Какая школа нам нужна?

[Девятомаец]

— Нам нужен амперметр или плосокогубцы?
— Да нет, пожалуй, обойдёмся компьютером или отвёрткой.
— Позвольте, господа! А что же делать будем?
— Современный инновационный продукт.
Это из пьесы для театра абсурда? Да, нет – это наши дискуссии об образовании и его реформе.

Больше выделить денег на образование, меньше, сколько студентов учить «на бюджете», а кого за деньги, даже сакраментальный вопрос об учительской зарплате – всё это вторично. Потому что само по себе образование – вторично. Оно – инструмент. Образование готовит кадры для решения страной и народом определённых задач. Именно поэтому великие педагогические новации возникают на рубеже эпох, когда перед обществом возникают новые задачи. Потребовала английская промышленная революция минимально грамотного работника, притом в массовом порядке, — и вот тебе – родилась система «ланкастерских взаимных обучений» — быстрого обучения массовых контингентов грамоте, помянутая даже в «Горе от ума». Потребовалось Петру I для его преобразовательной работы сформировать кадры образованных людей – стал он посылать дворянских недорослей учиться «навигацким наукам». Елизавета Петровна не любила море и технику – и дворянские недоросли принялись изучать «взгляд и нечто», оно и проще, и изячней. Потребовалось большевикам «пробежать», по выражению Сталина, за десяток лет историческую дистанцию, на которую другие народы тратили сотни, — тут же возникает система ликбезов, рабфаков, техникумов и вузов, нацеленных на индустриализацию. Любопытный факт. Альфред Шпеер, гитлеровский министр военной промышленности, рассказывает в своих воспоминаниях, как во время немецкой оккупации он посетил Днепропетровск и увидел недостроенный университетский городок. «Этот народ нацелен на достижение технического первенства», — заключил этот далёкий от идеологии технократ. Именно так и было! Не устаю повторять: индустрия – это не заводы и фабрики – это состояние сознания народа, это в первую очередь духовная категория. Это уровень умелости и квалификации народа. Деиндустриализация – это, соответственно, дисквалификация народа.

Все разговоры об образовании, попытки его реформировать, обсуждения, нужно или нет ЕГЭ, издание по сему поводу разных законов и установлений и наставлений – вещь радикально бессмысленная. И пребудет таковой ровно до того момента, когда наконец не прояснится, для какой деятельности мы готовим кадры и учим детей. А это, в свою очередь, определяется тем, что мы желаем в результате деятельности получить. Потому что не бывает образованных людей ВООБЩЕ. Образованный человек – это человек, способный к той или иной деятельности. Меняется деятельность – меняется и критерий образованности. Это превосходно показано в романе Михаила Осоргина «Сивцев Вражек». Сто лет назад (как и сегодня) любимцами дам и центром общества были говорливые адвокаты и модные журналисты. Но начинается Первая мировая война – и самым интересным и, как теперь говорят, востребованным, становится заводской инженер. Именно к нему обращены взоры: хватит ли снарядов для фронта?

Сегодня ответа на этот вопрос нет и не предвидится. Ощущение такое, что на него наложено негласное табу: очень уж страшно. Поэтому мусолят частности: сколько процентов от ВВП тратить на образование, сколько правильно иметь студентов на сто тысяч населения и т.п. В области практической происходят слияния учебных заведений, что сильно напоминает перестановку мебели в департаменте.

То, что происходит сегодня, — это порождение паразитарной ресурсной экономики. Экономики проедания советского наследства. Если мы решим перейти от экономики «на наш век хватит» к экономике производительной, то нам потребуется не преобразовывать существующую систему образования, а радикально её поменять. Сегодняшняя школа исходит из молчаливого предположения, что работать будут другие – какие-то условные «таджики». А мы закончим что-нибудь непринуждённо-гуманитарное и засядем в офис. Из начальной и средней школы полностью исключён труд – в любой форме, даже в виде уборки. Таким манером сидят аж одиннадцать лет! Так у нас не хватает денег или лишние завелись, чтобы здоровенных тёть и дядь держать лишний год вместе с первачками? Кому это нужно? А так, знаете… во всём мире так…

Дальше народ идёт учиться на всяких там юристов-экономистов-филологов-политологов. Процентов 70 у нас изучает болтологические специальности. Цель (реальная, а не декларируемая) – отмазка от армии и получение диплома. Диплом, считается, священной коровой современного воспитания, без него, считается, жизни нет.

Итогов у этого пятилетнего сидения два: 1) устойчивая привычка к праздности и 2) убеждение, что простой труд не для меня. Современное высшее образование формует толпы праздных, ни к чему не годных людей, которых к тому же гложут претензии к миру и жизни: ведь я же менеджер по международной экономике (специалист по компаративной лингвистике и межкультурной коммуникации), а мне – на складе ящики ворочать. (Кстати, это горючая смесь всяких протестных движений, вроде белых ленточек). Единственно, на что он годен – это сидеть в офисе в окружении трёх К: кофе, кондиционер, клавиатура. Но для этого никакого специального образования не нужно: школы – за глаза и за уши. Откуда я это взяла? А вы посмотрите, кто по диплому работники какой-нибудь конторы. Рядом трудятся: юристы, экономисты, финансисты (этих больше всего, потому что из выпускают в каждой подворотне), психологи, филологи, культурологи, ну и так. По мелочи – экологи там всякие. И все они заняты одним и тем же. Это, по-моему, яснее ясного доказывает: никакое образование там и не нужно.

Вузы у нас давно стали институтом продления счастливого детства, а вовсе не подготовки работников той или иной квалификации.

Классической возражение: работодатели не берут без высшего образования. Значит, наверное, есть в этом какой-то смысл. Поговорим об этом.
Ну, во-первых, не все работодатели так уж привязаны к диплому. Хотя бы потому, что купить диплом – проще пареной репы. Вот я лично – работодатель. Бизнес, которым я непосредственно управляю, — вполне незазорный по длительности жизни и размеру; прирост – выше российской экономики. Работает и получает зарплату более ста человек. Их дипломы меня интересуют не более, чем свидетельство об окончании кружка вышивания. (Впрочем, дипломы есть даже у грузчиков на складе). Наверное, я не одна такая на свете.

Почему же где-то непременно спрашивают диплом? Это исчерпывающе объяснил один владелец продуктового магазина. Когда он дал объявление о найме продавщицы, не указав необходимость диплома, — к нему пришла толпа пропойц, бывших людей и бомжих. Вот чтобы огородить себя от представителей дна (которое у нас расширяется), работодатели и требуют в/о. А вы думали – зачем? Интеграл что ли брать?

Так что же должно быть, если мы захотим перейти от паразитарно-ресурсной экономики к производительной? Какое нам потребуется образование?

В первую очередь оно должно быть компактным. То есть нацеленным на достижение результата за возможно малый срок и с наименьшими затратами. Образование – это сродни питанию. Можно наесться в дорогом ресторане, можно в дешёвой забегаловке, а можно – купить куриный набор и сварить кастрюлю лапши. Будет очень дёшево и сытно. Можно есть так, чтобы как можно дольше не наесться, а просто продолжать получать удовольствие. А можно: чтобы поскорей наесться – и за работу.

Ровно то же и образование. В Европе учат 12 лет до вуза плюс 4-5, а то и шесть в вузе. Это так уж необходимо? Конечно. Ведь каждый год сидения за партой отдаляет (вернее, перелагает на родителей) выплату пособия по безработице.

Если задача стоит работать, строить, производить – то надо, напротив, стараться сократить срок обучения. В разумных, конечно, пределах. Вообразите, сколько человеко-часов разумной деятельности потеряно всеми одиннадцатиклассниками по всей стране. А теми, кто отсиживает законную пятилетку в эколого-политологическом? Страшное дело!

Схематически полезно вернуться к советской системе. Первые восемь классов все учатся вместе и одному и тому же. Может быть, не восемь, а семь – это надо посмотреть, посоветоваться с опытными педагогами. Все получают базовые знания – русский, математика, ну понятно. Никакой специализации, никаких особых лицеев-гимназий. Дальше все уходят из школы. Все! Чтобы не было никому обидно.

Дальше все идут получать среднее специальное образование. По существу дела – в ПТУ или техникум. Я считаю, что надо отменить термины среднее, высшее образование. Высшее образование – это сегодня какой-то вздорный фетиш, давно утративший связь с реальностью: лучше, чтоб его не было. Высшее образование – это сейчас что-то вроде микроскопического, величиной с булавочную головку смешного дворянства. Поэтому надо просто придумать новые слова – например, общеобразовательная школа. Это общеобязательные 7-8 классов. Потом – «базовое профессиональное образование». Это по-старому ПТУ или техникум. После этого будет не вуз, а заведение «профессионального образования второй ступени», затем, если требуется, «профессиональное образование третьей ступени». Это то, что сейчас вуз.

Надо вполне уяснить: для подавляющего большинства производимых в обществе работ никакой высшей мудрости не требуется. Требуется твёрдое среднее специальное образование, выражаясь на старый лад. Следует также освежить в сознании то, чем отличается среднее специальное образование от высшего образования соответствующего профиля. То есть чем отличается фельдшер от врача, техник от инженера. Техникум ещё в советское время превратился в отстойник для неуспевающих школяров. (Ещё в большей степени это относилось к ПТУ). На самом деле, техник – это знаток определённой отрасли техники и технологии, это вполне полноценный специалист, на нём, в сущности, должно держаться производство. Что его отличает от специалиста с высшим образованием? То, что он не нацелен на создание нового, он использует уже имеющееся, действует по готовым наработкам. Именно поэтому ему не требуется особо глубокое проникновение в теорию, понимание глубинных механизмов явлений и т.п. Подавляющему большинству людей подобное проникновение и не доступно, а для подавляющего большинства работ, по счастью, и не нужно. Высшее образование – по замыслу – должно быть направлено на создание нового, а среднее – на использование готового. Но использование толковое и квалифицированное.

Это техник. А есть ещё квалифицированный рабочий. Это тоже специалист своего дела, но работающий, опять-таки по замыслу, руками. Непосредственно создающий вещь. Грань между ними – зыбкая. Обычно на этом месте вспоминают станок с ЧПУ или что-то вроде. Да, зыбкая грань, согласна. Кстати, очень трудно сравнивать, сколько в какой стране людей с каким образованием, т.к., положим, в Финляндии медсестра или воспитательница в детсаду считается лицом с высшим образованием, а в Германии это рабочая профессия. Безусловно, провести грань бывает трудно, но ядро явления выделить всё-таки можно. Нам нужно огромное количество людей с умными руками. Важно выявить ещё в общеобразовательной школе людей, у которых руки умнее головы, и направить их по правильному пути. Выбор правильного жизненного пути – это вообще огромное благо и достижение – и для самого труженика, и для всех окружающих. К сожалению, сегодня повседневные ручные работы у нас делаются ошеломляюще убого и косо. При огромном прогрессе во всём, при новых материалах и инструментах строительство, например, ведётся на отвратительном, постыдном уровне. Найти приличного сантехника, электрика – редкостное счастье, их лелеют, благоговейно передают друг другу. Приличные парикмахеры – на вес золота. Портных нет вообще. Считается, что они не востребованы, но это не так, просто не умеют и не дерзают попробовать научиться. Такое положение вполне объяснимо. Эти работы выполняют люди, которые кое-как самоуком «наблатыкались» (словцо Пелевина). Так вот надо не по-маниловски грезать о нано- и ино- , а начинать учить умелых работников.

То есть что получается. Классов семь-восемь – общеобразовательная школа. Потом – года три-четыре – базовое профессиональное образование.

В 12-13 лет склонности детей уже так-сяк проявляются. У кого не проявляются вовсе, нет ни к чему интереса – это значит, родительская и учительская недоработка. Тут надо детям помочь определиться. Для этого нужны простые и более-менее надёжные методики определения профессиональных склонностей. Хорошо бы обучить им всех учителей, а не вешать эту работу только на школьного психолога: классный руководитель, который знает детей годами, лучше поймёт склонности ребёнка, чем психолог, который видит его впервые.

Собственно, и сегодня все так называемые спецшколы (математические, например) берут детей после 7-8-го класса. Образование должно быть привязано к нуждам народного хозяйства, по возможности, осуществляться при заводах, гостиницах, парикмахерских, детсадах и т.д. Это совершенно не исключает и занятий в аудиториях, и изучения каких-то непрофильных предметов, вроде литературы, русского языка, истории и т.п. Лет до семнадцати человеку нужно дать какие-то общекультурные, а не только строго специальные знания.

Гуманитарных заведений должно быть очень мало сравнительно с техническими. Мириады бессмысленных психологов-социологов-лингвистов не нужны никому. Из гуманитарных полезны заведения, готовящие воспитательниц детсада и учителей начальных классов. Полезны работники СМИ. Им дать базовые навыки вёрстки, работы с издательскими программами, работы корректора. Туда, вероятно, пойдут люди, склонные что-то писать, сочинять.

Имеющие склонности к иностранным языкам выучатся на переводчика или преподавательницу иностранного языка. Тут не требуется пять лет жевать жвачку в ин-язе. Вернее, начинать обучаться этому нехитрому ремеслу надо после 8-го класса. Года за четыре можно научиться вполне прилично. Чтоб быть переводчиком или училкой английского, совершенно не требуется изучать теоретическую фонетику, древневерхненемецкий язык или второе передвижение гласных. Кому охота – сами почитают, а для дела этого не требуется.

Кто имеет склонность к медицине – понятно, пойдут учиться на медсестру. Кто к математике – пусть идёт осваивать программирование.

Таким образом, лет в восемнадцать-девятнадцать, максимум в двадцать молодой человек начинает работать. И не просто, а по специальности. Это полезно для народного хозяйства, которому требуется много работников. (Это, разумеется, в том гипотетическом случае, если мы перейдём от ресурсной к производящей экономике). Это полезно и ему самому, и всему обществу. Он станет умнее, самостоятельнее, чем пустопорожний оболтус, просиживающий штаны в эколого-политологическом, поигрывая от скуки в телефончик. Больше нет этих бессмысленных лет в старших классах школы, где учат неизвестно чему невесть зачем. Схоластической муре учат, интересной только в видах сдачи ЕГЭ. Никакой специализации средняя общеобразовательная школа обеспечить не может: нет у неё таких сил. Откуда она возьмёт специалистов и знатоков? Она по замыслу, по своей генетике – ОБЩЕобразовательная. Вот и превращаются эти два года в пустопорожнее отбытие нумера. Именно в это время от праздности великовозрастные школяры усваивают не столько знания, сколько пороки.

Кто будет получать дальнейшего образование? Кто станет учёных, открывателем, пролагателем новых дорог и прочая, прочая? Ну, для начала надо уяснить, что вообще обучиться не формально, а по существу наукам на их передовом уровне способны процентов десять населения. Это при оптимистическом взгляде на вещи. Вот они и будут обучаться. Делать они это будут осмысленно, потому что будут понимать, чему учатся. Вероятно, тут невозможно точное совпадение базового образования с дальнейшим. Но общее направление, скорее всего, будет совпадать. Конечно, всегда будут люди, которые начали как геологи, а кончили – как режиссёры. Но всё-таки это скорее исключение.

Кто очень хорошо себя зарекомендовал в школе и на первом этапе профессиональной подготовки – может идти на второй немедленно. Кто нет – пускай поработает. Образование на второй и дальнейших ступенях должно быть безусловно бесплатным и ОЧЕНЬ ТРУДНЫМ. Не массовым. Трудность обучения в вузе – лучший заслон злоупотреблениям на входе. Поступать левым образом (по блату, за взятку) имеет смысл лишь тогда, когда поступление – последнее испытание, а дальше – сплошная лафа. А если там требуется тяжко работать – сдалось оно!

Можно ли учиться за деньги? Можно. Но за это не должны даваться вожделенные «дипломы государственного образца». Можно ли при этом работать? Конечно. Если возьмут тебя, будешь справляться – работай на здоровье. В сущности, большой смысл государственный диплом имеет только у врачей да, пожалуй, школьных учителей. А у всех прочих знания и умения можно проверить, дав задание, приняв на испытательный срок и т.п.

Вполне возможно, что так окажется, что какие-то курсы будут когда-нибудь цениться работодателями больше всяких университетов. Я, например, ценю работников, окончивших курсы НЛП, гораздо больше, чем окончивших какой-нибудь финансово-юридический университет. Хотя бы потому, что на курсы человек пошёл сам, целенаправленно, именно для того, чтобы изучать эту интересную психотехнику, а не просто потому что родители внушили, что приличный человек должен иметь диплом.

Вообще, частные и платные образовательные учреждения оказывают услуги главным образом по продаже диплома в рассрочку и предоставлению отмазки от армии. Говорят, туда идут учиться? Отлично. Тогда нужно предоставить им статус народного университета культуры. Если туда шли учиться – значит, будут продолжать ходить. Если шли за «дипломом государственного образца» — значит, не будут больше туда ходить. Вот такой простой эксперимент – куда уж проще.

А вообще-то учиться можно далеко не только в вузе, техникуме или ПТУ. Можно учиться и в лектории при музее, и на курсах, и посещая лекции общества «Знание», и по интернету – несть числа возможностей для стремящегося к знанию. Мне кажется, в будущем роль этих неформальных способов обучения будет только возрастать.

Очень многим вещам имеет смысл учить уже взрослых, поработавших людей. Экономика, управление, менеджмент – смешно учить этому не работавших и ничем не руководивших юнцов. Помню, лет десять назад в ГУУ принимали на обучение по специальности «антикризисное управление». Вообразите, выпускник школы, не управлявший даже киоском в подземном переходе в период бума, научится вытаскивать бизнесы из прорыва. И никто не заметил юмора ситуации.

Эта система ни на что не похожа? Она не соответствует международной практике, нас исключат из Болонского процесса? Вот это будет замечательно! Мы чего хотим? Чтобы наши специалисты работали у нас или ехали за границу? Вообще-то наши настоящие специалисты всегда находили работу за рубежом, в том числе и при советской власти. Разрабатывая нашу образовательную систему, я бы специально позаботилась о несовпадении нашей образовательной системы с западной. Нам не нужна никакая болонская система. Или завести свою – Орехово-Зуевскую, например. Кто хочет – присоединяйся.
http://domestic-lynx.livejournal.com/82197.html

[Девятомаец]

Продолжаю размышления об образовании

Мои читатели справедливо пишут: а что же будет с теми, кто показывает хорошие способности к наукам, кто с высокой долей вероятности станет учёным, теоретиком, математиком, например, или физиком-химиком? Да хоть филологом или историком. Какое-то количество учёных по всем отраслям требуется, безусловно. Будущему математику надо в возрасте 13-17 лет не программировать учиться, а заниматься именно математикой, — объясняет мне один из читателей, а то ни математика не получится, ни хорошего программиста. Вот для таких людей и нужны старшие классы школы. Большинство – в техникумы-ПТУ, а этих, особых, одарённых, раритетных, – оставлять в старших классах. Ну и, конечно, учить их твёрдо, с возможностью выгона, много давать и много спрашивать, чтоб знали, что почём. Эти люди готовятся к университету научного профиля. К работе в области фундаментальной науки. Так считают мои читатели.

А я вот так не считаю. Почему? А вот почему.

Вот был класс, где все учились вместе, кто-то лучше, кто-то хуже. И надо из этого класса выгнать худших. А лучшие останутся. Выгнать в ПТУ или техникум. Какова естественная реакция школяров и их родителей? Их две. 1) Твёрдое убеждение, что техникум-ПТУ – это отстой, дрянь собачья, которая НАМ не нужна. Даже если изначально человек был ориентирован на не бог весть какое образование – всё равно он не хочет быть мусором, от которого избавляются. И не хочет идти туда, куда ВЫГОНЯЮТ. 2) Желание во что бы то ни стало остаться среди тех, которые в данной ситуации признаются лучшими, более качественными и, так сказать, «породистыми». Это желание подкрепляется ещё и естественным человеческим консерватизмом – желанием продолжать делать то, что делал раньше. Он присущ не всем, но многим. Если не детям, то родителям.

В результате будет колоссальное давление, чтобы не мытьём, так катаньем остаться в старших классах. Как это можно будет сделать, если, положим, на десять восьмых останется два девятых? А как-нибудь сумеют! Протащат, на худой конец, закон, воспрещающий выгонять – и вся система пойдёт прахом. Так уже было – в моё время. Поверьте, ВСЕ так или иначе протыривались в 9-й класс. В ПТУ шли уж совсем никудышники – несмотря на всю огромность пропаганды, все завлекалочки и, прямо сказать, истинные преимущества этого пути. Не хо-те-ли!

Поэтому нужно из 8-го класса выгонять всех, чтоб никому не было обидно. Всё, ребята, комедия финита. А дальше «Выбирай себе дорогу с пионерских юных лет» — такая у меня была тема сочинения на выпускном экзамене за восьмилетку. (Вообразите: мы в 8-м писали сочинение, а мой сын на вступительных в вуз (!!!) – диктант).

Дальше они должны ПОСТУПАТЬ наново – кто куда. Тут радикальная разница: одно дело – выгнать кого-то откуда-то, и совершенно другое – не принять куда-то. Второе – неизмеримо проще. Это для организаторов процесса. А для самих школяров – такая же история. Тебя выгнали – это позор, травма, ощущение собственной неполноценности. Печать жизненной второсортности. А не поступил… Ну, туда не поступил – поступил сюда. Да и окружающие могут и не знать, куда именно ты не поступил. Ещё и не скажешь, что лучше, что хуже. С какой стороны посмотреть. Этот – психологический – аспект никак нельзя недооценивать. На это будут смотреть, как в наши дни смотрели на институты. Ну, кто-то поступил в более престижный, кто-то в менее престижный, но в принципе – все равны, все молодцы. Это очень важно – никого не обижать без нужды и учитывать ходовые предрассудки. Предрассудки – это двигатель повседневного житейского поведения, их надо изучать, лелеять, понемногу на них воздействовать в нужном направлении и никогда не рубить сплеча. Тут что-то аналогичное «подстройке и ведению» в НЛП. Управляя широкими массами, нельзя не учитывать предрассудки (назовите это «народные верования», если угодно).

Так куда же должны поступать школьники, ориентированные на научную подготовку? Вероятно, НАРЯДУ с техникумами и ПТУ (в предыдущей части они были названы заведениями профессионального образования первой ступени) должны существовать какие-то заведения общенаучной подготовки. Учиться там должно быть труднее, чем где бы то ни было и никаких прикладных профессиональных навыков они давать не должны. Они должны учить основам наук – на довольно приличном уровне. Это, в первую очередь, математика, физика, химия. Тут ничего особо и сочинять не надо: было в стране несколько хороших матшкол – вот и сделать что-то вроде этого.

Но это должны быть – повторюсь – отдельные заведения. Надо преодолеть соблазн устроить их в тех же школах – по вышеочерченным причинам. Другое название, другое здание, всё другое.

И этих заведений должно быть немного. Сколько? Мне кажется, мест там должно быть на единицы процентов от выпуска общеобразовательной школы. Может, три процента, может, пять. Так мне кажется. Надо позаботиться об общежитиях, о хороших стипендиях, чтобы приезжали со всей страны. Дело это серьёзное – подготовка будущих учёных.

Главное, чтобы заведения этого типа не начали неконтролируемо размножаться и соответственно разжижаться. Такая опасность есть всегда. Нечто подобное произошло в Германии. Скандальный Сарацин («Германия: самоликвидация») пишет, что несколько десятилетий назад в гимназию (единственное заведение, готовящее в Германии к университету) поступало процентов двадцать учеников, оканчивающих основную школу. Лучшие поступали. А теперь гимназия открыта для всех – и туда идёт 80%. Они ИМЕЮТ ПРАВО. Результатов два. Университет получает студентов, которые по своим умственным способностям не могут освоить сложные вещи. Поэтому университет вынужден понижать уровень обучения. Одновременно разрушается, а возможно, и разрушалась уже, знаменитая немецкая система профессионально-технического образования: туда попадает совершенный отстой, что автор доказывает с немецкой педантичностью, сравнивая результаты вступительных тестов по годам. Вот практические плоды политической сентиментальности и признания прав всех на всё. Если не держать ситуацию твёрдой рукой, сползание к образовательной богадельне происходит само собой и без специальных усилий.

Так что заведений, готовящих будущих учёных, должно быть мало. А специалисты по прикладным инженерным специальностям – вполне могут получаться через техникум или даже ПТУ (в старой терминологии, которую следует полностью ликвидировать, чтобы не тащить в будущее налипших на неё дурных коннотаций).
Представление о том, что овладеть трудными вещами можно только в юности, иначе мозги отвердеют и ничего не выйдет – сильное преувеличение. Это представление было поднято на щит борцами против всеобщего призыва молодёжи в армию. На самом деле важно непрерывное и интенсивное образование только для математиков, теоретических физиков. А инженеры вполне могут сначала стать техниками, потом поработать, потом опять поучиться, потом снова поработать на более высоком уровне и т.д. Это им только на пользу. Мой отец поступил в вуз перед войной, потом прошёл всю войну и продолжил, по несколько иной специальности. Окончил с отличием, успешно работал конструктором, имел авторские свидетельства. И таких в его поколении было очень много. Правда, он рассказывал, один их профессор говорил, что-де вот инженеры из вас получатся, а настоящие учёные – вряд ли: стары вы, раньше надо было начинать. Но настоящие учёные, пролагатели новых трасс, — это вообще большая редкость, штучный товар. Надо им дать возможность развиться, но и тащить за уши «в учёные» никого не надо: бесполезно.

Что делать с теми, кто стремится к теоретическим штудиям в области гуманитарных наук? Допускаю, что можно открыть заведение общенаучной подготовки и по этим наукам – положим, по истории или филологии. Но тут надо быть разборчивым и аккуратным, чтобы не наоткрывать их чересчур много и не превратить в места, где белоручки из приличных семейств прячутся от жизни. Филологи вполне могут в дальнейшем рекрутироваться из техникума иностранных языков, а какие-нибудь там психологи – из педагогического. Будущему историку полезно получить на первоначальном этапе профессию, например, гида. Вообще, сама жизнь найдёт пути. Главное, твёрдой рукой поставить заслон ползучей гуманитаризации образования. Народ, который хочет совершить прорыв, должен овладевать дельными, а не болтологическими специальностями.
http://domestic-lynx.livejournal.com/83183.html

[Девятомаец]

КАКАЯ ШКОЛА НАМ НУЖНА? — часть 3.

ИМЕНИНЫ СЕРДЦА И ВИТАМИН ДУШИ

В предыдущей части я только вскользь упомянула про то, как важно учитывать народные предрассудки и коллективные верования (что, в сущности, одно и то же). Нет, вовсе не идти у них на поводу. Делать надо то, что надо, а не то, что нравится и хочется большинству. Здесь пролегает водораздел между народными хотелками и народным благом. Демократия, пытающаяся согласовать и воплотить желания людей, — обречена на вырождение и превращение в худший род ада, что, собственно, сегодня и происходит. Целью государства является БЛАГО, а не согласование индивидуальных и коллективных воль и желаний. Об этом я когда-то писала в серии постов «Чего народу надо?», которые широко разбрелись по интернету, поэтому не буду повторять.

Вместе с тем, действуя в направлении блага, делая объективно полезные вещи, необходимо позаботиться о том, как они воспринимаются народом, как они согласуются с его представлениями о жизни, с его желаниями, житейскими привычками, модой, в конце концов и всей той пустяковой мелочёвкой, которая и определяет поведение людей. Ни в коем случае нельзя без крайней необходимости никого обижать и ломать чьи-то дорогие предрассудки через колено. Советское руководство всегда отличалось тупостью по этой части. Им казалось, что надо сделать правильное и разъяснить, почему это правильно, а кто не понимает – того просто заставить: потом поймёт.
(ну тут есть 2 стратегии — либо «тихой сапой» либо «товарищ маузером»)

Реформируя (или создавая вновь) какую-то сторону жизни народа, надо в первую очередь понять, какова её истинная роль в народной жизни (она может далеко не совпадать с заявленной и даже с той, которую народ себе представляет). И, разумеется, надо хорошо знать, чего простой обыватель от ЭТОГО ждёт и хочет, как он себе это представляет. Если ему можно дать – особенно без больших материальных затрат – то, чего ему хочется – надо немедленно дать! И побольше! Полной пригоршней! Есть такие вещи, ценность которых гораздо выше их, так сказать, себестоимости. Помню, у нас в химчистке когда-то висел под стеклом плакатик: «Ничто не стОит так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость». Вот подобные явления я имею в виду. Вот, например, цветы дамам. На некоторых (и их немало) букет действует просто магически, в социальном контакте цветы гораздо ценнее их практической цены в подземном переходе. Чаще всего людям не хватает уважения, внимания, высокой оценки их деятельности. Особенно современному горожанину, обезличенному, живущему в бетонной клеточке среди одинаковых блочных громад. Вот этого витамина души и надо людям не забывать подбрасывать.

Какое это всё имеет отношение к образованию? А вот какое.

МЕЩАНИН ВО ДВОРЯНСТВЕ

Образование сегодня – это микроскопическое, величиной с булавочную головку, смешное, дворянство. Вернее сказать, оно играет социальную роль, заполняет в народной душе ту ячейку, в которой прежде помещалась сословная гордость. Сословия давно отменили, а потребность ощущать себя выше и лучше кого-то или даже не лучше кого-то, а просто качественным, породистым, очень-очень непростым – вот это осталось. Возможно, это вообще непроходящая часть человеческой натуры.

Только вот не надо про «тупое быдло»: чувствую, уж настрополились мои дорогие френды, мыслящие последовательно, логично и научно, лягнуть народное простомыслие. Не надо! Это есть – желание ощущать себя непростой, да такой непростой, чтобы это было неотъемлемо, неотчуждаемо твоим: денег нет, живёшь в дыре, но ты – дворянка. Это не отнимешь. Или даже пускай не дворянка, пускай мещанка, но ведь не крестьянка же! А может, вообще «почётная гражданка» — было и такое сословное звание в царской России. Это в натуре человека – стремление иметь титул, быть аристократом («аристос» — по-гречески и значит «лучший»). Не все к этому стремятся, но – многие. Недаром моя старушка-свекровь вдруг в самое последнее время обнаружила в себе дворянские корни. Как обстоит дело в реальности – не имеет ни малейшего значения, вся эта материя относится к сфере чистой мифологии, которая – вот тут внимание! – вполне может самым реальным образом влиять на человеческие поступки и поведение. Мифы порою сильнее и влиятельнее реальности. Что же касается моей свекрови, то дворянство её греет, повышает настроение, даёт силы не распускаться, читать газеты и даже носить шляпку. Так что в данном случае от него сплошная польза. Я даже дочке иногда говорю: «У тебя прабабушка – дворянка, а ты ходишь непричёсанная (не чистишь ботинки, разбрасываешь вещи)»; правда, она не очень верит, но речь не об этом.

Вот эту роль – основания сословной гордости – играли и играют образовательные различия. Не только у нас – в других странах тоже это наблюдается. В Италии вообще забавно: там постоянно употребляются так называемые «titoli di studio» (не знаю, как перевести: «учебные титулы»? – глупо как-то звучит) при обращении к человеку: «инженер», «адвокат», «архитектор», «профессор», «доктор» в конце концов – это покрывает всё. Если человек просто «синьор» — уж точно недоучка. Впрочем, я пишу не о других странах – я о нашей.

Так вот у нас, идя в институт, человек шёл (или родители его посылали) не только и не столько получить профессию, квалификацию или знания того и этого. Он шёл, чтобы стать – «лучшим» («аристос»). Ну, скажем, в последние десятилетия, при массовом одипломливании населения, — чтобы стать «не хуже людей». Устроители образовательных новоделов, всех этих эколого-кульурологических университетов и финансово-юридических академий, коммерчески чутко уловили эту потребность и её триумфально удовлетворили. Хочешь быть менеджером по международным финансам? Милости просим! Хочешь специалистом по межкультурной коммуникации? И это на раз!

Конечно, кто-то куда-то шёл и за знаниями, и за профессией, но цель быть не хуже людей – тоже присутствовала: где-то проходила вторым планом, а часто – и первым. Помню, в мою юность подруге постоянно повторяла её тётка: «Высшее образование – лучшее приданное девушки». Кстати, тут коренится ответ на загадку, которую я по молодости не могла разгадать, сколько ни пыталась: зачем девушки идут на сложные технические специальности, в которых заведомо «не шарят». А вот затем и идут (вернее, шли): просто за неким дипломом. Поскольку тогда резко преобладали технические вузы – ну и шли туда, чтобы одипломиться. Сегодня при наличии такой потребности нет нужды сушить мозги над сопроматом и теормехом: поступила на эколого-лингвистический – и ты с дипломом.

ВСЕ РЕБЯТА ПАРАМИ, ТОЛЬКО Я ОДНА…

Важно ещё вот что. Люди обычно подбирают себе пару, брачного партнёра, одинакового уровня образования. Тут есть нюансы: девушки придают этому делу большее значение, чем парни, родители – бОльшее, чем дети, но так или иначе образование принимается в расчёт всеми. Это опять-таки что-то вроде мини-дворянства. Если парень денег не имеет, а работает грузчиком, но – с высшим образованием – это сегодня так-сяк принимается: ну, всякое в жизни бывает, это не он, а Путин с Медведевым виноваты, что он работает не по специальности, жизнь такая, а потом, глядишь, и найдёт что-нибудь, всё-таки парень образованный. За такого приличная девушка при отсутствии лучших вариантов так-сяк может пойти. А за необразованного – ни за что. Это было бы страшным мезальянсом, которого ни маменька, ни сама девушка не допустят.

На эту тему я помню разные трагикомические истории. Например, один молодой человек из академической семьи женился на милой девушке – ткачихе ковров. Она ткала такие замечательных, художественные ковры, что они даже выставлялись на ВДНХ, где молодые люди и познакомились. Но у неё за плечами было лишь ПТУ. Но – любовь. А он – кандидат наук. Так вот родители придумали: она поступает в текстильный институт. Поскольку папа был влиятельным человеком в вузовском мире – поступила. На заочное, не то вечернее, точно не помню. Надо делать какую-то контрольную. Девушка самым благожелательным образом объясняет молодому мужу: лично мне это не надо, да и не умею я, если кому-то надо – пусть он и делает. Ну, что тут скажешь? Чтобы не пилили родители, молодой муж освоил всю текстильную премудрость и на своих плечах доволок супругу до диплома. Уже после я прочитала книжку И.Грековой «Маленький Гарусов», где описывается подобная ситуация: молодой инженер тащит свою подругу сквозь заочное образование, сам получая ходом вещей вторую специальность, по которой в конце концов отправляется работать. Наверное, это был не единственный случай.

А моя давняя компаньонка окончила всего лишь музучилище, правда престижное, гнесинское. И работа вроде приличная была, интеллигентная – руководитель детского хора (это было в 80-е годы). Как же её презирала и гнобила мужнина родня – все как на подбор кандидаты наук! (Впрочем, потом моя бывшая компаньонка совершила акт исторического возмездия: у неё — на её собственной фирме! — работала взятая ради Христа, отовсюду выгнанная и обнищавшая, кандидатесса наук – та самая родственница, когда-то её презиравшая. Мораль: не надо никого презирать, но это к моей теме не относится, просто воспоминание).

А относится вот что. Если мы хотим, чтобы молодёжь шла получать нужные народному хозяйству специальности – этого деления на высшее и невысшее образование быть не должно. Образование должно быть у всех КАК БЫ одно и то же. Ну, разного профиля, а по социальному достоинству – одно и то же. Если этого не будет – народу будет нанесена незаслуженная психологическая травма. Да, соображающие люди будут понимать, что это – разное. Ну, так и сегодня разные вузы дают очень разное образование – не по профилю, а по уровню. Экое открытие! Но СОЦИАЛЬНО они КАК БЫ равны. Такова молчаливая общественная конвенция. Когда выпускник физтеха женится на девушке-библиотекарше, выпускнице расположенного неподалёку института культуры, – они по этой конвенции равны в своём образовании. Они – ровня, это не мезальянс. А с ткачихой ковров или с парикмахершей – мезальянс. Хотя и ткачиха ковров и парикмахерша по РЕАЛЬНОЙ квалификации, весьма вероятно, на несколько голов выше библиотекарши. Но в комедии жизни библиотекарша – дворянка, а те двое – мещанки, они ниже. Именно поэтому, а не по какой-то иной причине моя парикмахерша получает какое-то смешное высшее образование в каком-то смешном вузе, не имея ни малейшего поползновения потом работать по этой специальности. Зачем? У неё и так прекрасная профессия – нужная, денежная.

Правильную позицию по этому вопросу выразил герой Шукшина из рассказа, кажется, «Беспалый»: «Все мы, в конце концов живём в одном государстве». Это он говорил, ухаживая за горделивой и привередливой медсестрой. Именно такую позицию должен занять и наробраз – к общей пользе.

Если мы хотим перенаправить потоки молодёжи в сторону дельных и полезных народному хозяйству специальностей – нужно позаботиться об их имидже, чтобы учащиеся и работники чувствовали себя «не хуже людей». Вот для этого-то и надо отменить термины «высшее», «среднее» и всякое прочее образование. Но чтобы это сделать, нужно осознать, с одной стороны, условность всех этих терминов, за которыми кроется очень неоднородная реальность, а с другой – понять, сколь важна эта условность для массового сознания.

До революции в самых высоких кругах для женщины считалось вполне достаточным среднее образование – женская гимназия или так называемый «институт». (Правда, там давалась подготовка примерно в объёме сегодняшнего МГИМО-ин-яза: я это знаю, поскольку моя бабушка окончила московскую частную гимназию). Появились к тому времени высшие женские курсы, но учиться там было не типично, как раз для высших слоёв, туда шли разночинцы, и вообще погоды они не делали. В мою молодость считалось обязательным высшее образование – надо понимать, что всё это – мифология и конвенция. Кстати, забавный факт рассказал мне один бельгийский бизнесмен, с которым мы работали в 90-е годы. Он родился в середине 30-х годов, значит, учился в 50-х. Так вот в Бельгии в его молодости в приличной буржуазной среде не было принято, чтобы девушка шла в университет. То есть можно, но ни к чему, надо жить светской жизнью, выбирать мужа и т.п. Он был именно из этой среды, так что знал, о чём говорил.

Поскольку образовалось спешное дело – заканчиваю. Будущая реформа образования должна быть комплексной: от начала до конца. Она будет успешной, если учтёт народные верования и предрассудки. Не учтёт – успеха не будет. Но реформа мыслима и возможна, да попросту – нужна только в одном случае: если мы хотим перейти от ресурсно-паразитарного способа существования – к производительному. Если нет – лучше всё оставить, как есть. Как по факту и происходит. Признаков такого перехода я не вижу.
http://domestic-lynx.livejournal.com/%5B/url%5D

[Дегрель]

Какая школа нам нужна? [/quote]

Мы требуем реформы государственной образователь-
ной системы. Приоритетом нового народного образования
должно стать воспитание как можно большего числа спе-
циалистов, верных национальной идее и способных при-
носить практическую пользу государству. Мы требуем
установления бесплатного образования в государствен-
ных учебных заведениях.

Реформа государственной образовательной системы,
а также воспитательные цели, преследуемые национал-
социалистическим народным государством, преследуют
собой цель:
1) Воспитание национально-сознательной русской молодёжи;
2) Формирование будущей профессионально-трудовой
элиты.

Фундаментом социалистического Народного сообще-
ства является труд, как главный этический принцип в
жизни русского народа. Исходя из этого, НС-партия
стремится воспитать молодое поколение граждан в духе
национал-социалистических рабочих — людей физическо-
го и умственного труда, полезного для остального Народно-
го сообщества. Сущность воспитательного процесса должна
соответствовать требованиям и потребностям практической
жизни Народного сообщества.

Посредством внедрения специальных общегосудар-
ственных учебно-воспитательных программ в русских
детях начиная с шестилетнего возраста будет всецело про-
буждаться воля и стремление:
1) Стать полезными и самоотверженными звеньями со-
общества своего народа;
2) Найти свое место в Народном сообществе, которое
соответствует личным, качественным данным, задаткам и
наклонностям молодого гражданина;

Место, которое займет молодой гражданин в Русском
Народном сообществе, не зависит от социального ста-
туса и финансовых возможностей родителей, принадлеж-
ности к тем или иным общественным слоям или классам.
Будущее положение и место гражданина будут определять-
ся исходя из оценки и анализа его личностных, качествен-
ных данных, внутренних задатков и наклонностей.

Национал-социалистическое народное государство стре-
мится воссоздать будущую профессионально-трудовую эли-
ту — людей верных национальной идее и способных прино-
сить практическую пользу государству на всех его уровнях.

В свою очередь, это означает, что преследуемая цель —
высокие профессиональные достижения и практическая
польза для Народного сообщества, касается не только ин-
теллектуальной (государственное и партийное управление,
наука и экономика), но и непосредственно рабочей (производ-
ственной, ремесленно-бытовой) сферы. Процесс образования
профессионально-трудовой элиты происходит на всех уров-
нях общественной жизни с обязательным учетом трех вышеу-
казанных предпосылок: личностных, качественных данных,
внутренних задатков и наклонностей. К одному из важнейших
условий создания полноценной профессионально-трудовой
элиты, мы относим вопрос реформирования государственной
образовательной системы с учетом вышеуказанных, идейных
концепций, реализация которых, будет протекать в условиях
внедрения системы бесплатного образования во всех государ-
ственных учебных заведениях.

(с) программа Русской Национал-Социалистической Партии, пункт № 9 «Реформа образования»

[Автор]

Сообщения