- В этой теме 2 ответа, 1 участник, последнее обновление 10 лет, 7 месяцев назад сделано
.
-
Сообщения
-
Порка в британской армии
http://www.proza.ru/2011/06/24/739
До 1881 года самым распространенным наказанием в британской армии была порка плетьми за малые преступления и повешение за серьезные.
Порка оказалась делом непрактичным. Во-первых, избитый солдат в течение нескольких дней, а порой и недель был физически негоден к службе. Были также случаи, что от полученных травм умирали.
Во вторых, выпоротый воин затаивал злобу. Командиры это знали и никогда ему больше не доверяли.
В 1881 году Военное министерство произвело реформу. Порку отменили. Командирам дали право давать так называемые «полевые наказания» сроком до 28 дней.
Полевые наказания разделили на две категории, Номер 1 и номер 2.Приговоренного к «полевому наказанию №1» приковывали наручниками к неподвижному объекту, чаще всего к пушечному лафету или колесу повозки на два часа ежедневно. Обычно на час утром и на час вечером. Иногда для этих целей врывали в землю столб или деревянный крест. Ставили на видном месте, для воспитательных целей. Ноги туго связывали. Наказание не отменяли также в мороз, дождь или зной. Если у офицера были садистские наклонности, наказанного могли приковать в неудобной позе, или даже подвесить на наручниках.
При «полевом наказании №2» руки и ноги были свободны, но нарушителю давали тяжелую физическую работу.
Под «полевые наказания» подпадали неподчинение командиру, лень и неопрятность, самоволка (за дезертирство вешали), сон на посту.
В 1917 году в Парламенте был сделан официальный запрос и указом Министерства «полевые наказания» временно отменили. Окончательный запрет наступил в 1923 году по решению Парламента.
Пара примеров: рядовой Королевского Уэст Кентского Полка, Фрэнк Бастапл, получил «полевое наказание» за то, что его винтовка выстрелила во время инспекторской проверки на плацу.
В Армии тогда же служил ставший впоследствии известным поэт Роберт Гривз. Он был офицером и имел денщика. Этот денщик за появление в пьяном виде получил 28 дней «полевого наказания №1».http://www.bbc.co.uk/russian/blogs/2013/07/130709_blog_seva_novgorodtsev.shtml
Подытожу ,показалось командиру солдат лениться .То исходя из его одной лишь прихоти ,мог наложить это наказание ..
армия Веллингтона не была вооруженной нацией, какой была состоящая из призывников французская армия, против которой она сражалась. Она состояла из аристокра* тов, командующих рядовыми, набранными из низших сло* ев общества, «подонками нации», как называл их Веллинг*тон, хотя он же добавлял (что часто забывается): «Поистине удивительно, что мы сделали из них тех прекрасных молод*цов, какими они являются». В солдаты тогда удавалось вер*бовать главным образом пьяниц, безработных и тех, у кого возникли личные осложнения с женщиной или с законами страны. Суровая дисциплина плети, считавшаяся необходи*мой, чтобы держать в повиновении таких грубых подчинен*ных, удерживала от вступления в армию в качестве рядовых тех членов общества, которые имели чувство собственного достоинства. В первые годы войны в Испании британские солдаты, несмотря на все усилия Веллингтона, занимались грабежом
Постоянно расширявшийся королевский флот требовал «пушечного мяса», а его не хватало, несмотря на огромное количество разбросанных по стране призывных пунктов. Закоренелым преступникам предлагали вместо тюремного заключения служить на королевском флоте, и там их охотно принимали. Широчайшее распространение получила практика насильственной вербовки, когда специально нанятые шайки рыскали по ночным улицам и притонам, похищая подвыпивших матросов, крестьян, мастеровых, да и вообще любого зазевавшегося, тайком доставляя этих несчастных на борт подрядившего их корабля. Жертвы подобной вербовки порой годами не могли вернуться в родные края, если, конечно, вообще оставались живы. Самым радостным событием для вербовщиков такого рода являлся приход в порт любого судна — безразлично, торгового или военного: они тут же выходили на охоту, и… многих моряков вместо родного дома ждал сильный удар сзади по голове, от которого они приходили в себя лишь на палубе чужого корабля, направлявшегося, быть может, на противоположную сторону земного шара. Еще более трагичной подчас бывала судьба сухопутных бедолаг всех возрастов и профессий, против собственной воли ставших моряками и вынужденных подчиняться суровым требованиям военного времени. О фактической у законен н ости позорной практики «черной вербовки» красноречивее всего говорит тот факт, что даже такой гуманный и прогрессивный адмирал, как Нельсон*, считал ее необходимым средством, без помощи которого не так уж много боевых кораблей флота Его Величества смогли бы выйти в море. По заходе военных судов в порт после боя или для пополнения запасов матросов обычно не отпускали на берег, ибо капитаны слишком хорошо знали, что никакой страх перед поркой или даже повешением не удержит многих из них от попытки сбежать из ненавистного плена. Ведь хотя родственникам и друзьям матросов — и конечно, портовым проституткам — разрешалось навещать их на корабле, фактически все они находились на положении узников в большой плавучей тюрьме.
Порядок и дисциплина на борту поддерживались методами, которые нельзя было назвать иначе, как чудовищными и бессмысленно жестокими. За малейшую провинность матросам грозила порка девятихвосткой (плеть с девятью «хвостами», в которые были вшиты шипы) : два-три удара, и у жертвы лопалась кожа, еще несколько взмахов — и плеть раздирала тело до костей. Дюжины ударов — стандартное наказание за «обычные» проступки — вполне хватало, чтобы на много дней обездвижить молодого здорового моряка. За более серьезные нарушения дисциплины провинившегося могли приговорить к 300 ударам или «провести по флоту», т.е. перевозить с корабля на корабль, подвергая порке на каждом из них, — и то, и другое практически означало смертную казнь. Французы называли пленных английских моряков тиграми, но не за их свирепый нрав, а за исполосованные, в кровавых рубцах и шрамах спины (в вооруженных силах Франции телесные наказания были отменены в самом начале революции 1789—1794 гг.).
Царившая на военных судах атмосфера безжалостной тирании неизбежно порождала чувство взаимной ненависти между матросами и командным составом. В этом отношении многое, конечно, зависело от личности капитана, с которого брали пример и его подчиненные. Имена жестоких самодуров, превративших свои корабли в «плавучий ад», произносились со страхом и едва прикрытой ненавистью; если же среди капитанов попадался такой, кто старался относиться к матросам справедливо и милосердно, то весь экипаж его боготворил и был в буквальном смысле слова готов отдать за него жизнь.
- Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.