- В этой теме 75 ответов, 22 участника, последнее обновление 10 лет, 8 месяцев назад сделано
.
-
Сообщения
-
«Свечу памяти» зажгут в День памяти и скорби в Богоявленском соборе
Общенародная «свеча памяти» по погибшим в Великой Отечественной войне будет торжественно зажжена в ходе заупокойного богослужения в Богоявленском (Елоховском) кафедральном соборе Москвы 21 июня, в канун Дня памяти и скорби.
И нас не исключить из той войны, вошедшей похоронкой в наши души
Таких дней в нашей истории немного. 22 июня — не праздник с весельем и салютом. Это день нашей памяти, день общего горя и скорби. День начала самой страшной войны.
Прошло уже 72 года с того дня, когда взрывы авиабомб и визг снарядов разорвали тишину раннего утра и на нашу землю пришла страшная война, которая и сегодня выдавливает из земли осколки, гремит эхом затаившихся мин, напоминает о пропавших без вести найденными поисковыми отрядами останками погибших и поблекшими записями солдатских именных медальонов.
Почти в каждой семье бывшего огромного Советского Союза есть не вернувшиеся с той войны дедушки, бабушки, дяди… Это день, объединяющий нас всех снова, какие бы противоречия ни возникали между нами в другое время.
Долгие годы 22 июня не было принято отмечать на государственном уровне. Да, мы помнили о нем. Но это же не день Победы. Да и эта дата последние годы вызывает споры и раскол общества: лжеветераны, о которых писала «ВМ», переоценка истории и дискуссии в Сети…
Мы слишком долго возвращали собственную память. Мы слишком долго стеснялись собственной истории. Тех дней, когда нам приходилось не наступать, а трудно и горько отдавать врагу пядь за пядью родную землю.
Но чем дальше отходит тот день, тем ближе он нам становится. Тем больше мы понимаем его значение.
Каждый год московские школьники встают в ночь на 22 июня на «Вахту памяти» на Поклонной горе, в Александровском саду… Каждый год в этот день поисковики едут к Брестской крепости, чтобы своими глазами увидеть, как начиналась та война, как защищали свой дом молодые ребята — почти сверстники сегодняшних школьников.
Несколько лет назад мой сын со своими одноклассниками также выехал на «Вахту памяти». В этот вечер случился другой всероссийский праздник — наша сборная неожиданно выиграла четвертьфинал у Нидерландов на чемпионате Европы. Весь город ликовал, гудели машины, развевались российские флаги, шло братание…
И вдруг среди всего этого карнавала появились мальчишки и девчонки в солдатской форме со свечами в руках. И лица ликующей толпы начали меняться. Потому что даже среди всеобщего праздника мы не разучились думать о главном. И это чувство общего, трудно пережитого и оставившего кровавый след, от которого мы не избавились и сегодня, с каждым годом только усиливается. Потому что не может объединять народ только праздник. Потому что общие корни, единое прошлое — это и победа, и горе.
А одного без другого, к сожалению, не бывает.
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
И к мертвым выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого-то нет…
…Пятнадцатое апреля тысяча девятьсот сорок второго года.
Летчик умер. Фамилия неизвестна.
Страница не читаема. Бумага расползлась. Отдельные слова – нет, бойцы, Юрчик, кончилось
…Двадцать первое апреля тысяча девятьсот сорок второго года.Думаю, что самолетов больше не будет. Им просто некуда сесть. Только на водных лыжах. Закончилась последняя еда. Умирают и умирают. Сил больше нет. Оставшихся в строю Юрчик послал в прорыв. Может быть, дойдут. Остались только лежачие и мы с лейтенантом.
Страница не читаема. Бумага расползлась. Отдельные слова – …нмы…..бой… пхорнли ещ…..умер…
…Двадцать шестое апреля тысяча девятьсот сорок второго года.
…продолжают минометный обстрел. Ранены все. В том числе и я. Но легко. Осколком порвало ахиллово сухожилие на левой ноге. Это не страшно. Уходить я отсюда не собираюсь. Лишь бы в руки не попало. Надо стрелять. Пытаемся стрелять. Не знаю, попал ли я в кого-нибудь. Опять идут.
…Двадцать седьмое апреля тысяча девятьсот сорок второго года.
Затишье. Немцы что-то кричат в громкоговорители. После вчерашнего не лезут пока. Я видел, как безногий вцепился зубами в пах фрицу. Не повезло фрицу. Зубы мы не чистили уже давно. Инфекций накопилось много.
…Двадцать восьмое апреля тысяча девятьсот сорок второго года.
Лейтенант Юрчик ослеп. Дистрофия последней степени. Я чувствую ее по себе. Очень тяжело держать винтовку. Пока еще держу карандаш.
Страница не читаема. Бумага расползлась. Отдельные слова – …цы…..конч…..ср…
…Первое мая.
Праздник. Нас осталось пятеро. Сил больше нет.
…Третье мая.
Я последний. Передайте привет по адресу, город Черкасск, Ставропольского края… Далее неразборчиво – Живаго. У меня еще есть граната. Прощайте.[/quote]
Мы долго молчим. Очень долго. Потом наливаем водки. Встаем. Выпиваем. Молча. Так нужно. Не знаю почему, но так нужно.
Потом идем курить.
Я затягиваюсь дымом и смотрю то на острые звезды, то на белеющие в темноте мешки под навесом. Где-то в этих мешках лежит человек, который писал эти строчки. Врач с пастернаковской фамилией Живаго. Виноват, военврач. Откуда-то со Ставрополья.
Завтра мы тебя похороним, доктор Живаго. Завтра. Завтра будешь лежать в домовине.
Потерпи еще ночь, солдат.
И мы идем спать. Потому что завтра предстоит тяжелый день.Нам надо похоронить военврача Живаго и бойцов первой маневренной воздушно-десантной бригады.
Похоронить победителей.
Поколение победителей.
Я забираюсь в спальник. Кладу под голову рюкзак. Долго смотрю в потолок. Не могу уснуть. Думаю.
Думаю о том, простят ли они меня – слабака из поколения проигравших?
Я родился в семьдесят третьем году, потому что они умерли в сорок втором.
Под маленьким городом Демянском они отстояли страну. Голодные, обмороженные, обессилевшие.
Я – сытый, довольный, красивый – спустил в сортир все, что они для меня сделали.
Они ломали сталь, а я только и умею жрать в три горла.
Они вложили в меня сокровенные мечты, а я что сделал, чтобы эти мечты воплотить?
Поколение победителей – наши предки, наши отцы, деды, прадеды. Уже прадеды, да… У восемнадцатилетних мальчишек растут двадцатилетние правнуки.
Как я позволил разорить дом своих родителей?
Простите меня, деды.
Пожалуйста.
Демьяновский котел.
«Десантура», Ивакин[youtube]http://youtu.be/7V1wl37xaww[/youtube]
Это нерусский, а жидовский вальс для обдуренных совков!
Это нерусский, а жидовский вальс для обдуренных совков!
Нельзя сказать, что ты не прав, но твоя правота, в таком виде, мало кому нужна.
Раненых солдат и офицеров привозили в госпиталь Бурденко на Авиамоторной ул., где часть раненых умирало и их отпевали почти напротив в Храме Петра и Павла, в Лефортове, которая с тех пор называется в народе Солдатской церковью. Церковь работала круглосуточно. А потом везли и хоронили на Преображенксом кладбище.
Военная Гошпиталь, построенная еще Екатериной
[/URL] [/URL]Церковь Петра и Павла в Солдатской слободе
В этом храме св. Петра и Павла, мне пришлось в летом 1999 года проводить в «последний путь» русского воина Александра Сысоева!
[/URL] 
[/URL] 
[/URL] - Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.