Октябрьская районная революция


[ — Мятeж нoмeнклaтyры. Мoсквa 1991-1993. Книга 1Чаcть 2. ОПУСТОШЕНИЕ]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]

Была в недавние времена в Москве такая территориальная единица — Октябрьский район. На волне демократизации его возглавил известный активист движения «ДемРоссия» И. Заславский. Став председателем районного Совета, он быстро провел преобразования по созданию полигона для эксперимента над ни в чем не повинными людьми. Это называлось «демократическим путем вывести район из патовой ситуации» («Куранты», 18.01.91).

(Заметим в скобках, что вина 220 тысяч жителей района, пожалуй, все-таки была. Район не только без разбору голосовал в 1990 году за прикинувшихся прогрессистами карьеристов, но на свою голову резво поддержал в 1991 г. введение мэрской власти, а в 1993 г. — ельцинский референдум и выборы в Госдуму одного отпетого проходимца. В общем, жителей района эксперимент над ними практически ничему не научил. Они вели себя, как типичные москвичи.)

Эксперимент начался с того, что Заславский подал на имя председателя Верховного Совета РСФСР Ельцина письмо, в котором предлагал «в целях апробации программы по выводу страны из кризиса провести в Октябрьском районе г. Москвы политико-экономический эксперимент».

Эксперимент требовал для районных властей права:

— самостоятельно вести внешнеэкономическую деятельность

— самостоятельно регистрировать СП

— самостоятельно проводить налоговую инспекцию

— самостоятельно распоряжаться землей и зданиями, находящимися на территории района.

Добро, разумеется, было получено. Так начался процесс, позднее получивший название «номенклатурная приватизация» или «прихватизация». На поверхности общественной жизни бушевала стихия газетного славословия, а за кулисами ежедневно отрабатывались сценарии захвата собственности, распределения должностей, разложения контрольных органов. Подпольный демократический райком работал в поте лица.

После ельцинского одобрения идеи эксперимента вопрос об особом статусе Октябрьского района должен был освятить своей волей верный партнер «демократов» — Ю. Лужков. 31 октября 1990 г. лужковский Мосгорисполком принял «Соглашение о совместном управлении объектами коммунальной собственности на территории Октябрьского района». К этому моменту у Заславского было готово ключевое звено: 15 августа 1990 года в Октябрьском райисполкоме было зарегистрировано предприятие «Управление коммунальной собственностью на территории Октябрьского района» (УКОСО). Создание УКОСО объяснялось в учредительных документах необходимостью органа, «уполномоченного управлять государственным имуществом». В соответствующем решении исполкома было записано: «Выполнение функций Совета учредителей возложить на исполком Октябрьского района». В январе 1991 г. Мосгорисполком передал УКОСО право на распоряжение имуществом Октябрьского района.

Таким образом, планировалось использование государственной собственности, с тем, чтобы прибыль поступала в полное распоряжение учредителям УКОСО. Реально распоряжаться народным добром должны были вполне определенные лица, сгруппировавшиеся вокруг И. Заславского. Районный Совет к этой коммерческой структуре, по замыслу номенклатурных экспериментаторов, уже не мог иметь никакого отношения. Все прелести причастности к распоряжению собственностью отходили к исполкомовским чиновникам и соратникам Заславского. Помимо чисто «родственного» отношения к кормящей их структуре, было установлено, что УКОСО освобождается от налогов и иных платежей в местный бюджет.

Надо ли объяснять, что все эти номенклатурные выкрутасы были прямым нарушением действующего законодательства?

В то время наивная демократия, еще не подозревавшая о краткости своего века, с трудом убеждалась в том, что не только собственность, но и власть приватизирована узкой группой лиц, а поверхностные изменения государственного режима в сторону демократии выстраивали отнюдь не демократическую систему власти.

К концу 1990 г. Заславскому окончательно осточертели демократические процедуры, и он с запальчивой наивностью обнародовал заявление, содержащее следующие слова: «Сегодня у нас нет времени на бесплодные дебаты, тем более что при этом блокируются работа Президиума и исполкома. Без сильной власти не может существовать ни государство, ни район, особенно когда происходят кардинальные изменения жизни миллионов людей. Чувства ответственности, реальности и компетентности — вот чего не хватает Вашим депутатам.»

В конце обращения Заславский призывал к референдуму по поводу изменения структуры власти в районе. Позднее кто-то напомнил зарвавшемуся «деморосу» о Конституции, и референдум не состоялся. Но здесь важен сам факт того, что один из лидеров московской «ДемРоссии» был уже в 1991 г. готов идти на противозаконные действия, выделяя один московский район из всей сложившейся системы государственной власти.

Несмотря на то, что никаких референдумов в районе провести не удалось, эксперимент Ельцина-Попова-Лужкова все же дал плоды, показав демноменклатуре, что защитники законности слабы, а большинство чиновников более склонны к соучастию в беззаконии, чем в соблюдении своих обязанностей. И «демократам» захотелось неограниченной власти, полного контроля за собственностью на каждом «вверенном» участке приватизации.

Районные депутаты не сразу получили информацию о том, что Мосгорисполком щедро спонсировал рожденное им УКОСО, отведя ему земельный участок городской земли вместе со зданиями под размещение «служебных помещений, офисов, гостиницы, предприятия общественного питания со строительством подземной автостоянки». Далее УКОСО уже самостоятельно заглатывало городскую собственность и землю, вкладывая их в уставные фонды коммерческих предприятий. «В полное хозяйственное ведение» Октябрьским райисполкомом было передано 925 зданий, общей площадью 419181 кв. м., балансовой стоимостью 23 миллиарда рублей, и сотни гектаров земли. Совместные предприятия рождались одно за другим. Вот лишь некоторые из них: ТОО «Роза Ко ЛТД», СП «Океан», советско-кипрско-голландское СП «Петр Великий», советско-австрийское СП «Каменный мост», коммерческий банк «Якиманка».

Кстати, последний иллюстрировал своими действиями ту наглость, с которой криминальное предпринимательство «осваивало» податливую городскую среду. Банк, испытывая нужду в помещениях, просто проломил стену к своим соседям — общественному центру микрорайона — и занял квадратные метры явочным порядком. Потом спешно провели ремонт и оформили договор аренды. На взятки не поскупились. Желающих помочь нуждающимся коммерсантам было хоть отбавляй, желающих помочь жителям микрорайона — считанные единицы.

Пересмотр арендных договоров на нежилые помещения стал в Октябрьском районе статьей дохода УКОСО. Ему было предоставлено право перезаключения этих договоров. Разборчивость в арендных вопросах давала немалый доход, а бесконтрольность — уверенность в себе.

С размахом пользуясь предоставленными правами, УКОСО в десятки раз занижало стоимость продаваемых им зданий. Свободно конвертируя жилье, предназначенное для очередников района на получение квартир, в нежилые помещения, УКОСО продавало их через биржу «Алиса» (тут снова поживился и банк «Якиманка»).

Отнимали квадратные метры не только у очередников. Властью исполкома в районе упразднялись детские учреждения, а принадлежавшие им здания и помещения передавались через УКОСО коммерческим структурам. На выбор можно было заказывать под собственные апартаменты двухэтажное здание детского сада, детскую изостудию «Радуга» или детский театр «Орион». И заказывали — не гнушались.

То же веселое переобустройство жизни на криминальный лад велось и за счет служб жизнеобеспечения района. Булочную с галантереей занял «Олби-дипломат» помещение, предназначенное отделению «скорой помощи» — возглавляемая самим Заславским ассоциация «Милосердие и культура» (АМиК) ему же отходит помещение, предназначавшееся ранее ассоциации инвалидов (тут же сдано в субаренду под коммерческий магазин) («Оппозиция», № 2, 1993).

Торговля еще непродажной повсюду в России землей — тоже было прибыльным и увлекательным делом для УКОСО. Особенно, когда продажа способствовала экономическому могуществу отдельных особо ценных для истории «демократов». Даром, как известно, бесценные подарки не делаются.

Например, фонд «Грядущее» был учрежден физическими лицам: самим Заславским, двумя его помощниками, депутатом Моссовета из «ДР» Д. Катаевым (впоследствии — депутат Городской Думы образца 1993 г.), помощником Г. Попова — Е. Савостьяновым (от ельцинского режима тот вскоре получил еще и погоны генерала КГБ) и самим директором УКОСО. Фонду передается предварительно переведенный из жилого фонда дом, потом дом списывается по остаточной стоимости 52 тыс. рублей и переписывается на баланс коммерсантам. Потом дом продается новым собственником за 6,7 млн. рублей, к которым добавляется еще и вычислительная техника, стоимостью 311 тыс. инвалютных рублей.

Для УКОСО все было нипочем под крылом «демократической» администрации Москвы. Из многочисленных операций УКОСО лишь одна стала предметом пристального внимания прессы и властей — продажа площади им. Гагарина. На ней и остановимся.

СП «ЦЕНТР КНИТ — Калужская застава» с контрольным пакетом акций у французских фирм «СБС» и «САРИ» (60 %) и УКОСО (28 %), выступившее от лица Моссовета, в январе 1992 г. получила от Лужкова землю площади им. Гагарина (60 гектаров) по цене 10 долларов за гектар в год. И все это на 99 лет с правом последующего выкупа земли. На церемонию закладки первого камня очередного суперпроекта собирался прибыть сам Ельцин. Был выпущен даже специальный пригласительный билет: «Под высоким председательством Его Превосходительства Президента Российской Федерации Бориса Ельцина мэр города Москвы Гавриил Попов и Президент фирмы КНИТ-Калужская Застава Юрий Платонов имеют честь пригласить…на церемонию закладки «первого камня» комплексной реконструкции пл. Гагарина и прилегающих территорий, которая состоится в присутствии Президента Российской Федерации 16 марта в 16.00.»

Но жители домов, случайно проданные вместе с землей, взбунтовались и помешали многозначительной акции. Закладка камня «под высоким председательством» не состоялась. А потом выяснилось, что некто Г. Попов самочинно подмахнул договор с СП от имени Президиума Моссовета, совершив подлог.

Так формировалась традиция номенклатурного дележа собственности: презрение к закону, закулисная подготовка экспроприаций, формирование интербригад из зарубежного и отечественного ворья.

Еще один штрих: субподрядчиком «КНИТ…» на облюбованной площади Гагарина выступило СП «Перестройка», ставшее уже к тому времени пионером по растаскиванию валютных ресурсов города (см. главу «»Перестройка» верхом на Москве»).

В феврале 1992 г. депутаты Моссовета обнаружили, что никаких санкций на распродажу московской земли не давали. Но остановить приватизаторов было не так просто. Нужно было разрастание скандала.

Рыбак рыбака видит издалека. Г. Попов увидел главу фирмы со стороны иностранного учредителя «КНИТ…» и признал в нем своего. «Свой» К. Пельерен пробавлялся аферами в родной Франции. В 1988 г. ему удалось перепродать высотный дом самому себе через подставную фирму и скрыть от налогов 12 млн. франков. В октябре 1991 г. был арестован компаньон Пельерена (кстати, имевший какие-то темные дела с хозяином известной впоследствии своими темными делишками фирмы «Сеабеко» Б. Бирштейном еще в 1990 г.), а в январе 1992 г. полиция добралась и до него самого.

Зарубежный скандал только подхлестнул криминальную активность СП «КНИТ…». Поскольку обещанные на старте французской стороной 2 млрд. франков в виде инвестиций оказались липой, пришлось вышибать средства у российского правительства. Летом 1992 г. Лужков и председатель правления «КНИТ..» просят от премьера Правительства России денег из кредитов, предоставленных Францией. На горе аферистам их скандальная известность (международного масштаба!) уже сделала свое дело и в средствах отказали. Валютный счет в «Токобанке» так и остался нулевым.

Наконец, в октябре 1992 г. по иску городской прокуратуры Октябрьский районный суд на основании обнаруженного Моссоветом подлога признал регистрацию СП «КНИТ…» недействительной.

Но все же история на этом не закончилась. Несмотря на поддержку решения райсуда, коллегия Мосгорсуда по гражданским делам (председатель Президиума Мосгорсуда З. И. Корнева) 30 декабря 1992 г. отменила решение об отмене регистрации. Поводом послужил пункт в учредительном договоре СП о рассмотрении арбитражных дел в Стокгольме. Верховный суд постановил начать дело с самого начала. А начало пришлось на 17 августа 1993 г. — прямо под путч демократов («РГ», 07.08.93).

* * *

УКОСО просуществовало год, достигнув в своей преступной деятельности невиданных результатов. Московские власти на этом основании стали переходить к осуществлению следующих этапов плана превращения всей Москвы в «сплошное УКОСО». А Октябрьское «ноу-хау» вместе со всеми криминальными историями с этого момента прячется подальше от глаз. Для этого приходится брать штурмом Октябрьский райсовет, сопровождая это дело мордобоем (побиты депутаты и даже прокурор), и похищать документы. Операция проведена под личным контролем Лужкова, правоохранительные органы молчаливо соучаствуют в произволе, а номенклатура может переходить к решению текущих проблем.

И в который уже раз история не кончается. Возомнившие о себе слишком много лидеры УКОСО подают в мэрию жалобу на саму мэрию: мол еще не все полезное сделано, да и право частной собственности не худо бы уважать (коль скоро УКОСО — частное предприятие!), а потому требуется продолжить удачный эксперимент в Октябрьском районе. На этот раз экспериментаторы просчитались. Широкомасштабный номенклатурный эксперимент уже шагал по стране без помощи первопроходцев, и оглядываться на них никто не собирается. ЧП районного масштаба уже никого не трогало, районная революция состоялась.

Маршрут, проложенный УКОСО, продолжили более мощные структуры. Решением мэрии в центральной префектуре была создана КРТ — Корпорация развития территории, повторяющая функции УКОСО и ставшая правопреемником Управления. Возглавил КРТ префект Музыкантский — давний любимец демократов и протеже Г. Попова… Впрочем, имевшие отношение к УКОСО вовсе не были обижены. Например, председатель Октябрьского исполкома стал президентом Московской товарной биржи.

Потом появилось знаменитое АО «Оргкомитет» (см. главу «Удавка для конкурентов»), где номенклатурной приватизацией занимался сам Лужков. Соблюдая формальные требования, Лужков официально покинул свой пост во главе «Оргкомитета», но не оставил «Оргкомитет» своей милостью и неофициальными рекомендациями. «Оргкомитет» по схеме УКОСО, продолжал торговать нежилым фондом Москвы.

А на общероссийском уровне опыт УКОСО переняло ближайшее окружение Б. Ельцина. Его уходящие в тень соратники неизменно получали в руки собственные фирмы, прикрытые государственным статусом. Так, бывший глава президентского аппарата Ю. Петров получил Государственную инвестиционную корпорацию и собственности на миллиард долларов (для использования в качестве залога иностранным инвесторам, страхующим их от политических рисков! — «РГ», 10.02.93), министр экономики Нечаев — Государственную финансовую компанию (для махинаций со льготными кредитами), министр внешнеэкономических связей П. Авен — «Альфа-банк». Попову дали Международный университет, Гайдару — свой Институт, Бурбулису — Центр «Стратегия»… Кстати, господину Петрову досталось здание на Мясницкой, 35, защищенное от всех форм разведки, ранее принадлежащее Минрадиопрому. Даже премьер Черномырдин, пытавшийся создать в этом здании радиоэлектронный центр России, вынужден был отступить («Правда», 15.01.94).

Опыт Октябрьского района достоин отдельного исследования. И такое исследование было сделано депутатом Октябрьского райсовета Ю. Мареничем (именно по материалам его публикаций написана эта глава). В конце 1991 г. вышла его брошюра, изданная мизерным тиражом на ксероксе. Она называлась «Распродажа Москвы или развитие методов «червонных валетов» («червонные валеты» — удачливая группа аферистов в предреволюционной России — не ведала, что ее опыт станет отправной точкой для российской демократии). Потом была целая серия статей в разных изданиях, участие в судебных процессах, отчаянная борьба на сессиях Октябрьского райсовета, участие в издании книги «Московский спрут»…

Судьба Ю. Маренича трагична. Борьба с коррупцией в Октябрьском районе не остановила всероссийскую криминальную революцию, которая в конце концов не оставила никаких надежд на возвращение Октябрьского района москвичам. Ю Маренич умер вскоре после октябрьского переворота 1993 г. Тогда же исчез навсегда и Октябрьский район.

Ледоколом криминальной революции эксперимент в Октябрьском районе Москвы взломал всю экономическую систему и социальный уклад. Номенклатура увидела: вот как надо разворачиваться! Впереди были светлые дали капитализма…


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]