Поэзия Арсения Несмелова

[Фаталист]

Предисловие к книге стихов Арсения Несмелова «Только такие», вышедшей в 1936 году в Шанхае под псевдонимом Николай Дозоров.

Российский фашизм породил свою поэзию. Новые люди, решившие во что бы то ни стало построить свою Россию, ищут новых стихов для воплощения в стихе своей воли к жизни, воли к победе. Эта поэзия – поэзия волевого национализма: стихи о Родине и о борьбе за неё. Прочь, бессильная платоническая любовь, настроение, восторженное любование красотами русской природы и мягкостью русской души, умиление перед блеском и великолепием русского прошлого, розовые мечты о сияющем будущем. Теперь нужны иные песни – песни-призывы, песни-удары. Теперь нужна иная настоящая любовь к России, любовь-борьба, и этой теме посвящена книжка стихов Николая Дозорова.

Фашизм несёт духовную революцию, захватывающую все стороны жизни и мысли, в том числе и искусство. Соратник Дозоров – представитель новой русской поэзии, вдохновляемой могучим пафосом фашизма, той поэзии, которой так недоставало нашей национальной культуре, поэзии национального активизма. Его прекрасные яркие стихи – несомненно, ценный вклад в родную литературу: они переживут и автора, и наше время. Их пафос, пафос ВФП, пафос рождающейся новой эпохи, эпохи силы и красоты.

Агитационное и воспитательное значение стихов Н. Дозорова не нуждается в пояснениях. Но не меньше, если не больше, их чисто литературное значение как нового стиля российской поэзии. Этот стиль найдёт горячий отклик в каждой русской молодой душе. Ибо это стиль новой молодой России!

Читая стихи Дозорова, вы входите в новый мир, где лучшее от русского прошлого сочетается с национал-революционным настоящим, где яркий свет героизма перековывает тусклого современного человека в бойца и рыцаря грядущей России. Полной чашей здесь подан драгоценный напиток, зажигающий сердца и вливающий сталь в усталую руку. Важнейшая задача дня – перевоспитание российского эмигранта в самодеятельного активного борца за Родину. Стихи соратника Дозорова способны увлечь фашистским воодушевлением самого хладнокровного скептика, если в сердце его есть хотя бы капля реального стремления к России.

Читайте же эти стихи… Переписывайте их для памяти, заучивайте, декламируйте и цитируйте при каждом удобном случае. И да звучит их огневой призыв в каждом русском доме чужбины, чтобы каждый сильный, каждый смелый, каждый молодой нашёл бы свою русскую дорогу.

Константин Родзаевский

ВСЕНАЦИОНАЛЬНОЕ

Надвое тревожно мир расколот.
Каждое мгновенье – на века.
На знамёнах вражьих – серп и молот.
На знамёнах наших – Свастика.

(«Нация» № 1 – 1937)

ЧЕРНОРУБАШЕЧНИК

Я стихов плаксивых не читаю
С горьким сетованьем на судьбу.
Установку я предпочитаю
На сопротивленье и борьбу.

Встал в ряды. На боевом я месте.
Чувствую соратника плечом.
Для победы Божьей, не для мести
Я опять вооружён мечом.

Я солдат. В стихах, как и на поле,
Я хочу быть в дружеских рядах.
Я – мобилизован. Лучшей доли
Не искал и не ищу в мечтах.

Разве может страшно быть и плохо,
Разве можно плакать и скулить,
Если приказала нам эпоха
Родину любимую добыть.

Все своё, все личное – пустое,
Слякоть высыхающих дождей.
Здравствуй снова, время боевое,
С золотыми трубами вождей!

Здравствуй, право за святое дело
Всей душою принести обет…
Что ж, чернорубашечники, смело
К озарённым рубежам побед!

Новое мы, кованое племя.
Только нам переломить беду.
Нас своими называет время.
Нам Россия отвечает: Жду!

ТОЛЬКО ТАКИЕ
(МАРШ)

Воля к победе, воля к жизни.
Чуткое сердце, верный глаз.
Только такие нужны Отчизне,
Только таких выкликает час!

Через засеки и волчьи ямы,
Спешенным строем иль на коне,
Прямы, напористы и упрямы, –
Только такие нужны стране!

Пусть поднимает, как оморочку,
Пенный, мгновенный, надменный вал –
Волю в одну устремляем точку,
Не выпускаем из рук штурвал!

Чёрной рубашке не страшны бури,
Разве не бурею мы рождены?!
Только такие плывут к лазури,
К милым просторам родной страны.

Только такие, только такие
Вырвут из двери тюрьмы засов:
К нам свои руки простерла Россия,
Нам её голос, нам её зов.

Каждый бесстрашен и каждый молод,
Ветры Победы знамёна рвут!..
В каждом сердце гремит, как молот:
БОГ,
НАЦИЯ,
ТРУД!

НАЧАЛО КНИГИ

Живущие в грохоте зычном
Ещё небывалой эпохи,
Дробящей бетонные глыбы,
Разящей и плавящей медь –

О комнатном, маленьком, личном,
О горе, о взоре, о вздохе,
О вздоре на всяческий выбор
Мы право имеем ли петь?

Изъяты из общего строя
Под некой стеклянною банкой,
Живём в ограниченном круге,
Ничтожной судьбы соловьи.

Не видя вспылавшего боя,
Не слыша гремящего танка,
На дудочке, глупой подруге,
Выводим мы песни свои.

Но все же не хмурься, потомок,
Когда посторонней заботой,
Направленной к пыли газетной,
Отыщешь ты эту тетрадь.

Пусть робкий мой голос негромок,
Но все-таки верною нотой
Мне в этой глуши безответной,
Порой удавалось звучать.

РУССКОМУ РАБОЧЕМУ
(К 1-МУ МАЯ 1938 Г.)

В двадцатый раз приходит май,
В двадцатый раз под игом красным
Ярмо неволи подымай,
И утверждай, что жизнь прекрасна…

В двадцатый раз на площадях
Кричи «ура!» кремлёвской своре…
Хотя в душе тоска и страх,
И сердце рвёт и точит горе.

В двадцатый раз среди рабов
Иди рабом с покойной выей.
И слушай яд жидовских слов,
И углубляй разрыв с Россией.

В двадцатый раз из-за куска
Слезами смоченного хлеба
Жида к святыням подпускай
И клевещи на Русь и небо.

Ищи же друга! С кем союз?
С кем раздавить врага, как гада?
И на вопросов этих груз –
Ответ: фашистская триада!

В ней – Бог, в ней – Нация, в ней – Труд!
Почет Труду – опоре строя!
И к нам рабочие придут,
Чтоб дело двинулось святое.

РЕШАЮЩИЙ ГОД

Фашистское знамя,
Великий поход.
Соратник, над нами
Решающий год.

Крепи свои нервы,
Будь грозен врагу.
Стальные резервы
……………………

Вся Нация с нами,
И нам вручены
Рабочий, крестьянин,
Вся юность страны.

Расстанься с оглядкой,
Будь дружен с судьбой.
Командою краткой
Мы брошены в бой!

С последним призывом:
«Не время просить!»
Шрапнельным разрывом
Пора говорить!

Снарядному грому,
Парадной трубе:
«К родимому дому,
К победной борьбе!»

Для тяжестей – плечи,
Для натиска – грудь.
И мягкосердечье
На время забудь.

Вздымается время
В крови и огне.
Поднимем же бремя,
Как жертву стране.

Разящие звуки.
Железный набат.
В крови наши руки,
Но подвиг наш свят.

В фашистской штурмовке
Россия идёт:
Гремит подготовка –
Решающий год!

К ПОБЕДЕ

Жидовская харя над бедной Россией висит,
В крови её губы, проклятые губы вампира…
Кровавым дождём над Россией моей моросит,
Кровавым дождём заливается завтра полмира.

Но этого мало: отнять у России Христа,
Святилище Бога, кротчайшего Бога разрушить.
Жидовская лапа в святые вползает места,
Жидовская лапа спешит изнасиловать души.

Евреи-чекисты терзают отцов, матерей,
А дети идут в обработку безбожной «науке».
Жидовская харя, палач, лапсердачный еврей
К коронам царей протянул волосатые руки.

«Седьмая держава», как мир называет печать, –
Лишь вотчина хищников – жирных еврейских банкиров.
А правда прорвётся – так деньги велят замолчать,
Свободному слову могилу зловещую вырыв.

Да, золото – сила: в руках беспощадных Малют
Кровавое золото все устраняет преграды,
Но в мире есть сила могучее лучших валют,
И сила та – подвиг за Веру, и доблесть – награда!

Смеешься Иуда? Ты пыжишься словно удав,
Ты руку направил к ударам, к дальнейшим обидам,
Но вспомни, не так ли смеяться посмел Голиаф
Над юным, над смелым, над камень поднявшим Давидом?

Мы к бою готовы! Нам нечего больше терять!
На самую душу десница врага посягнула!
И партия встала, и нация первую рать
Выводит под всебеспощадные жерла и дула!

Но ты отступаешь, ты в страхе, проклятый еврей!
Не молото-серпное – Свастики вспыхнуло время!
Соратник, к победе! Соратник, в атаку скорей,
Чтоб раз навсегда истребить недостойное племя!

(«Нация» № 9 – 1937)

* * *

Как же роптать на судьбу,
Если – о, дни золотые! –
Мы зачинаем борьбу
За и во имя России!

* * *

Цель обозначена. Огненный лозунг
Дан! Оживает страна!
Родина копит могучие грозы –
Пороху искра нужна!

Силы накоплены. Мы на плацдарме.
Шаг и – сиянье побед!
Пусть малочисленны – стоим мы армий,
Нации избранный цвет!

Воля отточена. Сомкнуты тесно.
Мы – молодой монолит!
Самоотверженно, радостно, честно
Каждое сердце стучит.

Родина требует. И – генеральный
Лозунг над строем родным.
Так: Революции Национальной
Силы свои отдадим!

* * *

Восемнадцать лет Россия
Под надзором, под пятой,
И не русские – иные
Люди властвуют страной.

У народа кто на шее,
Кто сдавил тебя, Москва?
Там грузины, здесь евреи,
Черемисы да мордва!

И живём в трущобе тусклой,
Весь согбен, душою – мал…
И теперь за слово: русский –
Попадаешь ты в подвал.

* * *

Красные лозунги тускло слиняли,
Вымыслы ветер раздул:
К национальным глубинам и далям
Русский народ повернул!

От догоревших проклятых пожарищ –
К стройке российской возврат:
Русский для русских не только товарищ,
Русский для русского – брат!

* * *

Улетели вьюги –
Майская пора!..
Встретит друга в «ДРУГЕ»
Наша детвора.

Вырастет и будет
Смена и оплот:
– Родину добудет,
Родину вернёт!

«Наш путь», полоса «Друг юношества»

ГЕОРГИЙ СЕМЕНÁ
(ПОЭМА)

[1]

Суд. Трибунал. На местах для публики
Так называемый цвет республики,
Опортупеенный, в орденах:
Судят соратника Семенá.

Чу, комсоставец в мундире ЧОН’а,
Явно соседкою увлечённый,
Шепчет, рукою руки ища:
«Ладного выловили леща!..

Им ли шутить с Гепею и Чоном,
Белогвардейщине и шпионам!..»
– Это который же? – «Вон, беляв,
Строго насупился, зубы сжав».

Дама, со взором на кавалере:
– Стало быть? – «В тютельку: к высшей мере».

[2]

Зал затихает – дыханье слышно…
Солнце январское блещет пышно
В окнах, затянутых крепким льдом;
Ало заигрывает со штыком
Красноармейца… И тонким дымом
Пыль золотится над подсудимым.

– Имя? – «Георгий». (За датой – дата:
Образование… там, тогда-то).
Тянется, вьётся допроса нить,
Вьётся и крепнет, чтоб саван сшить,
Впрочем, без савана: есть река, –
В прорубь, нагого, с грузовика.

Парень спокоен. В ответах точен.
Только задумчив как будто очень,
Будто душою уже не здесь;
Что-то святое в улыбке есть,
Что-то такое, что этот взгляд
Сам председатель встречать не рад.

Правозаступник… Но он не мешкал.
Выпущен более для насмешки –
Отлопотал, поклонился, сел…
И настораживаются все,
От председателя до служителя:
«Слово товарища обвинителя!»

Вот он: в красивой военной форме,
Самодоволен, ленив, откормлен,
Вот он, питомец былой ЧЕКА, –
В воздухе плавающая рука,
Пафос газетной передовицы
И – ограниченность без границы!

Начал с фашизма и бойко крутит
О «буржуазной бандитской сути
Этого фактора (стиль какой!)
Контрреволюции мировой».
И, отрываясь от общих мест
(В сторону юноши гневный жест),
Скачет уже по другой тропе:
Он атакует ВФП.

[3]

Тысячу слов ворошит в минуту:
Вспомнил опричников и Малюту,
Вычислил тысячи тех рублей,
Что нам бросают из-за морей,
Что нам дают и уже давали,
Чтобы мы Родину продавали.

Вот и картина фашистских оргий:
Пьянство, разгул… Семена Георгий
Словно проснулся – глаза дерзки,
Сами сжимаются кулаки,
Шепчет, всю душу в порыв влагая:
«Слышишь ли, Партия дорогая?..
Ты негодяем оскорблена».
Муки не вытерпит Семена!

И, словно веянье мощной силы,
Шёпот в ответ: «Я с тобою, милый!
Светлый мой мученик, я с тобой,
Я над тобою, мой голубой!..
Сердце скрепи: как бичом суровым,
Ты это стадо ударишь – словом!»

В трепете, вновь в боевом восторге,
Слышал ли ты, Семена Георгий,
Как обвинитель, со лба платком
Пот вытирая, – поганым ртом
Требовал смерти тебе, и зал
Руки в плесканиях развязал?

[4]

Встал. На него со скамеек – взгляды:
Так из дорожного праха гады
Смотрят, – и яростию ярясь,
И устремлённой пяты страшась.

Этот с насмешкой, а тот со злобой, –
Взгляды, как алчущая утроба
Волчья… И в этот звериный смрад –
Молния: русский, открытый взгляд!

Голову поднял. И на мгновенье
Сердцем – в себя: удержать кипенье –
В каждое слово запал вложить
И, как гремящей гранатой, бить!

Шёпот, движение… Тишина.
Слово соратника Семена.

[5]

«Слава России! (На жест салюта –
Скрежет, шипение злобы лютой).
Слово моё – не мольба к врагу,
Жизнь молодую не берегу,
Но и в смертельной моей судьбе
Миг, как фашист, отдаю борьбе!

Оргии? Пьянство? Подачки миссий?
Путь пресмыкательства, подлый, лисий?
Я возражаю вам, прокурор, –
Ваши слова – клевета и вздор:
Духом сильны мы, а не валютой!..
Слава России!» – и жест салюта.

«Годы отбора, десятилетье…
Горбится старость, но крепнут дети:
Тщательно жатву обмолотив,
Партией создан стальной актив,
И что б ни сделали вы со мной –
Кадры стоят за моей спиной!

Девушки наши и парни наши –
Не обезволенный день вчерашний,
Не обессиленных душ разброд:
Честный они, боевой народ!
Слышите гул их гремящих ног?..
Слава России!» – салют. Звонок.

«К делу!» – Шатнулся чекист дежурный.
Ропот по залу, как ветер бурный,
Гулко пронёсся… и – тишина.
Слово соратника Семена:

«К делу?.. Но дело мое – Россия:
Подвиг и гибель. А вы кто такие?
Много ли Русских я вижу лиц?
Если и есть – опускают ниц
Взоры свои, тяжело дыша:
Русская с Русским всегда душа!

Знаю: я буду застрелен вами,
Труп мой сгниет, не отпетый, в яме,
Но да взрывается динамит:
Лозунг «В Россию!» уже гремит,
И по кровавой моей стезе
Смена к победной спешит грозе.

Тайной великой, святой, огромной
Связана Партия с подъярёмной
Нищей страною… Страна жива,
Шепчет молитвенные слова
И проклинает в тиши ночей
Вас, негодяев и палачей!..»

Зала как будто разъята взрывом:
Женщины с криком бегут пугливым
К запертой двери… Со всех сторон:
«Вывести, вывести… выбросить вон!»
И – медным колоколом – толпе:
«СЛАВА РОССИИ И ВФП.!»

[6]

Ночь. Бездыханность. Кирпичный ящик.
Плесень в углах. В тишине щемящей
Неторопливый, далёкий звук
Переговаривающихся рук.
Пыльная лампочка под потолком,
Койка с матрацем и дверь с глазком.

Спал и проснулся… О, слишком рано, –
Сердце тоскует, оно как рана.
Снилось соратнику Семена:
Входит заплаканная жена,
Вводит за ручку с собой малютку…
«Господи, тягостно!.. Господи, жутко!..»

Сел. Упирается мертвым взглядом
В дверь, за которой стучит прикладом
Стражник тюремный… отходит прочь.
«Как коротка ты, последняя ночь,
Как бесконечна: не встретить дня!
Но не осилишь и ты меня!»

И за пределы последней ночи
Твердо взглянули сухие очи:
«Родина, Партия, ты, жена, –
Нет уж соратника Семена…
Жизнь, уж земным ты меня не томи, –
Господи, душу мою прими!
Смерть, подойди с покрывалом чистым,
Был я фашист и умру фашистом…
Что это?..»

В пыль – весь тюрьмы утёс,
В солнечном свете идет Христос,
В кротком сиянье нетленной силы:
«Мученик бедный мой, мученик милый!»
По коридору гремят шаги,
Лязгает ржавый замок… Враги.

Другие стихи Н. Дозорова (А. Несмелова) из газет «Наш Путь» и «Нация»

НЕ МИР, А МЕЧ

С посохами, по пескам пустыни,
Шли волхвы за вспыхнувшей звездой…
Так и мы идём к своей святыне
По земле, окровавленной ныне
И опустошаемой бедой.
Шли волхвы, чтоб поклониться Богу,
Каждый худ, высок, седобород…
Им никто не пересёк дорогу.
Поклонившись светлому порогу,
Разбрелись оповещать народ.
Вот и мы… Нам тоже подвиг задан,
Жертвенная, грозная любовь!..
Но несём не мирру мы, не ладан –
Ароматов сладостных не надо
Богу, распинаемому вновь.
Кровь свою несём мы в жилах наших,
А она красней, чем тот кумач,
Что в ветру над консульствами пляшет,
И которым над страною машет
Сталин – подыхающий палач!
Кровь фашистов всходит в Русских росах,
Самый воздух грозно обагрён.
Вот ответ на ужас всех вопросов…
Шли волхвы. В руках волхва был посох.
Но Христа распял синедрион.
Кроткий посох, стань мечом железным,
И железом покрывайте грудь.
Грозен миг… Земля летит над бездной,
Но звездой, в её дороге звездной,
Свастика укажет путь!

Н. Дозоров (5, 1937 г.)

МАЛЕНЬКИЕ МУЧЕНИКИ

Над Москвой, такой золотоглавой,
В дивные счастливые года
В этот вечер также величаво
Всходит Вифлеемская звезда.
Как и раньше, зимний вечер ласков,
Как и раньше, синим огоньком
Заблестит она над башней Спасской
И над царским некогда дворцом.
И на город, ставший в наши годы
Штабом мерзкой красной суеты,
Оком высшей правды и свободы
Поглядит с предвечной высоты.
Но Москва её не видит ока
(Говорю о правящей Москве!);
Гул столицы грозно и широко
Стелется в вечерней синеве.
Под землею метрополитена
Поезда проносятся… Разряд
Шлют в пространство радиоантенны,
Дизелями фабрики гудят…
Из ангара на Ходынском поле
Вывели почтовый самолёт.
Сталин сладко грезит о престоле
И кого-то смерти предаёт.
Мощные посольские машины,
Автобусный и трамвайный гам,
На бульваре выкрик петушиный
Продавца газет и телеграмм.
Гул столицы, мощный и нестройный,
Голос мук, отчаянья, беды,
Но на это всё глядит спокойно
Взор предвечной голубой звезды.
Что ей, тихой, достиженья эти
Ей иное зрение дано,
Вон голодной стайкой жмутся дети
У подъезда лучшего кино.
Вот они протягивают руки,
В их движеньях ненависть и страх.
Сколько горькой, беспризорной муки
В обведённых синевой глазах!
И на них, как на волчат завывших,
Иностранец поглядеть готов,
Это дети матерей погибших
И давно расстрелянных отцов.
Голод, преступления, пороки
Дал им Ленин, Сталин им даёт,
Горя их неведомые сроки
Удлиняет каждый новый год!..
И тяжеле для Страны Советов
Нет позора, пристальней взгляни:
Страшной правды, вовсе не наветов,
Стали доказательством они.
И на них, купаясь в синем море,
Обещая лучшие года,
С голубою ласкою во взоре
Смотрит Вифлеемская звезда.
Голубой, серебряною слезкой
В тёмном небе звёздочка висит…
Не придёт к вам дедушка-Морозко,
А придёт, так лишь заледенит!..
Да и ёлку мама вам не купит
И отец сластей не принесёт,
Разве только завтра жалкий трупик
На подъезде сторож подберёт.
Ничего! Вас ждёт на небе мама
Встретит вас расстрелянный отец,
В этой жизни, страшной и упрямой
Никого не устрашит конец!..
И укрылась звёздочка за тучку,
И морозный стелется туман…
Коммунисту ледяную ручку
Протянул голодный мальчуган…
«Брысь, проклятый!.. Позову мильтона!» –
Бросил тот со злобой на лице.
Не услышит жирный Сталин стона
В бывшем Императорском дворце.
Перед ним такие ли картины
Высылают из дворцовой мглы…
Уж ротационные машины
Завращали белые валы…
И в потоке хвастовства и бреда
Захлебнётся завтра белый лист:
Достиженья!.. Новая победа!
Жизнь прекрасна! Новый день лучист!
Но рычит предместье и трущоба,
Снова выстрел где-то прозвучал,
Наполняет огненная злоба
До краёв отмщения фиал!
И над чёрным предрассветным мраком
Мы в решительный вступили год!
Вещим, огненным, зовущим знаком
Свастика российская встаёт.

Н. Дозоров (5, 1938 г.)

НАША ПАСХА

Метких капель перекличка,
Звонко-звонко бьющих в цель…
Солнце – красное яичко…
Жизнерадостный апрель!
Птицы с юга, ветер с юга –
Шёлк его прохладных струй.
Лапа друга. Сердце друга
Троекратный поцелуй!
Ты ли беден, я ли нищий,
Не снижать же нам полёт!
Юность в час тяжёлый свищет,
Жизнерадостно поёт!
Не наряден? Не обедал?
Разговеемся, дружок!
Для кого ж тогда победа,
Коль не к нам на бережок?!
Для ленивца с толстым пузом
С капиталом, с кадыком?
Господам с подобным грузом
Позади идти шажком!
Юность их опережает,
Жизни тон она даёт,
Волей сердце заряжает,
Все атаки отражает –
И вперёд!

Н. Дозоров (91, 1936 г.)

БЕЗ НАЗВАНИЯ

Золотой сигнал над нами,
Милой Нацией он дан!..
Наша вера – это знамя,
Наше сердце – барабан!
Наше время – это школа,
Чтобы слить нас в монолит.
Нашей юности тяжёлой
Солнце свастики горит!
Не укрой же низко взора
От воззвавшего перста:
Наше время, час отбора,
Ибо житница пуста!
Чем оно неблагодарней,
Так давай же руку, друг!
Наши девушки и парни
В строй охотнее идут.
Заходи с любого фланга,
Кто позорно убежит?
Наша стройная фаланга –
Монолит!
Крепких глоток перекличка
Что им лозунг – прямо в цель!..
Солнце – красное яичко,
Жизнерадостный апрель!
Верим в гром победы близкой,
Мораль, как лезвие, остра,
Это юности фашистской
Окрылённая весна.
Верим жизни лучшим струям,
Верим, Там уже нас ждут…
Бог,
Нация,
Труд!

Н. Дозоров (там же)

КТО ПРОТИВ НАС?

Ну, соратник, руку!
С новою весною,
С вербой, опушившей
Русские поля!..
Ветер новой жизни
Взвился над страною,
Вздрогнула, проснулась
Русская земля.
Ну, соратник, в ногу!..
Сплоченные строем,
По дорогам русским
Отобьём мы шаг…
Мы идём к победе,
Мы ряды утроим,
Будет юной силой
Опрокинут враг…
Ну, соратник, к счастью!..
К Родине, России,
Ибо, верно, близок
Осиянный час!..
Милые, родные,
Русские, стальные,
Коль Россия с нами
Кто же против нас?!

Н. Дозоров (87, 1936 г.)

ГЛАВЕ ПАРТИИ

Чем чаще Вас вижу,
Чем больше вас знаю,
Тем ярче и зримее
Ваш ореол.
В вас сила огромная,
Сила родная.
Весь Партии подвиг
Не вами ль расцвёл?!
Без вас мелкота,
Крохоборство и скука,
В Партии то же,
Что крылья орлу…
И то, что Вы с нами, –
Залог и порука,
Что мы никогда
Не исчезнем во мглу!
Пусть Партию мыслят
Разить из засады
Калеки, ведь с нами
Наш зоркий орёл!..
Чем громче шипенье
Вражды и досады,
Тем зримей России
Его ореол!..

Н. Дозоров (Там же)

В СОЧЕЛЬНИК

Не звенеть колоколами
В эту ночь тебе, Москва!
Золотыми куполами
Не сияет синева.
Чьи-то руки, злы и грубы,
Сняли древние кресты…
Были храмы, стали клубы,
Опозорен, город ты!..
Милый град первопрестольный,
Злобой брошенный во тьму,
Знаем мы, что сердцу больно,
Сердцу душно твоему.
И в Сочельник, как на плахе,
Ты, родимая Москва.
Но, ведь помнишь, были ляхи,
Самозванцы, татарва…
И Кремлём они владели,
Но велик судьбы закон!
Петухи едва пропели –
И тюрьмою стал им он.
Чу, гремят!.. набата звуки!
Стук дозорных у ворот.
Это Минин Сухорукий
На борьбу зовёт народ.
Это скачет князь Пожарский,
Выступает Ляпунов…
И свободен терем царский
От надменных крикунов!
Разом сброшена орава
Кто на плаху, кто в кусты…
И, былую вспомнив славу,
Так, Москва, поступишь ты.
Поднажмёт народ простецкий,
Парни, милая братва:
Пискнув, рухнет вор советский,
Стан свой выпрямишь, Москва.
Для борьбы грядущей, новой,
Для шагов, метущих прах,
Есть, соратник, Ляпуновы
В крепких Партии рядах.
Минин есть и есть Пожарский
(Я имен не назову),
Строй народный, а не барский
Будет брошен на Москву.
Мы – вся Нация! И сила
Не её ли в нас опять?
Не она ли поручила
Нам Россию добывать?
Так, соратники, к победе
До предела, до конца!..
Крепче стали, звонче меди
Наши юные сердца.
Солнцем свастики над нами
Вольно светит синева.
Скоро нас колоколами
Встретит русская Москва.

Н. Дозоров (5, 1936 г.)

НА ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЙ (ВЫДЕРЖКИ)

ГЛАВЕ ПАРТИИ

Пост не лёгок у кормила,
Только в сердце маяки…
Правь же, кормчий, с прежней силой,
С той же твёрдостью руки!
Не на отдых, а в сраженье
Мчит фашистский парус наш…
Чу, команда: «На сближенье,
А потом на абордаж!»
И тому, кто у штурвала
В бой ведёт фашистский флот,
Чтоб победа воссияла
В этот веры полный год!

НАШИМ КРОШКАМ

Эти куртки, эти блузки…
Крошкам хочется сказать:
«Сохраняйте в сердце русском
Русской силы благодать.
В отчей нежности цветите,
Ведь для Вас её труды.
Для того скорей растите,
Чтобы с нами стать в ряды.
Чтоб участвовать в победе
Вместе с нами каждый мог,
Чтоб щитом из крепкой меди
Наградил Вас русский Бог».

СОРАТНИЦЕ

Ты не в изысканном наряде,
Тебе противна джасса дрожь.
На новогоднем маскараде
Ты эту ночь не проведёшь.
Ты встретишь год в семье фашистской,
Среди соратников своих.
Огонь борьбы, победы близкой
В речах сияет молодых.
Пусть за окном мороз и вьюга,
Святым грядущим дышит грудь!
Есть жизнь! Есть цель! Есть близость друга,
И ты, партийный честный Путь.

ВСЕ СИЛЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ!

Цель обозначена. Огненный лозунг.
Да! Оживает страна!
Родина копит могучие грозы.
Пороху искра нужна!
Силы накоплены. Мы на плацдарме.
Шаг и сиянье побед!
Пусть малочисленны, стоим мы армий,
Нации избранный цвет!
Воля отточена. Сомкнуты тесно
Мы – молодой монолит!
Самоотверженно, радостно, честно
Каждое сердце стучит.
Родина требует. И генеральный
Лозунг над строем родным:
Так Революции национальной
Силы свои отдадим!
С нами вся молодость. Русский рабочий,
Пахарь, бунтарь-комсомол.
Буря взовьётся, взлетит, зарокочет –
Нужен лишь первый укол!
Вихри над Родиной. В бурю и в пламя
Канет советчины мрак.
Взреет на знамени, огненном знамени
Огненной свастики знак!
Вождь перед Партией. Точностью, планом
Бьём! Голоса над Кремлём.
Русским лесам и родимым полянам
Освобожденье несём.
Чернорубашечник! Многострадальной
Родине полно ль страдать?!
Так Революции национальной
Надо все силы отдать.

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Наши ряды сомкнулись,
Шире равняйте шаг!
Будем молчать, слушать,
Где притаился враг.
Мы ведь в кольце железном.
Воздух туманен, мглист,
Страшная ночь всё длится,
Слушай, фашист!
Связи крепим отсюда,
Там уж узнали нас…
Близится наше время,
Близок рассвета час.
Солнце, Орёл двуглавый,
Нация, Бог, Труд:
Лозунги наши крепнут,
Ширятся и растут…
Отдали дни борьбе мы,
Мысли – стране родной…
Скоро пробьёт двенадцать
……………………

Н. Дозоров. Шанхай («Нация»)

ДВЕ ПРАВДЫ

Есть правда тыла, где стоят обозы
И кухни под навесами дымят;
Есть правда прозябания и прозы,
И редко освежающие грозы
Над мирным засыпанием гремят.
Но есть иная правда. Лишь герою
Её глаза, её зовущий знак:
Есть правда шашки, обнажённой к бою,
В самозабвенном: «На врага, за мною!»
Кавалерийских огненных атак.
Свободно каждым делается выбор
Под небесами отгремевших гроз.
Где падал конь, от пули вставший дыбом,
Безмолвный, сонный проползёт обоз.
Но если юн ты и влюблен в победу,
И жизнь твоя тебе не дорога,
Иным путем кратчайшим к цели следуй…
Персей, освобождая Андромеду,
Взлетел и пал на голову врага.
Звенят в песке разрубленные узы,
В руке героя голова медузы.
Еще Гомером гимн ему пропет.
Победоносна правда ВПФ!

Н. Дозоров («Нация»)

БОРИСУ КОВЕРДЕ (ОТРЫВОК)

Год глухой… Пора немая…
Самый воздух нем и сер,
Но отважно поднимает
Коверда свой револьвер.
Грозный миг как вечность длится,
Он грозово напряжён.
И упал цареубийца,
Русской пулею сражён.
Русский юноша Иуду
Грозным мщением разит,
Эхо выстрела повсюду
Прокатилось и гремит!
Не одна шумит Варшава,
Громы отзвуки – везде!
И приносит подвиг славу
Вам, Борису Коверде…
Как сигнал национальный
Прогремел ваш револьвер,
Показал он путь печальный,
Подал знак и дал пример…
И в потёмки те глухие
Он сказал своим огнём,
Что жива ещё Россия,
Живы мы и не умрём!..
Что идёт к победе юность,
Каждый к подвигу готов,
В каждом сердце многострунность
Гордых Русских голосов!..

Н. Дозоров («Нация»)

Биографическая справка: Н. Дозоров, он же А. Несмелов (настоящая фамилия Митропольский), родился в Москве в 1889 году. Сын статского советника. Во время первой мировой войны – поручик 2-го Гренадерского Фанагорийского полка. В гражданскую – работник штаба А. Колчака, в эмиграции проживал в Харбине. Печатался во многих эмигрантских изданиях. Умер осенью 1945 года в пересыльной тюрьме недалеко от Владивостока.

В статье Воля к победе (17 мая 1935 г., 122) Ю. Баталов, предвосхищая выход книги Н. Дозорова, так пишет о нем: «Теперь пробуждаются новые порывы, новые силы. В борьбе фашистов тоже звучат песни. И первый их начал петь доселе неизвестный молодой поэт Николай Дозоров» – Н. Н. Дацан-Дацановский (видимо, один из псевдонимов стихотворца). Ю. Баталов сравнивает творчество русских на Западе (Париж и др.) с творчеством Дозорова и отдаёт предпочтение последнему: «В стихах Дозорова чеканный марш миллионов шагов, грохот барабанов, одна масса и одно сердце, бьющееся четко и ритмично. Николай Дозоров – солдат литературного взвода. А стихи его – то же оружие, направленное против коммунизма, как и остро отточенный штык».

[Митич]

Должно было выйти полное собрание его сочинений.

[Автор]

Сообщения