§ 21. ГРАНИЦЫ ДЕМОКРАТИИ


[ — Гoсударство и пoлитичecкaя фoрмаПолитичecкая чаcть сoвpемeннoй кoнститyции]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]

I. Граница абсолютной реализации демократического принципа возникает в результате того, что одностороннее и исключительное осуществление одного из двух принципов государственной формы — тождества и репрезентации — вообще невозможно, и никакое государственное сообщество не может полностью формироваться по принципу тождества без какой-либо репрезентации. Хотя в демократии всегда будет проявляться и казаться чем-то очевидным и само собой разумеющимся теоретическое следствие принципа тождества, тем не менее никакое демократическое государство не может полностью отказаться от какой-либо репрезентации. Здесь демократия находит свою первую естественную границу.

II. Еще одна граница демократии возникает из природы народа в различных значениях этого слова.

1. Народ как не организованная официально величина может показать свою действенность лишь в отдельные моменты и лишь путем аккламации, то есть сегодня в качестве общественного мнения.

2. Народ в качестве граждан государства, избирающих или голосующих в ходе регламентированной процедуры, может:

А. Избирать лиц, заслуживающих его доверия. При этом он в значительной мере зависит от предложений. Он должен передать избранным лицам решение предметных вопросов согласно уровню их компетенции.

Б. Принимать предметные решения путем голосования по какому-либо вопросу (так называемый реальный плебисцит). Здесь вследствие тайного индивидуального голосования он полностью зависит от постановки вопроса. Народ может здесь только высказаться «за» или «против».

Это касается и народной инициативы. Процесс в ходе подобной инициативы, если рассматривать подробнее, именно таков, что частные инициаторы предлагают проект, то есть ставят вопрос, должна ли быть выдвинута данная инициатива. Часть граждан государства с правом голоса, поддерживающая инициативу, говорит на поставленный вопрос «за». Поэтому в ст. 73, аб. 3 ИК предписывается, что для народной инициативы, посредством которой должна быть запущена народная законодательная процедура, необходим разработанный законопроект. Естественно, путем голосования не может быть разработан никакой законопроект. При выявлении того, желает ли народной инициативы десятая (ст. 73, аб. 3 ИК) или двадцатая часть (ст. 72, 73, аб.2 ИК) обладающих правом голоса (в процессе внесения § 31 и далее закона о всенародном опросе от 27 июня 1921 года), «за», скорее всего, говорится лишь в отношении предложенного законопроекта и в отношении вопроса, должен ли данный законопроект лежать в основе народной инициативы. Если рассматривать подробнее, народ путем тайного индивидуального голосования даже не может поставить вопрос, он может лишь ответить на поставленный вопрос. Упомянутое выше замечание Теодора Моммзена о зависимости собравшегося народа от постановки вопроса магистратами с бесконечным усилением действенно применительно к процедуре тайного индивидуального голосования в сегодняшней массовой демократии.

Формулируя в виде короткого тезиса, можно подвести итог: народ может аккламировать; в тайном индивидуальном голосовании он может лишь избирать представленных ему кандидатов и отвечать на предложенный ему точно сформулированный вопрос при помощи «за» или «против».

III. При помощи различения властей практика современной демократии релятивировала демократический принцип до организационного средства законодательства. Кроме того, часто определенные случаи и материи, особенно финансовые вопросы, исключаются из процедур и методов так называемой непосредственной демократии, или данная процедура ограничивается для подобных материй. Наконец, часто процедура непосредственной демократии может зачищаться посредством постановлений о неотложной необходимости.

Ст. 73, аб. 4 ИК содержит пример подобных ограничений: «Относительно плана бюджета, законов о налогообложении и распоряжений об оплате труда всенародный опрос может назначать только рейхспрезидент».

Согласно ст. 73, аб. 4 ИК закон, обнародование которого было отменено по запросу минимум трети рейхстага, выносится на всенародный опрос, если этого потребует двадцатая часть обладающих правом голоса. Однако рейхстаг и рейхсрат могут объявить неотложным закон, отмену которого потребовала треть рейхстага, и рейхспрезидент может обнародовать закон, невзирая на данное требование, в результате чего отпадает всенародный опрос согласно ст. 73, аб. 2. Согласно ст. 89, аб. 2 Швейцарской федеральной конституции всенародное голосование может инициироваться относительно общеобязательного федерального постановления, не имеющего неотложного характера. Федеральный закон о всенародном опросе применительно к союзным законам и союзным постановлениям от 17 июня 1874 года определяет в ст. 2: «Решение рассматривать союзное постановление как неотложное предоставляется Федеральному собранию». Так, в Швейцарии посредством привлечения оговорки неотложности смогли избежать референдума по таким важным делам, как создание федерального ведомства земельного кадастра (1911) и федерального ведомства социального страхования (1912) ( Fleiner ; S. 403–404).

IV. Критика принципа «решает большинство». Это положение Ф. Науманн хотел внести в конституцию, которую он мыслил в качестве народного катехизиса, как выражение демократического принципа и демократического убеждения. Текст Веймарской конституции не содержит этого положения. И все же, вероятно, целесообразно напомнить о том, что это положение многозначно и неясно.

1. В принципе «решает большинство» слово «решает» при предметном голосовании означает лишь формальное разрешение предметной альтернативы, а при выборах — определение избранного лица. При предметном голосовании большинство решает таким образом, что оно посредством «за» или «против» отвечает на предложенный, сформулированный вопрос. В таком случае принцип «решает большинство» говорит о том, что существует единство относительно того, что вопрос окончательно получает такой ответ, который соответствует большинству отданных голосов. Будет ли тем самым принято решение по делу — зависит от правильности и возможности простой, альтернативной постановки вопроса.

2. Зависимость от постановки вопроса привносит вместе с собой то, что численное большинство отданных голосов решает лишь по делу в исключительных случаях. Предметное решение часто заложено уже в самой постановке вопроса. Однако если воля народа иногда выражается в непреодолимых аккламациях и однозначно непротиворечивом общественном мнении, то это не имеет ничего общего с процедурой тайного индивидуального голосования и статистическим выявлением большинства. В подобных случаях никогда нет уверенности даже в том, дало бы последующее проведение тайного индивидуального голосования тот же результат, что данный непосредственный выбор и выражение народной воли. Ведь общественное мнение в целом осуществляется лишь активным и политически интересующимся меньшинством народа, тогда как значительное большинство граждан государства с правом голоса не обязательно интересуются политикой. Вовсе не демократично, и вообще было бы странным политическим принципом, что те, кто не имеют никакой политической воли, решали бы в отношении тех, кто обладает подобной волей.

3. Когда здесь говорится о том, что тот, кто ставит вопрос, имеет возможность посредством вида постановки вопроса определять предметное решение, то это подразумевается не только психологически; влияние постановки вопроса вытекает не только из выбора времени голосования или из возможности находить суггестивные формулировки, в которых ответ уже содержится и может быть заранее известен. Это технические вопросы массовой психологии, которые здесь следует отодвинуть в сторону. Здесь также не следует говорить о том, что масса обладающих правом голоса часто может быть недостаточно информирована, что ей недостает необходимого знания предмета и способности суждения и т. д. Именно этот аспект в демократии ни в коем случае не может выдвигаться в качестве чего-то основополагающего, поскольку народ, согласно предпосылкам демократического государственного сообщества, способен на любое политическое решение. В случае специфически политических вопросов, затрагивающих народ как целое, особенно относительно экзистенциального различения друг — враг, специальная техническая информация и детали должны готовиться в решающий момент компетентными и ответственными техническими экспертами. Они не могут рассматриваться массой обладающих правом голоса, однако и не они суть собственно политическое, находящееся под вопросом. Подлинная причина такой зависимости от постановки вопроса скорее заключается в том, что большая часть обладающих правом голоса в целом имеет стремление пассивно относиться к решению и уклоняться от решения. Этим объясняются не только часто оплакиваемые высокие цифры не участвовавших в голосовании, но прежде всего также доказуемая для большинства отданных голосов тенденция давать ответ, содержащий минимум предметного решения.

Это соответствует всему предшествующему историческому и политическому опыту. Некоторые видимые противоречия, которые можно выявить в результатах всенародных голосований, разрешаются простым путем — нужно обратить внимание на то, какой результат по существу содержит минимум решения. Замечено, что плебисциты революционных и наполеоновских правительств во Франции всегда давали «за»; цифры результатов голосований во Франции (по Дюги-Монье) :

Референдумы в Швейцарии, напротив, скорее говорят «против», по крайней мере в отношении прогрессивных законов. Например, введение страхования по болезни и от несчастных случаев, принятое в 1890 году федеральными законодательными органами, было отклонено на референдуме в 1900 году и принято на референдуме лишь в 1912 году (см.: Curti. Die Resultate des Schweizerischen Referendums, 2. Aufl., 1911; Hasbach. Die moderne Demokratie, S. 154). Из этого сделали вывод, что методы непосредственной демократии являются консервативными или даже реакционными. В действительности большинство граждан государства, отвечающих в ходе тайного индивидуального голосования, не является ни реакционным, ни прогрессивным, а просто аполитично и потому пытается уклониться от предметного решения, неизбежно давая ответ, означающий минимум решения. «За», посредством которого французские граждане отвечали на наполеоновских плебисцитах, совершенно независимо от влияния на выборы правительства объясняется тем, что в действительности имелся свершившийся факт, и решение уже было принято. «Против» означало бы новое политическое решение, и потому большинство сказало «за». Обратное имело место в случае швейцарских референдумов: если в отношении предложения законодательной новеллы большинство отвечает «против», то здесь «против» означает минимум предметного решения, поскольку посредством «против» все в любом случае остается именно при налично существующем положении. То есть предмет остается незатронутым — это выбор, в котором, очевидно, содержится меньше решения, нежели при выборе в пользу изменения.

4. Метод тайного индивидуального голосования превращает гражданина с правом голоса в изолированного частного человека и позволяет ему выражать свое мнение, не покидая сферы приватного. Подсчет того, что думают частные люди частным образом, не дает ни подлинного общественного мнения, ни подлинного политического решения. Возможно, даже несправедливо ожидать подобных решений от частных лиц.

Большинство, по крайней мере, граждан с деловыми интересами, если речь не идет об их непосредственном экономическом интересе, не желали бы бесполезного обременения политическими решениями. Бросающийся в глаза пример этого отторжения решения разыгрывается в общественности в настоящее время (1927) каждый раз, когда жители Германской империи вывешивают флаги. Веймарская конституция определяет в ст. 3: «Имперскими цветами являются черно-красно-золотой. Торговый флаг — черно-бело-красный с имперскими цветами в верхнем внутреннем углу». В этом определении заложен компромисс, и нет никакого выбора между черно-красно-золотым и черно-бело-красным цветами. Преобладающей и решительной аккламации немецкого народа еще не произошло. Результат тайного индивидуального голосования, вероятно, зависел бы от партийной дисциплины и не дал бы большинства, казавшегося подавляющим той части, что осталась в меньшинстве. Подобный способ разрешения в настоящее время, видимо, еще не является подходящим средством подобного решения. Значительная часть населения, а именно деловые люди, между тем извещают общественность о том, что они также не желают определяться, или вообще не вывешивая флагов, или же вывешивая нейтральное знамя, как земельный флаг, местный городской флаг, папский флаг или флаг предприятия и частного лица собственного изготовления, — живая иллюстрация положения «решает большинство».

5. С точки зрения чисел также невозможно сказать, что «решает большинство», если определяющим должно являться большинство отданных голосов. Скорее, часто происходит так, что в действительности определяющей является малая часть. Если при голосовании в целом 100 человек одна часть из 48 проголосует «за», а другая часть из 48 проголосует «против», то обе эти части арифметически упраздняют друг друга, и тогда решает только остающаяся часть, состоящая всего из 4 человек из 100. При населении, разделенном на многие партии, это имеет огромное предметное значение, поскольку не все партии имеют равный интерес в решении поставленного вопроса. Например, вопрос о школе для детей с одним вероисповеданием может быть решен маленькой партией защиты нанимателей жилья, члены которой по тактическим причинам голосуют за одну или другую партию, заинтересованную в вопросе школы для детей с одним вероисповеданием, а вопрос внешней или экономической политики — партией, заинтересованной прежде всего в вопросе школы для детей с одним вероисповеданием и т. д. То есть в действительности «большинство решает» только при полной однородности всех голосующих.

6. Если большинство есть не что иное, как результат сложения голосов, отданных в ходе тайного индивидуального голосования, тогда точно так же можно сказать: «Большинство не решает». Подобный метод статистического выявления большинства в действительности имеет смысл только ограниченно оправданного и ограниченно действенного политического средства участия всех граждан государства в государственной жизни. И все же не стоит упускать из виду, что существует вид демократии, а именно парламентской демократии, который прямо заинтересован в том, чтобы определенные противоречия оставались латентными и не получали решения. Здесь процедура выявления большинства может стать подходящим и желательным средством избежать или отложить политическое решение. Политически может быть умнее отказаться от решения и подобным образом использовать видимое решение большинства. В таком случае положение «решает большинство» уже относилось бы к arcana определенных политических систем, рассмотрение которых выходит за рамки учения о конституции.


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]