Речь В.Н. Коковцова и наш политический курс


[ — Рукoвoдящиe идeи рyccкoй жизниНАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАРУКОВОДЯЩИЕ ИДЕИ РУССКОЙ ЖИЗНИ]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]


Со времени убийства вечно памятного Петра Аркадьевича Столыпина в думских сферах, как и в печати, немедленно поднялись толки о будущем «курсе» нашей политики. Идем ли мы по тому же пути, свернем ли на другой? Когда Владимир Николаевич Коковцов был Высочайшей Волей назначен в преемники П.А. Столыпина, в тех же сферах общественного мнения усиленно ждали какой-то «декларации» нового главы кабинета об общем направлении его предстоящей политики. Печальнейшее представление о нашей государственности выражалось в этих толках и ожиданиях. Действительно, стоит только вдуматься: насколько невысокое мнение о своей стране и о своем правительстве нужно иметь для того, чтобы ожидать перемены политики, как только шайка убийц или тайное злодейское сообщество (предполагая присутствие его в данном случае), вспомоществуемое непостижимо преступной небрежностью охраны, — успели убить П.А. Столыпина!

А между тем к стыду нашего прошлого нельзя не сознаться, что это настроение публики не совсем безосновательно. К несчастью для России, действительно у нас не только явно искусственная уличная смута, прозванная «революцией», но даже и отдельные убийства, как, например, В. К. Плеве, отражались резкими изменениями «курса». Можно было бы надеяться, что эти моменты принижения государственности могли быть уже забыты хоть за эпоху председательства П.А. Столыпина, который недаром начал свою правительственную деятельность знаменитыми словами «не запугаете». При нем в течение пяти лет русское правительство достаточно показало, что оно возвратилось к своему долгу: быть национальным и действовать не по указам террористов или каких бы то ни было «революций», а по предначертаниям той Державной Воли, которая в себе осуществляет волю России. Но если так, то как же может убийство министра отражаться «переменой курса» деятельности его преемника?

И, однако, толки об этом немедленно возникли и упорно продолжались, обличая какое-то закоренелое представление, что в «обновленной России» не существует самосознающего государства, а имеются только отдельные правители, которые делают, что хотят: при Столыпине объявляют «национальный курс», а при его преемнике могут объявить чуть не «антинациональный»… Престиж Русского государства, видимо, настолько потрясен предшествующими способами его «обновления», что даже самого элементарного доверия к нему не оказывалось ни на улице, ни в Таврическом дворце [86]. Все упорно требовали какой-то специальной «декларации».

Для восстановления чести Русского государства великую услугу составляет то, что новый председатель Совета Министров не дал, несмотря на это, никакой специальной декларации. Но в заседании Думы 28 октября он сделал нечто большее, то есть дал объяснение того, что никакой «декларации» не нужно и не может быть. Воспользовавшись частным вопросом финляндских реформ, В.Н. Коковцов сделал несколько замечаний, имеющих общее значение для выяснения «курса» нашей политики.

Отмечая, что убийство П.А. Столыпина было в Финляндии учтено как некоторый шанс отступления от проведенных им законов финляндской реформы, председатель Совета заметил, что «менее для него понятно» те же предположения охватили и русских. Очень тонко он не стал прямо опровергать этих предположений, а обрисовал всю их неуместность.

«Мы, господа, не успели еще привыкнуть к сознанию необходимости последовательности и преемственности в наших действиях. Мы слишком много придаем значения личности. Мы слишком легко допускаем мысль о том, что каждый преемник должен непременно находиться в противоречии или, по крайней мере, в несогласии со своим предшественником»… «По счастью, господа. в вопросах, от которых зависит действительная целость и единство государства, его слава, его могущество, во всех коренных вопросах удовлетворения насущных нужд русского народа — не может быть разницы во взглядах, не может быть колебаний и несогласий преемника по отношению к предшественнику. Все намеченные мною вопросы слишком глубоко затрагивают потребности русского духа, они заложены в самую глубину нашего сознания, и как бы ни оценивалась разница между тем или иным представителем власти, который поставляется Верховной Волей во главе исполнительной власти, как бы вы ни расценивали его политические идеалы, его дарования, его энергию, его способность поднять на ту или иную высоту народное сознание над будничной действительностью, по существу между ними разницы быть не может, и преемник покойного статс-секретаря Столыпина если и с меньшей силой и искусством, то, по крайней мере, с таким же убеждением будет защищать все проекты, которые внесены. Он будет защищать их не под влиянием духа угнетения, не под влиянием стремления устроить русскую жизнь так, чтобы кому бы то ни было непременно было худо, а под влиянием сознания, что русская народность, собравшаяся в одно общее неразрывное целое, в Российскую державу, которая пронесла идею нашего государства на пространстве вековых испытаний, должна получить себе в русском законодательстве справедливую оценку и олицетворение».

Нужно надеяться, что эти немногие, но сильные объяснения прекратят, наконец, у нас толки об общем направлении политики нынешнего кабинета, который есть не что иное, как выражение действия Русского государства, подобно тому, как П.А. Столыпин был выражением действия того же самого государства. В.Н. Коковцов с подобающей в самооценках любезностью воздал высокие похвалы своему предшественнику — государственному человеку действительно необычных талантов. Россия знает, однако, и В.Н. Коковцова как государственного человека также выдающихся талантов, и со стороны нашей было бы совершенно неуместно и бесполезно воздавать кому-либо из двух государственных людей, так долго действовавших вместе, в одном кабинете, какую-нибудь преимущественную хвалу. Это дело истории. Для нас же в настоящую минуту важно лишь то, что направление политики Русского государства определяется не личными вкусами министров, а теми общими условиями, которые отмечены В.Н. Коковцовым и которые в совокупности определяют так называемую государственную волю.

Установка этого пункта в настоящую минуту составляет заслугу В.Н. Коковцова подобно тому, как величайшую заслугу покойного П.А. Столыпина составило то, что он этот же пункт установил и закрепил во время своего председательства.

Читатели должны обратить внимание на то, что содержание формулы, данной В.Н. Коковцовым, есть то самое, что П.А. Столыпин определил формулой «национальная политика». Русская народность, создавшая русскую державу, должна получить себе в законодательстве справедливую оценку и олицетворение. Эти слова нового председателя Совета Министров дают именно формулу национальной политики. Долг законодательства, то есть обязательного определения норм действия государства, исполнительной власти и самих граждан, состоит именно в том, чтобы дать «олицетворение», как выразился В.Н. Коковцов, то есть реальное осуществление, «потребностям русского духа». Эту обязанность понял П.А. Столыпин, ее же провозгласил его преемник.

Мы говорили уже не раз, что возвещение национальной политики было великим делом государственного чутья покойного П.А. Столыпина не потому, что он на основании этого поставил на очередь несколько отдельных законопроектов, а потому, что национальная политика ставит над деятельностью государства непреложную обязанность всегда думать о духе нации, о содержании этого духа и о мерах к его осуществлению в реальной национальной жизни. Творчество законодательства и государственной политики отрешается при этом от всякого произвола, освобождается от подчинения революционным директивам и получает незыблемую почву. Что правильно, что ошибочно в наших законах или мерах, — все это уясняется при свете духа нации, и наши обязанности при создании новых законов или исправлении прежних получают незыблемое, никогда не обманывающее мерило. С этим мерилом мы и должны идти по пути государственной деятельности, памятуя, что оправданием наших мер служит не идея того или иного министра, а идея, кроющаяся в духе и сознании самого Русского народа.


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]