- В этой теме 411 ответов, 3 участника, последнее обновление 6 лет, 4 месяца назад сделано
.
-
Сообщения
-
…А мы пока вам расскажем, как девочка перенесла полет и операцию, пока Сторожев и о. Владимир молились об ее выздоровлении.
Носилки с девочкой занесли в транспортный самолет «Сикорский-20», затем туда по трапу поднялся военмедик капитан Калинин. Люк закрыли. Офицер с флажком, стоявший у конца взлетной полосы, дал отмашку. Заработали спаренные винты. Транспортник оторвался от ВПП и исчез в вечернем небе. Но на подлете к Волховску стало кончаться горючее. С Волховского аэродрома взмыл заправщик и, пристыковавшись к нему прямо в воздухе, заполнил баки горючим. Подлетая к Колпинскому аэропорту, командир экипажа старший лейтенант Калганов сообщил по радиосвязи:
— Спецборт из Тихвинска просит срочную посадку. На борту раненая девочка.
— Полоса №10 свободна, — ответили по радиосвязи.
— Вышлите к посадочной полосе «скорую», — сказал Калганов.
Вскоре шасси самолета коснулось поверхности посадочной полосы. Тут же подбежали медики, носилки с девочкой занесли в машину «скорой». По пути регулировщики ОРУДа перекрывали движение на соседних улицах, чтобы пропустить машину с девочкой. Когда ребенка привезли в НИИ Сапожкова, ее сразу же доставили в операционную. Генерал Семен Андреевич Славянов три часа делал операцию, сшивая сосуды и поврежденные органы и склеивая их биофилиновым клеем. Затем, удостоверившись, что девочка перенесла операцию благополучно, Славянов велел расположить над ее койкой в палате аппарат Сапожкова. Остальное мы знаем…
…Состав снова выехал на линию, но всем троим кусок в горло не лез. Только когда они подъехали к станции Большой Двор, Сторожев велел принести по пять бутербродов с колбасой и по кружке топленого молока.
— Господи, Боже мой! — воскликнул Сторожев. — Надо ж было такому случиться!
— Ладно, Николай Петрович, — ответил Вася. — Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте перекусим, что ли, — и с этими словами Василий откусил кусок бутерброда. Прожевав хлеб и колбасу, Василий запил их кружкой топленого молока.
Сторожев поднялся, вышел в коридор и сказал Овчинникову:
— Дима, распорядись, чтоб еще одну баклажку с топленым горячим молоком принесли. Жрать хочется так, что сил никаких нет!
— Еще, может быть, чего-нибудь закажете, Николай Петрович? — спросил капитан.
— Знаешь что… Сала копченого с черным хлебом принеси, и луку с чесночком, чищеного, но не резаного. Вприкуску чтобы.
— Слушаюсь! — ответил Овчинников и исчез в дверях купе. Вскоре он вернулся с баклажкой горячего топленого молока, а за ним лейтенант Мартынов внес поднос с мисками, в которых были сало, черный хлеб, чеснок и лук.
— Подкрепляйтесь, ребята, после такой передряги нужно восполнить калории, — жуя хлеб с салом и луком, сказал Сторожев.Внезапно вошел Доровских с растерянным выражением лица.
— Николай Петрович, срочная радиосводка… Разрешите зачитать?
— Давай зачитывай.
— В Шотландии восстание против британских оккупантов, просят нашей помощи. Королева Дании Шарлотта Первая и президент Финляндии Маури Коскила заявили, что поддержат нас.
— Ммда-а… Думал в Тихорецке винца попить, а тут полный облом вышел. Костя! Разворачивай состав, следуем в Петроград.
— Слушаюсь! — отчеканил Доровских и кинулся в кабину машиниста. Поезд задним ходом дошел до Тихвинска, там к хвосту состава прицепили обратный локомотив, от «головы» же отцепили. Сторожев вышел в кабину связи и сказал Овчинникову:
— Срочную связь с генералом ГУГБ Крашенинниковым!
— Слушаюсь! — ответил Овчинников и вскоре, связавшись со штабом ГУГБ в Петрограде, передал трубку радиофона Сторожеву.
— Жора! — сказал Сторожев. — Ты слышал, что братский народ Шотландии просит нашей помощи? Чтоб к нашему приезду весь Балтфлот был в полной боевой готовности! Я сам отправляюсь воевать! И ребята со мной отправляются!! Скажешь Валерке Тармашеву, комфлоту, чтоб зачислил Ваську юнгой, Зойку Шаповаленкову — радистом! Пошить им флотскую форму! Что ты там бормочешь?!! Твой сын — член Рабоче-Воинской Партии и гражданин Республики, а не папенькин сынок! На время моего отсутствия Генералиссимус — ты!
— Слушаюсь, товарищ Генералиссимус! — ответил генерал Крашенинников. — Надеюсь, если мой сын вернется, я буду им гордиться!.. Конец связи.
Сторожев вернулся в купе, где его ждали Вася и Зойка, и, присев, сказал:
— Ребята, вы всё слышали. Объявлена война. Шотландия просит помощи. Я зачисляю вас обоих на крейсер «Республика». Надеюсь, вы вернетесь бравыми мореманами, — и с этими словами Сторожев расстегнул китель, поднял тельняшку и оголил живот. На сторожевском животе красовалась татуировка — штурвал с надписью «Братва, вперед, за наш Балтфлот!»
— Эту татуху мне набил Юрка Бабанов, моряк с Балтфлота, которого к нам на Диксон перевели, еще до Отечественной войны, — с этими словами Сторожев заправил тельняшку в галифе и застегнул китель.…Поздней ночью состав пришел на станцию «Балтийская». Сторожев, Вася и Зойка, прихватив свои вещи, сели в сторожевский лимузин. Сторожев сказал ребятам:
— Ночевать будете в одной комнате. Вам там небольшие сюрпризы приготовлены.
Поднявшись в отведенную им комнату, Вася и Зоя нашли на своих кроватях комплекты флотского обмундирования с мичманскими погонами. Различия состояли лишь в том, что у Васьки были брюки-«клеша» и бескозырка с вышитой надписью «Республика», а у Зойки — черная юбка и синий берет. Все остальное было одинаковым — форменка, гюйс, ботинки-«гады», тельняшка. Ребята сложили обмундирование в шкаф и легли спать. Василий, перед тем как лечь, завел будильник на семь утра.
Когда будильник зазвенел, Василий и Зойка переоделись в флотское обмундирование и стали ждать, пока Сторожев вызовет их. Наконец раздался звонок. Они кинулись в комнату Сторожева. Тот сидел на диване, одетый в черную с желтым униформу капитана первого ранга.
— Всё, ребята, кончилась красивая жизнь… Поехали в Балтштадт, что ли, — и с этими словами Сторожев вышел из комнаты. Ребята последовали за ним. У подъезда ждал «Север» со Смешновым за рулем и в сопровождении мотоциклистов ГУГБ. Смешнов поехал по Балтийскому проспекту, затем свернул на Приморское шоссе и через полчаса остановился у причала, рядом с которым стоял флагман Балтфлота — линейный крейсер «Республика». Сторожев вылез из машины, дождался, пока вылезут Вася и Зойка, и поднялся с ними на борт крейсера. Их там встречал командующий Балтийским флотом — контр-адмирал Тармашев.
— Валера, знакомься, это мичманы Крашенинников и Шаповаленкова, — представил ребят Сторожев.
Василий и Зоя встали «смирно» и бросили руки к виску.
— Слушай сюда, Валера, — сказал Тармашеву Сторожев. — Хоть они и мичманы, но Василий пусть будет юнгой, а Зоя — вторым радистом. Ты меня понял? Выделишь им места в кубрике. Поставишь на довольствие на камбузе.
— Так точно! — ответил комфлот.
Через два часа Балтфлот уже выходил из Финского залива. Петроград осталась защищать лишь плавучая батарея «Петроградский метрополитен». Василий и Зоя, оставив свои вещи в кубрике, заняли рабочие места — Зоя заступила на дежурство радистом, а Ваську боцман Сергей Ермаков, по-простому Данилыч, запряг драить палубу. Васька снял форменку, оставил ее на койке в кубрике и, оставшись в одной тельняшке, орудовал шваброй и тряпкой. Сам же Данилыч, весь разрисованный флотскими татуировками, сидя на свернутом в несколько бухт канате, курил трубку.
— Ну что, салага, как тебе служба на флоте? — спросил Ваську Данилыч.
— Что значит — «как служба», Сергей Данилович? Служба — она и есть служба, я все это с малых лет знаю, а недавно меня в ГУГБ перевели, ординарцем у Генералиссимуса нес службу…
— Вот оно как! Значит, ты не салага! Надо тебя в мореманы посвятить! Драй палубу дальше, я сейчас вернусь! — и с этими словами боцман перешагнул через комингс и исчез в кубрике.
Вернувшись, он принес граненый стакан, флягу и бутерброд с колбасой. Налив полстакана, он протянул его Ваське.
— Вдохни, задержи дыхание, выпей, выдохни и закуси.
— Что это такое?! — оторопело спросил Вася.
— «Шило». Пей давай. Мы так в мореманы посвящаем.
Василию потребовалась вся ГУГБешная выдержка, чтобы не струхнуть. Приняв из мозолистых рук боцмана стакан, он вдохнул, задержал дыхание, влил в себя жидкость, (оказавшуюся разбавленным спиртом), выдохнул и вгрызся зубами в бутерброд.
— Всё, братишка, ты теперь мореман! А скажи, ты вправду в ГУГБ служил?
— Так точно, Сергей Данилович…
— Называй меня просто дядя Сережа, ладно, братишка? Ладно, давай пойдем запхнем в глотку какую-нибудь жратву, посмотрим, что там Петька намудрил, кок наш…
Василий, по правде говоря, немного запьянел с непривычки после «шила», но как только он услышал о еде, сказал:
— Пойдемте, дядя Сережа.
— А спой-ка мне «Мы страну защищали…»
Васька остановился, поправил на клешах ремень с якорем на бляхе и запел:Мы страну защищали, и на битву вставали,
Наше братство рождалось в борьбе!
Патриоты, так будем же мы крепче стали —
Так поддержим же честь ГУГБ!Враг коварен и злобен, он на подлость способен —
Преступленья нельзя допустить!
ГУГБ зорким оком, словно яростный сокол,
Обретёт путеводную нить!ГУГБ след найдёт, хоть во тьме, хоть в метели —
Враг Республики будет сражён!
За столом много раз эту песню мы пели
Под сияние наших погон.Вместе с боцманом они прошли в столовую, Данилыч сбегал к окошку камбуза за двумя порциями картошки с чесноком и шкварками. Потом он взял две кружки чаю, одну предложил Ваське, другую взял себе. Они приступили к еде. Васька, крепко уставший после мытья палубы, слопал свою картошку за полминуты, Данилыч же потратил на еду чуть больше времени — полторы минуты. После еды Данилыч встал из-за стола, вытер усы тыльной стороной ладони и сказал Васе:
— Братишка, теперь ступай в кубрик, отдохни. Через четыре часа будет подвахта, еще через четыре — сон. Потом — снова по четыре часа вахта, подвахта, сон. Если не хочешь отдыхать, просто погуляй по кораблю, сведи знакомство с матроснёй.
— Есть! — ответил Вася, бросил руку к виску, развернулся и уже хотел было идти, но боцман спросил его:
— Слушай, братишка, а ты случаем не родня генералу Крашенинникову?
— Так точно! Я его сын.
— Э-ээ, раз так, то пойдем к нижней носовой башне, «морского козла» забьем с мореманами. Посмотрим, как ГУГБ умеет елдой работать!
— Чем-чем, дядя Сережа?
— Башкой, епрст!
Расположившись под стволами нижней носовой артиллерийской башни, матросы играли в «морского козла». По правилам игры, играли 2 на 2. С одной стороны играли Васька и Данилыч, с другой — матросы Иван Ляпин и Кирилл Абрамов. Победил… Вася.Ну и комбинация — колбаса с молоком. Б-р-р-р. А сало с луком, чесноком и житным хлебом я и сам очень люблю. Как закуску.
Куда подевался цвет текста?
Опять какой-то «братский» народец-инородец за который Русские люди должны проливать свою драгоценную кровь? А в жёпу бы они не пошли?
Опять какой-то «братский» народец-инородец за который Русские люди должны проливать свою драгоценную кровь? А в жёпу бы они не пошли?
Интернациональный долг-с. А также возможность укрепить свои позиции в Атлантике.
Юрка Бабанов
https://ru.wikipedia.org/wiki/Бабанский,_Юрий_Васильевич , служил вместе с моим родственником — прототипом Сторожева
боцман Сергей Ермаков, по-простому Данилыч,
Прототип — мой родственник, партизан ВОВ Николай Данилович Ермаков. Его дочери, вдове моего дяди, тете Вале, я ношу распечатки «Офицеров» на рецензирование
Опять какой-то «братский» народец-инородец за который Русские люди должны проливать свою драгоценную кровь? А в жёпу бы они не пошли?
Просто давно хотелось описать сцену морского сражения в Атлантике между ВМФ РНР и ВМФ Лондонского пакта (НАТО).
Ну и комбинация — колбаса с молоком. Б-р-р-р. А сало с луком, чесноком и житным хлебом я и сам очень люблю. Как закуску.
Если откроется дрисня, то это только полезнее — организм от лишних шлаков очистится
«морского козла» забьем с мореманами. Посмотрим, как ГУГБ умеет елдой работать!
http://www.genon.ru/GetAnswer.aspx?qid=33f40949-1dab-4d0f-9019-339c7cbfec5e
- Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.