Главная › Форумы › Разное › Где открыть мою тему… › О «банной мокроте»; Смердяков как центральная фигура археомодерна
- В этой теме 3 ответа, 3 участника, последнее обновление 11 лет, 1 месяц назад сделано Крестоносец 88.
-
АвторСообщения
-
08.01.2013 в 10:41 #1223682АнонимГость
Программу русского археомодерна кратко и емко излагает герой романа «Братья Карамазовы» Ф.М.Достоевского Павел Смердяков, незаконнорожденный сын Федора Павловича Карамазова от юродивой нищенки Лизаветы Смердящей. –
« Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна. (…) В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».
И в следующем диалоге с той же Марией Кондратьевной:
«- Когда бы вы были военным юнкерочком али гусариком молоденьким, вы бы… саблю вынули и всю Россию стали защищать.
— Я не только не желаю быть военным гусариком, Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с.
-А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?
-Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона… и хорошо, кабы нас тогда покорили…» .
Это не простое западничество, хотя Павел Смердяков, разумеется, западник, что видно из его восхищения всем европейским. Сам он так говорит о европейцах:
«Тамошний [т. е. иностранец] в лакированных сапогах ходит, а наш подлец в своей нищете смердит».
Здесь показательно, что Смердяков частично критикует и самого себя, свою русскую природу. Смердела, судя по уничижительной кличке, и его юродивая матушка, и сам он смердит изнутри, в соответствии со своей фамилией, но старается заглушить смердение духами и замаскировать лаковыми туфлями. Это образ русского лакея, бастарда — социальной фигуры, зависшей между барином и простолюдином, существа, глубоко больного, искореженного, расстроенного, но вместе с тем страдающего и мучающегося, а также мучающего других. Это и есть гибрид, типичный образ, концентрирующий основные свойства русского архемодерна. Эту особость смердяковской породы отмечает у Достоевского старый слуга Григорий, вырастивший Смердякова (русский слуга как представитель традиционного архаического русского общества противопоставляется русскому лакею). Осознавая патологичность русского лакейства, социальной смердяковщины как метафизического явления архемодерна, Григорий еще в детстве Смердякова настаивал на том, чтобы его не крестить:
«Потому что это… дракон… смешение природы произошло».
Это чрезвычайно важное «смешение природы», причем «смешение» патологическое, противоестественное, эстетически отвратительное и этически отталкивающее (Смердяков окажется в романе отцеубийцей), и есть формула русского археомодерна, отвратительный гибрид архаизма с современностью, осуществленный в ущерб обоим составляющим, приводящий к извращению и вырождению и того и другого. Старый русский слуга подозревает, что тип российского лакея, идущий ему на смену, несет в себе колоссальную антропологическую угрозу. Развивая тему «дракона», «смешения природы», Григорий прямо в лицо сообщает Смердякову:
«Ты разве человек?… Ты не человек, ты из банной мокроты завелся, вот ты кто».
Это не просто раздраженная метафора, это важнейшее прозрение в область социальной антропологии. Смердяков (российский лакей и прототип русского либерала), на взгляд типичного представителя* архаической Руси, «не человек», «нечисть», злое демоническое существо, родившееся из «банной мокроты» (используемый здесь образ «бани» и «мокроты» имеет архаическую структуру и означает нечто «нечистое», «изначальное», напоминая сюжет о споре дьявола с Богом в многочисленных русских апокрифических преданиях о сотворении мира с явными элементами то ли древнего иранского дуализма, то ли средневекового богомильства).
Самое важное при этом, что выродок Смердяков – абсолютно автохтонный русский выродок. Его «западничество» не является причиной его вырождения, напротив, вырождение, свое, глубинное, толкает его – из осознания собственной патологии и отвращения к своему и всему окружающему – к поклонению перед «другим», в данном случае перед Европой, возводимой в идеал. В Смердякове и русском археомодерне центральна не любовь к иному, но ненависть к своему. Это отличает русский археомодерн от колониальных и постколониальных аналогов.
В колониальной Индии или рабовладельческой Бразилии модерн, воплощенный в правящем классе европейских колонизаторов, был катастрофой, бедой, имевшей внешний характер. И хотя постепенно колонизация проникла вглубь, породила прослойки коллаборационистов, имитаторов и трансгрессоров, она не несла в себе глубинного раскола сознания народа и ненависть его к своей идентичности. Это было подобно стихийному бедствию и не имело эндогенных культурных корней.
Искусственная модернизация русских и их вестернизация, начиная с Петра I, порождала чувство внутренней измены общества самому себе, своим корням, и «оборонительный», «вынужденный» характер такой модернизации, быть может, рационально внятный элитам, широким массам объяснить было невозможно. (Тем более, было не понятно, почему надо было обязательно «выплескивать ребенка вместе с водой» — жертвовать идентичностью ради сомнительных благ технического развития). До масс доходил лишь осмысленный по-смердяковски диспозитив различных стратегий самоотчуждения, раскола сознания, внутренней ненависти и брезгливости — в первую очередь, к самим себе. Модерн воспринимался не как таковой, а как мера унижения —* как то, в сравнении с чем, все русское самим же русским субъективно представлялось «убогим», «ничтожным», «позорным», «отталкивающим». Благодаря такому пониманию «модерна» в археомодерне его содержание, как и сам процесс модернизации, воспринимается заведомо неверно, искаженно, утрачивает оригинальное, но не приобретает* положительное и новое содержание, превращаясь в бессмысленное и отягощающее патогенное ядро, в источник непрестанного ressentiment.
Вместе с тем в фигуре российского «лакея-дракона» существенно мутировала архаическая сторона, утрачивая спокойное самотождество архаики, выворачиваясь наизнанку, теряя внутреннюю структуру – структуру мифа и обычая, обряда и традиции.
Александр Штернберг
08.01.2013 в 12:45 #2048610Крестоносец 88УчастникСмердяковщина полностью победила русских в 1917 году, а потом после уничтожения русской веры и русской традиции под руководством хитрых жидов стала преобразовываться под их же руководством в патриотическую советщину и россиянщину вместе с «заслуженными» прошлыми победами предателей Смердяковых!
08.01.2013 в 13:45 #2048618ДевятомаецУчастникСмердяковщина полностью победила русских в 1917 году, а потом после уничтожения русской веры и русской традиции под руководством хитрых жидов стала преобразовываться под их же руководством в патриотическую советщину и россиянщину вместе с «заслуженными» прошлыми победами предателей Смердяковых!
Что есть русская вера и русская тора-диция?
08.01.2013 в 13:50 #2048622Крестоносец 88УчастникЧто есть русская вера и русская тора-диция?
Это то, чему противостоял и с чем боролся в романе унтермеш Смердяков!
-
АвторСообщения
- Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.