты не являются главными экспортными товарами. Если в 1913 году 57,4% экспорта приходилось на сельское хозяйство, 37 — на сырьевой сектор, то сегодня доля сырьевого экспорта выросла до 70%.
Курс николаевского рубля был привязан к стоимости тройской унции золота. Если сравнить с сегодняшней ценой золота, то получится, что один царский рубль равен примерно 1300 наших. Тот же Хрущёв как начинающий слесарь на наши деньги получал бы 52 тысячи рублей. Конечно, зарплаты в 1913 году, как и сегодня, были разные — и по профессиям, и по регионам. Средняя годовая зарплата рабочего в царской России в 1913 году составляла 320 рублей. Или 34 700 рублей в месяц на современные деньги.
Грузчикам платили по 20 (26 тысяч на нынешние) рублей в месяц. Столько же получали дворники и городовые. Зарплата фельдшера составляла 50 (65 тысяч) рублей, офицеров — 100 (130 тысяч), как и у преподавателей Закона Божия. Депутаты первых Госдум получали по 350 рублей (почти полмиллиона нашими).
В столичном Петербурге путиловским рабочим в месяц платили минимум по 100 рублей (130 тысяч), мастерам по ремонту трамвайных вагонов — 90 рублей (117 тысяч), помощникам рабочих — по 75 (97 500). А также выдавались пособия на обучение и содержание детей, предоставлялась беcплатная ведомственная медпомощь (включая лекарства), полная оплата бюллетеня (до 45 дней в году), оплачиваемый двухнедельный отпуск, компенсации за наём жилья и т.п.
С жильём было туговато. Народ в основном ютился по съёмным квартирам. Аренда квартиры в 50 метров в столице стоила в месяц в пересчёте на нынешние рубли — 32 с половиной тысячи. Примерно как и сейчас. Парусиновые брюки шли в лавке по рублю (1300), столько же стоили и рубашки. Дорогое демисезонное пальто можно было заказать на пошив за 19,50 (25 тысяч с копейками), а шикарный костюм — за 16,75 (почти 22 тысячи). Опять же почти нынешние цены.
Фунт мяса стоил 19 копеек. Значит, килограмм — 46,39 копейки. Или, по-нашему, 600 рублей. Гречка стоила 10 копеек за фунт (130 рублей за 400 г), сахар — 12 копеек за фунт (больше 300 рублей за кило), молоко — 8 копеек за бутылку (свыше 100 рублей).
Работал и обеспечивал семью в 7—8 человек чаще всего глава семьи. При этом на питание семьи в среднем тратилось менее половины заработка (до 49%). В Европе и США в то время на питание тратили на 20—30% больше! Да, русские рабочие и крестьяне потребляли гораздо меньше мяса, но это было связано с православной традицией. Большим количеством постных дней в году.
Сравнивая средние зарплаты российских рабочих до 1917 года со средними зарплатами европейских и американских рабочих, академик С.Г.Струмилин ещё в 1960 году показал, что «заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире, занимая второе место после заработков американских рабочих. Реальный уровень оплаты труда в промышленности России был достаточно высок и опережал уровень оплаты труда в Англии, Германии, Франции».