Просмотр 3 сообщений - с 1 по 3 (из 3 всего)
  • Автор
    Сообщения
  • #1229604
    Helga X.
    Участник

    Письмо ректору ННГУ. Как могут такие профессора преподавать что-то студентам?

    Ректору Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского

    Чупрунову Е.В.

    Уважаемый Евгений Владимирович!

    Речь идет о репутации ННГУ и работающих в нем научных сотрудников. Я не склонен обобщать, но кому-то захочется это сделать после обнародования документов, связанных с судебной экспертизой, которую провел заведующий кафедрой прикладного политического анализа и моделирования Института международных отношений и мировой истории ННГУ профессор Д.Г.Балуев.

    Люди, далекие от реалий общественно-политической жизни, могут быть наивными и не понимать, что их поверхностное подключение к задачам следствия и суда зачастую ломает жизнь человеку, который будет несправедливо осужден. В данном же случае речь идет о многочисленной организации, каждый член которой может быть репрессирован без всяких на то оснований. Но даже наивный в вопросах политики и работы правоохранительной системы ученый должен быть хотя бы честен в выполнении своих обязанностей как исследователя, и если к нему обращаются с неприличными предложениями, просто отвергать их. Если ученый решается на проведение судебной экспертизы (в данном случае по просьбе следователя), то он обязан хотя бы ознакомиться с возникающими в этом случае правами и обязанностями эксперта. И возможными последствиями своих недоумений и ошибок.

    Экспертиза г-на Балуева попала мне в руки по запросу адвоката, и мне пришлось ужаснуться тому, что творит человек с докторской степенью и профессорским званием. Как он вообще может учить студентов и вести научную работу, если в столь щепетильном деле проявляет вопиющую некомпетентность и неаккуратность? Исследовав бессовестный документ, подготовленный г-ном Балуевым, я мог противопоставить ему только тщательный учет всех содержащихся в нем безобразий. И постараться компенсировать тот вред, который г-н Балуев нанес своим «экспертным заключением» неизвестным ему людям, а также самому принципу законности, на котором должна утверждаться система следствия и суд.

    Я прошу Вас ознакомиться с моим отзывом /в следующем сообщении Форума/, который я направил адвокату, и сделать выводы, которые Вы сочтете справедливыми. Со своей стороны я постараюсь придать этой истории максимальную публичность. Ибо с бессовестностью экспертов я встречаюсь не в первый раз и хорошо знаю, к каким последствиям она приводит в распадающейся системе государства и права. Свое обращение к Вам и отзыв на экспертизу г-на Балуева я опубликую в социальных сетях. Надеюсь, в распространении информации мне также помогут люди, которых г-н Балуев подводит к жизненной катастрофе, заработав на этом свои сребреники.

    Надеюсь, что Вы поймете меня не только как руководитель крупного образовательного учреждения, но и как ученый, который владеет методами исследований и понимает, где экспертиза носит научный характер, а где она превращается в безответственную профанацию.

    С уважением,

    А.Н.Савельев

    доктор политических наук, кандидат физико-математических наук

    http://savliy.livejournal.com/721427.html

    #2199901
    Helga X.
    Участник

    Отзыв на бессовестную экспертизу

    Отзыв на экспертное заключение Балуева Д.Г.

    по уголовному делу №26881

    Автор отзыва: Савельев Андрей Николаевич, доктор политических наук, президент Фонда «Русский информационный центр». Опыт работы по специальности «политически институты и процессы» — 25 лет. Опыт проведения экспертиз документов общественно-политических организаций, а также внесудебных социолого-политических исследований и отзывов на судебные экспертизы, включая экспертизы по делам, связанным с проявлениями экстремизма – 12 лет.

    Мне, Савельеву Андрею Николаевичу, известны положения ст. 307 УК РФ об ответственности за дачу заведомо ложных показаний ___________________________ А.Н.Савельев

    Материалы для отзыва:

    Копия документа, озаглавленного «Экспертное заключение по представленным документам «Армии Воли Народа» и «Инициативной Группа по Проведению Референдума «За ответственную власть»» — 7 с. (ниже использованы сокращения – АВН и ИГПР ЗОВ), поступившего от обвиняемого по делу Бутко П.А.

    Основания для отзыва: Адвокатский запрос от адвоката Е.П.Губина, члена Нижегородской областной коллегии адвокатов №1 от 10.04.2015.

    Задачи отзыва: Оценить компетентность эксперта и профессиональный уровень подготовленного им отзыва, указать на имеющиеся недостатки, определить степень обоснованности сделанных выводов.

    Формальные признаки представленного на отзыв документа

    Экспертное заключение эксперта Балуева Д.Г. составлено на 7 страницах, каждая из которых заверена его подписью и треугольной печатью. Имя и отчество эксперта не указано.

    Эксперт идентифицирован по месту работы: заведующий кафедрой политического анализа и моделирования Института международных отношений и мировой истории ННГУ им Н.И. Лобачевского, доктор политических наук, профессор. Стаж работы по профессии не указан. Между тем, процессуальные кодексы требуют, чтобы в своем заключении судебный эксперт сообщил о своем образовании, специальности, стаже работы, о наличии ученой степени и (или) ученого звания (ст. 204 УПК РФ, ст. 86 АПК РФ).

    На первой странице документ озаглавлен как «Экспертное заключение». В середине страницы указан другой тип документа: «Заключение эксперта». Там же указано, что г-ну Балуеву поступили материалы «для производства судебной экспертизы». Право проводить экспертизу, согласно законодательству, имеет только лицо, обладающее необходимыми специальными знаниями (ст. 57 УПК РФ, ст. 85 ГПК РФ, ст. 55 АПК РФ). Имеет ли эксперт такие знания, в Заключении не указано.

    От вынесшего постановление о назначении судебной экспертизы следователя СЧ ГСУ ГУ МВД России по Нижегородской области старшего лейтенанта юстиции Д.В.Егорова, как видно из Заключения, поступили документы в виде акта, рапорта и оптического диска. Содержание каждого документа в Заключении не отражено, указаны лишь объемы первых двух документов. Содержание оптического диска не описано. Таким образом, несмотря на наличие перечня поступивших на экспертизу материалов, неясно, действительно ли эксперт анализировал те самые документы, которые являются материалами уголовного дела №26881. Излагая в исследовательской части содержание отдельных документов, эксперт не ссылается на страницы акта, рапорта или названия материалов и имена файлов с оптического диска, что исключает возможность уверенно говорить о достоверности этих пересказов.

    Исследовательская часть изложена на 3 страницах, из которых 2 страницы представляют собой тексты перенесенных в документ словарных статей, посвященных общепонятным терминам «политическая программа», «политические цели», «идеология», а также не использованному в дельнейшем в тексте Заключения термину «механизм политический». Ниже по тексту Заключения используется другое общеупотребимое понятие «механизм деятельности». Справочные данные о значении общепонятных терминов, приведенных в Заключении, не требуют специальных знаний, ради которых проводится судебная экспертиза, что означает: исследовательская часть в данном Заключении занимает лишь около 1 страницы.

    Текст экспертизы изобилует существенными опечатками. Так, организация «Армия воли народа» (АВН) неоднократно именуется в Заключении как АВР (с.4, 1-я строка снизу, с. 5 11-я и 17-я строка сверху), а также как АВП (5-я страница, 22-я строка сверху, 7-я страница 3-я строка снизу). Это свидетельствует о невнимательности и неаккуратности эксперта.

    Собственно исследовательская часть имеет объемы явно, не соответствующие объему представленных для исследования документов и материалов — 16 листов материалов по указанному перечню, 27 листов рапорт без указания его содержания и оптический диск (приложение к акту) без указания содержания и объемов материалов.

    Трудозатраты эксперта явно не соответствуют времени проведения экспертизы – с 29 октября по 18 декабря 2014 года, в течение которых эксперт занимался ознакомлением с документами, исследованием их содержания, сопоставлением (плод его работы — 1 страница) и формулированием выводов (1,5 страницы).

    Предоставление эксперту огромного массива материалов, в том числе и не относящихся к существу дела (за пределами проблематики выявления признаков экстремистской деятельности), является существенным нарушением. В процессуальных кодексах указано, что эксперт имеет право знакомиться только с материалами, относящимися к предмету экспертизы (необходимыми для производства экспертизы). Исправляя ошибку следователя, эксперт Балуев, получив избыточные материалы по делу, должен был самостоятельно отобрать из них существенные, осознавая, что речь идет о признаках экстремистской деятельности, а не об общих сходствах и различиях между документами двух организаций. Отсутствие соответствующих действий со стороны эксперта говорит о его низкой квалификации, отсутствии опыта экспертной деятельности, незнании своих прав и обязанностей в качестве эксперта.

    Особенности постановки вопросов перед экспертом

    Первый вопрос предлагает эксперту определить, тождественны ли политические программы АВН и ИГПР ЗОВ. Что предполагает текстуальное сличение и выявление степени совпадений двух текстов. Данный вопрос не требует специальных знаний и вполне мог быть разрешен самим следователем.

    Второй вопрос сформулирован не в вопросительном, а в императивном ключе: «На основании представленных материалов определить тождественность материалов «АВН» и «ИГПР ЗОВ»». Что исключает экспертную деятельность в принципе и, скорее, отражает предвзятую позицию следователя, с которой мог согласиться лишь эксперт, который готов эту предвзятую позицию разделить – выполнить императивно сформулированное задание, подогнав результаты экспертизы под предложенный ему вывод. Добросовестный эксперт отклонил бы такой «вопрос» и не стал бы проводить экспертизу с заранее обозначенным результатом.

    Третий вопрос предполагает поисковую работу: выявление элементов программы АВН в документах ИГПР ЗОВ. В данном случае от эксперта требуется выявление смысловых совпадений в области целей и политических программ и указание на конкретные фрагменты в документах, в которых такие совпадения будут выявлены.

    Четвертый вопрос предлагает определить, являются ли программа, цель и механизм деятельности ИГПР ЗОВ «основанной (тождественной) на идеологии АВН». Этот вопрос сформулирован некорректно и не подлежит исследованию экспертом. Поскольку неизвестно, к какому из объектов исследования (программе, цели или механизму) относится слово «основанной». Если исходить из того, что из трех объектов слова «программа» и «цель» являются существительным женского рода, то прилагательное «основанной» в единственном числе может относиться либо к тому, либо к другому слову. Но оно не может относиться к слову «механизм», которое является существительным мужского рода. Если бы перед экспертом был поставлен вопрос, предполагающий исследование всех трех элементов, содержащихся в документах ИГПР ЗОВ, то следовало бы употребить множественное число: «основанными», а не «основанной».

    Предполагая в данном случае грамматическую ошибку эксперта (или следователя), мы должны указать на более существенный момент в постановке данного вопроса: в нем содержатся две разноречивые установки. Одновременно поставлены два вопроса: 1) являются ли программа, цель и механизм деятельности ИГПР ЗОВ основанными на идеологии АВН, и 2) являются ли программа, цель и механизм деятельности ИГПР ЗОВ тождественными идеологии АВН? Первый вопрос предполагает большую аналитическую работу по выявлению причинно следственных связей: эксперту необходимо доказать, что программа, цель и механизм деятельности ИГПР ЗОВ исходят из идеологии АВН. Второй вопрос предполагает поиск разночтений между программой, целью и механизмами деятельности ИГПР ЗОВ и идеологией АВН, и вывод о том, наличествует ли тождество (то есть полное совпадение) или отсутствует (при наличии хотя бы каких-то расхождений).

    Из анализа поставленных перед экспертом вопросов следует, что они сформулированы крайне небрежно, в них делается упор на экстремистский характер одной из организаций и дается прямая установка на доказательство того, что другая организация по целям, программе, механизмам деятельности является тождественной другой.

    Вопросы следователя полностью игнорируют содержание Решения Московского городского суда по делу № 3-0283/2010 о признании АВН экстремистской организацией, не выделяют из всего массива документации этой организации именно тех фрагментов, которые послужили причиной для запрещения данной организации. Вероятно, следователь просто не понимает, что АВН вела не только деятельность, которая была признана незаконной, но и законную деятельность. А также, что в документах АВН содержались не только положения, признанные экстремистскими, но и другие положения, к которым претензии предъявлены не были, и их использование другой организацией не является противоречием закону. Предложение эксперту анализировать огромный массив документов АВН поставило перед экспертом непосильную задачу, которую он не мог выполнить в обозримое время, а потому и не стал выполнять, имитируя исследовательскую работу и предоставив следователю лишь выводы, прямо предписанные во втором вопросе к эксперту.

    Имея все основания для отказа от проведения экспертизы, г-н Балуев все же решился выполнить работу и ответить на поставленные перед ним вопросы. К сожалению, в процессе работы он не исправил очевидные ошибки следователя при постановке вопросов, не указал на эти ошибки, не создал обоснованных умозаключений, которые должны были логически связать фактическую сторону дела с экспертным выводами.

    Эксперт Балуев обязан был уточнить вопросы у поставившего их лица, либо интерпретировать эти вопросы, отметив изменение формулировок в Заключении, сопроводив это обстоятельство словами: «Вопрос такой-то эксперт понимает в следующей редакции: (приводит свою редакцию вопроса)». Отсутствие соответствующих действии со стороны эксперта демонстрирует его низкую экспертную квалификацию и небрежность при проведении экспертизы.

    Качество и характер экспертного исследования

    В исследовательской части экспертизы г-на Балуева отсутствуют обязательные для экспертизы разделы: 1) Обзор и описание объектов исследования: оценка принятых на экспертизу материалов, выявление в них общих и частных признаков, вычленение объекта исследования, обзор содержания документов, акцентирование внимания на главном и второстепенном; 2) Аналитическая часть: систематизация и сопоставление материалов исследования, разделение материалов на группы, изучение каждой из групп; 3) Синтезирующая часть: соединение логически связанных частей объекта исследования, выявление нового знание об объекте, приведение доказательных умозаключений, 4) Резолютивная часть: обобщение результатов и развернутая формулировка будущих выводов с их обоснованием.

    Также в исследовательской части должны быть указаны «содержание и результаты исследования с указанием примененных методик (методов)» (ст. 204 УПК РФ).

    Анализ исследовательской части экспертизы г-на Балуева не обнаруживает никаких признаков исследования. В нем содержится лишь пересказ некоторых положений из представленных на экспертизу документов (без цитирования, без указания источника). В этих пересказах не выделено существенных по делу обстоятельств, связанных с экстремистской деятельностью.

    Автор исследования г-н Балуев использовал термины, не имеющие общепонятного значения, и не дал определений этих терминов: «неконвенциональные формы политического участия», «традиционные политические процессы», «традиционные органы власти», «плебесцитарная демократия», «антисоциальные силы», «паралегальная политическая структура».

    Г-н Балуев также применяет неясные термины, не дающие однозначного понимания его оценок: «практическая тождественность», «практическая идентичность», «весьма высокая степень тождественности». Эксперт был обязан дать либо однозначно отрицательный, либо однозначно положительный, либо альтернативный ответ. Либо речь идет о «тождественности» (идентичности), либо о «нетождественности» (неидентичности), либо о тождественности в одном и нетождественности в другом. Слово «практически» не имеет ясного смысла и может быть интерпретировано как «почти», «в общем и целом» и так далее. Столь же неясен термин «высокая степень тождественности». Что есть в данном случае «высокая степень», эксперт не определил.

    Налицо невозможность уяснения смысла и значения терминологии, используемой экспертом, отсутствие внятных указаний на методики исследования, отсутствие указаний смысла и значения признаков, выявленных при изучении материалов, представленных на экспертизу, критериев оценки выявленных признаков.

    Эксперт берет на себя функции оценки деятельности АВН и ИГПР, с точки зрения их способности к тем или иным действиям, хотя подобные вопросы не входят в его компетенцию и не содержатся в поставленных перед ним вопросах. Эксперт Балуев утверждает в отношении указанных организаций: «речь идет о создании политической организации с разветвленной региональной структурой, способной парализовать деятельность традиционных органов власти (Президент и Федеральное Собрание) и поставить их под собственный контроль, путем мобилизации антисоциальных сил с целью осуществления политического шантажа…». Данный пассаж можно расценить как политическую публицистику, но не как часть экспертного исследования.

    Аналогичным образом г-н Балуев без всяких доказательств, которыми могли бы быть прямые указания на страницы представленных ему текстов, утверждает, что АВН и ИГПР ЗОВ «имеют военизированную иерархическую структуру и разветвленную региональную сеть». Никаких доказательство того, что в этих организациях была (или есть) некая военизированная структура или что у них была (есть) разветвленная региональная сеть, не приводится. Вероятно, эксперта смутило слово «Армия» в названии АВН. Тем не менее, это слово широко используется в мировой практике при создании общественных (невоенных) структур. Таких, как, скажем, «Армия спасения».

    Г-н Балуев явно вышел за пределы поставленных перед ним вопросов и формата судебной экспертизы. Что иллюстрирует крайне низкий уровень его подготовленности в качестве эксперта.

    Эксперт плавно переходит от предъявления очевидно нетождественных элементов из документов АВН и ИГПР ЗОВ к утверждению об относительной тождественности этих документов, а затем и к объявлению (в выводах) о полной тождественности. Между тем, при перечислении пунктов «идеологии» данных организаций (с. 4, Заключения) эксперт ссылается на стремление обоих организаций изменить Конституцию, и приводит ссылки на разные статьи Конституции, которыми однозначно разнят АВН и ИГПР ЗОВ. Это уже является существенным различием между ними. Необходимо также акцентировать внимание на том, что эксперт явно не выделяет существенного в представленных ему материалах– признаков экстремистской деятельности. Стремление изменить Конституцию, выявленное как общее в документах двух организаций, не является чем-то незаконным и не преследуется по законам РФ. То же самое касается и законопроектов, которые присутствуют в документах обоих организаций. Эти законопроекты существенно различны: в одном случае – «О суде народа над Президентом и членами ФС РФ», в другом – «Об оценке Президента и членов ФС РФ народом России». Каких-либо существенных признаков, относящихся к делу, эксперт не выявляет, указывая лишь на общее положение обоих законопроектов, связанное с выборами Президента и членов ФС РФ. «Практическая тождественность» (в терминологии эксперта) оказывается лишь тождественностью отдельных пунктов законопроектов. Но даже если бы эксперт показал полную (или хотя бы смысловую) тождественность указанных законопроектов, это не может иметь никакого отношения к делу, ибо данные законопроекты являются лишь попыткой формулировки некоей идеи на юридическом языке. Никаких признаков того, что в указанных законопроектах содержатся признаки экстремизма, эксперт не приводит, демонстрируя неспособность выделить существенные обстоятельства по делу, которые многократно отражены в поставленных перед ним вопросах (указание на «экстремизм» присутствует в половине вопросов эксперту).

    Рассматривая организационные механизмы двух организаций, эксперт не озадачивается вопросом, насколько эти механизмы были реализованы на практике и насколько эти принципы могут указывать на наличие признаков экстремизма. Оценку «высокая степенно тождественности» получают положения документов АВН и ИГПР ЗОВ, где говорится о самоуправлении: «будем управлять сами». Подобное смысловое «тождество» можно найти и между сотнями общественных объединений, декларирующих вполне соответствующий законодательству РФ принцип самоуправления. Утверждая, что механизмы самоуправления в двух организациях тождественны, автор экспертизы указывает на некие пункты неизвестного документа (как и в других местах экспертизы), не утруждаясь ни цитированием, ни обоснованиями высказанной мысли.

    Совершенно бездоказательным и неясным является утверждение г-на Балуева о том, что обе организации нацелены на «неконвенциональные формы политического участия». И вместо «форм участия» ссылается на некоторые государственные и общественные институты и порядок их функционирования. Какое это имеет отношение к поставленным вопросам, остается неясным.

    Утверждение эксперта, что «плебисцитарные формы демократии» в современном мире невозможны, не соответствует действительности и российскому законодательству, в котором такая форма демократии присутствует и отражена во всеобщем избирательном праве и законодательстве о проведении референдумов. Утвердившаяся в РФ партийная демократия является одной из форм плебисцитарной демократии. По всей видимости, г-н Балуев не знаком со значением научного термина «плебисцитарная демократия».

    Выводы эксперта

    Г-н Балуев не затруднился дать краткие обоснования своих выводов, просто переписав то, что он сверхкратко изложил в разделе, названном им «Исследовательская часть». При этом в ответах вследствие непрофессионализма и крайней небрежности эксперта появляются новые оттенки его произвольных суждений.

    На вопрос о тождественности программ двух организаций эксперт отвечает: «Можно говорить о тождественности…». Отчетливое (и ничем не обоснованное) «да» в ответе на вопрос перемежается неопределенным «можно говорить». В целом формулировка оказывается неопределенной. Что и неудивительно, поскольку г-н Балуев не провел анализа совпадающих текстуально или по смыслу разделов программ, вычленив из них только некоторые фрагменты, но даже не указав, какие именно и не процитировав их целиком.

    На приказ (а именно так сформулирован «вопрос» следователя) определить тождественность материалов двух организаций, разумеется, эксперт не мог сказать ни «да», ни «нет», вновь уклонившись к лирическое отступление и допустив недоказанное утверждение: якобы, авторы второго комплекта документов (то есть документов ИГПР ЗОВ) пытались переформулировать основные положения документов АВН. В «исследовательской части» никаких оснований для такого утверждения нет. Объявленная экспертом «высокая степень сходства» двух проектов законов, имеющихся в комплектах документов двух организаций – это все, что он сформулировал в своем «ответе». То есть, без всяких оснований перешел от рассмотрения комплектов документов двух организаций к рассмотрению двух законопроектов. И вместо определения тождественности или нетождественности применил смутную формулировку о «высокой степени тождественности».

    На третий вопрос эксперт не ответил. Поскольку этот вопрос содержал требование к эксперту вслед за «да» указать, в каких документах ИГПР ЗОВ содержится цель и политическая программа АВН. Эксперт предложил смотреть ответ на следующий вопрос, но в нем нет следов ответа на поставленный вопрос. «Да» эксперта не доказано (в исследовательской части такого доказательства нет), а вопрос следователя остался без ответа: документы экспертом не перечислены.

    В ответе на четвертый вопрос эксперт приводит новые аргументы, нейтрализующие предшествующие. Он утверждает, что в обоих комплектах документов нет четко выраженной идеологической основы. Если это так, то о совпадении говорить не приходится, поскольку нечетко очерченная идеология не может быть идентичной другой нечетко очерченной идеологии. Исследованию на предмет смысловой идентичности (или тождественности) могут быть подвергнуты только четкие формулировки. Г-н Балуев, ответив «да» на вопрос о тождественности программ, целей, механизма деятельности двух организаций почему-то подкрепляет свое категоричное утверждение размышлениями об идеологии. Его заявление, что нечеткость может приводить к «высокой степени тождественности» программ является методологически абсурдным, демонстрирующим крайне низкую подготовленность эксперта к порученной ему работе. Ему невдомек, что его «да» в ответ на вопрос означает «да, тождественны», а его «высокая степень тождественности» в ответе на вопрос может означать только «в чем-то тождественны, а в чем-то нет». Таким образом, эксперт оказался неспособным дать однозначный и ясный ответ.

    Выводы:

    1. Документ, составленный г-ном Балуевым, имеет лишь формальные признаки судебной экспертизы, но не имеет смысловой нагрузки, методологически несостоятелен, его выводы не доказаны, исследовательская часть носит имитационный характер. У суда имеются все основания не согласиться с заключением г-на Балуева и мотивировать такое несогласие (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ) низким профессиональным качеством экспертизы, в которой отсутствуют какие-либо ссылки на страницы представленных для заключения материалов, исследовательская часть — в силу своей краткости и бессодержательности — не соответствует ни затратам времени на подготовку экспертизы, ни объемам представленных на экспертизу материалов.

    2. Вопросы, поставленные перед экспертом, являются некорректными и содержат прямое указание на выводы, которые обязан сделать эксперт. Имеются все основания не согласиться с заключением г-на Балуева и мотивировать такое несогласие (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ) противоречиво поставленными и ненадлежащим образом сформулированными вопросами, в которых прямо предписывается дать определенный ответ, который г-н Балуев и представил в своем Заключении, по-разному сформулировав его несколько раз.

    3. Эксперт использовал ряд терминов, которые являются неясными или не являются общепонятными, но не дал им определений. Налицо основания для проведения дополнительной экспертизы в силу неясности и неполноты заключения (Постановление Пленума от 21 декабря 2010 г. N 28 п. 13, п. 1, ст. 207 УПК РФ).

    4. В силу крайней неаккуратности, безответственности, низкой степени квалификации, отсутствия представлений о правах и обязанностях лица, привлекаемого в качестве судебного эксперта, рекомендую следователям, дознавателям и суду впредь не приглашать Д.Г.Балуева для работы в качестве судебного эксперта.

    А.Н.Савельев
    http://savliy.livejournal.com/721300.html

    #2199903
    ОСТАП
    Участник

    Н да

Просмотр 3 сообщений - с 1 по 3 (из 3 всего)
  • Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.