4. Мотивы за оставление бракоразводных дел в духовном суде


[ — В.В. Розанoв. Семейный вoпpoc в Рoccии. Тoм IIВ.В. Розанов. Семейный вoпpoc в Роcсии. Тoм II]
[ПРЕДЫДУЩАЯ СТРАНИЦА.] [СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]


При рассуждениях о настоящем предмете исходною признается мысль о браке как таинстве православной церкви. Исходя из этой мысли, полагают, что брак как таинство может быть: 1) совершаем, 2) признаваем недействительным и 3) расторгаем только единственно церковною властию, которая одна имеет право как совершать таинства, так и определять — законно или незаконно оно совершено, прекратилось или не прекратилось действие таинства. Посему, как и вообще показалось бы странным, если бы не церковь решала вопрос и производила исследование о том — действительно или недействительно известное таинство и не следует ли вновь повторить его, так и, в частности, было бы неестественно, если бы светский суд производил дело о неправильности и недействительности или о продолжении и прекращении таинства брака. В настоящем случае имеют силу — законы и право церкви, следовательно, должны быть — ее юрисдикция и суд. История всегда следовала этому началу, и брак как таинство церкви всегда был расторгаем не иначе, как по ее суду. На этом основании во всей православной и, в частности, в русской церкви бракоразводные дела всегда составляли предмет ведомства церковного суда.

Когда проект Комитета был разослан на предварительное рассмотрение епархиальным архиереям и духовным консисториям, то они представили свои возражения против передачи бракоразводных дел в светские суды, отстаивая производство их на прежнем основании. В одном из мнений епархиальных преосвященных по сему предмету пишется: «Бракоразводные дела неправильно поставлены в совместное ведомство судов — духовного и гражданского. Эти дела с начала до конца должны вестись в суде духовном. Брак как таинство скрепляется церковию; ею же должен быть и расторгнут; причем церковь, сохраняя свое достоинство, не может исполнять только полицейскую должность. Она сама должна знать, что и почему она делает; следовательно, должна рассмотреть и уяснить себе дело во всех его подробностях. Духовный суд с равным удобством может сноситься с другими ведомствами для получения нужных ему сведений, приглашать к себе экспертов и вообще людей специальных, как это сделают в судах гражданских, с тем же приличием может выслушать неприличное, как это сделает и суд гражданский. Зачем же разрушать существующий порядок, и естественный, и законный». В другом отзыве развивается: «Предположение… изъять из ведомства духовного суда все дела касательно браков и подчинить их суду светскому с точки зрения церковного догмата о таинствах и канонического права никак не может быть допущено. Брак есть одно из таинств св. православной церкви. В нем брачащиеся дают священный обет взаимной верности пред алтарем Господнем, и церковь дает свое ручательство* за сию верность, и затем добровольный сердечный союз брачащихся церковь скрепляет совершением таинства браковенчания. Брак есть священный договор**, заключенный при посредстве и ручательстве церкви чрез ее таинство. При таком положении дела расторжение брака помимо церкви и суда ее, или изъятие дел брачных из-под ведомства церковного суда, было бы очевидным нарушением прав церкви, оскорблением таинства, ею совершенного, какового нарушения своих прав не может потерпеть никакое благоустроенное*** общество. В делах брачных юрисдикция может быть только церковная, и суду светскому никоим образом не может принадлежать право уничтожения таинства брака. В отношении дел брачных преобразование, исправление и изменение могут иметь место только в самом ходе и ведении дела с процессуальной стороны». В третьем отзыве говорится: «Во всей православной церкви, и в греческой, и в славянской, и в русской, бракоразводные дела всегда были и ныне есть дела церковного суда. Иначе и быть не может. Церковь, от которой требуют расторжения брака как таинства, не может постановить сего важнейшего определения — на основании исследования, не ею произведенного, без поверки его, не может принять за несомненное доказательство прелюбодеяния — приговор какого-либо суда против своего собственного»… Далее выставляются предположения, что «светский суд может состоять из иноверцев и в таком составе рассматривать бракоразводные дела и предписывать епископу православной церкви о расторжении брака». В четвертом отзыве утверждается: «С передачею брачных дел светскому суду деятельность духовного начальства по этим делам была бы только исполнительная; духовное начальство обратилось бы в исполнителя приговоров светского суда, и деятельность его была бы одинаковою с деятельностию полиции при исполнении приговоров светского суда. Такое положение унизительно и вредно для церкви и стеснительно для церковной власти. Церковная, власть, исполняющая приговор светского суда, обязывается в сем случае на собственной ответственности пред Богом и церковью определять три важнейшие наказания и дать одно важное разрешение, именно: определить расторжение брака, наложить церковную епитимию с тяжкими последствиями отлучения от св. причастия, осудить на всегдашнее безбрачие и, сверх того, дать разрешение другому супругу вступать в новый брак, и все это обязывается сделать, не касаясь приговора светского суда и единственно в качестве исполнительной власти… Передача бракоразводных дел из духовных судов в светские неизбежно сопровождалась бы вредными последствиями для семейной жизни православного народа». Останавливаемся на этих мнениях, заимствованных отчасти из книги «Предпол. реформа церков. суда», с мыслию нагляднее выразить соображения за оставление бракоразводных дел в духовном суде; но воздерживаемся от разбора содержащихся в этих мнениях рассуждений.

______________________

* Это что за прибавка? В которых же словах венчания выражается «порука»? А что, если она оказалась не крепка и прелюбодеяние произошло? Ведь «поручитель», коего «порука» оказалась непрочною, чем-то отвечает за поручительство, терпит, наказывается! В чем же «ручающийся» священник наказывается при обнаруженной неверности тех, за кого он «поручился». И такие-то звуковые «воздухи» произносились и были выслушиваемы в кроваво-наболевшем деле. В. Р-в.

** То «договор», то «таинство»… Твердо одно только в этой болтовне: » Наше оно! не дотрагивайтесь, это наш хлеб и наша власть«. Вот уж припомнишь: «Не приемли имени Господа Бога Твоего всуе«. В. Р-в.

*** «Благоустроенное»… О, Господи! ведь терпит же «благоустроенное общество» 100 лет грабеж несчастных семьянинов. В. Р-в.

______________________

Мнения духовных консисторий хотя и высказываются против передачи бракоразводных дел светскому суду, но совершенно в другом, более умеренном тоне. Так, в одном из мнений пишется: «В заключение не можем не высказать мнения на предположение Комитета о передаче бракоразводных дел гражданскому суду. Вопрос сам по себе важный и при своем разрешении требует большой осмотрительности, тем более, что возбужден не с тем, чтобы облегчить церковь от множества дел, подлежащих ее ведению… Как бы то ни было, с своей стороны согласны на уступку гражданской власти следствий по бракоразводным искам при депутате с духовной стороны, но самые суждения о разводе браков и судебные приговоры по делам подобного рода непременно должны принадлежать церкви. Брак есть таинство, которое совершается церковью, а потому и расторжение брачных уз есть прямое, можно сказать, исключительное право церкви… Этого мало. Брак есть дело церкви, а потому при расторжении она должна быть не пассивным орудием .гражданской власти, а самостоятельным судьею. Светская власть, руководясь мирскими, часто плотскими понятиями и взглядами на брак, легко может пренебречь всеми принципами, на основании которых церковь с крайнею осмотрительностию и осторожностию расторгает брачные узы, а это поведет к ослаблению брачных связей, которые и без того в наше время шатки и непрочны, между тем как крепость и святость их составляют главную основу не только счастия семейного, но благоустройства общественного и благоденствия государственного». В другом консисторском мнении раскрывается: «Вопрос о подсудности бракоразводных дел представляет множество сторон, из коих одни вызывают, по-видимому, необходимость передать эти дела в ведение судов гражданских, другие требуют оставить их в ведении судов духовных. Истина и справедливость, очевидно, на стороне тех, которые защищают последнее мнение. При беспристрастном отношении к делу нельзя не признать безусловно верными следующие положения. Брак есть Богом установленное таинство. Оно совершается церковью, посему и расторжение брака должно быть совершаемо судом церковным. Нельзя гражданскому суду лишать священнослужителей сана; по тому же самому он не может расторгать брак. Гражданский суд, конечно, не будет полагать решений о самом расторжении брака, он только будет полагать решения о признании или непризнании фактов, по которым допускается развод; затем распоряжение о самом расторжении брака предоставляется епархиальному архиерею. Но этим сущность дела изменяется. В решении о признании события будет заключаться и решение о расторжении брака; архиерею после этого останется только быть исполнителем этого решения… Вреда от того не было и нет, что дела о расторжении браков производились и производятся духовным судом, а польза для всех очевидна; поэтому было бы прискорбно, если бы русская православная церковь сама отказалась от права, дающего ей возможность поддерживать и укреплять добрые нравы между своими членами. Отказавшись от этого права, русская церковь сама положит начало учреждению гражданских браков»… Подобные же мысли развиваются и в других мнениях. Вообще если обобщить суждения и мысли, высказанные и развитые в мнениях духовных консисторий, то правильно будет сказать, что все они вращаются около общей тенденции, что передача бракоразводных дел в светский суд равносильна отречению духовной власти от своих прав, противна духу нашего законодательства по брачным делам и поведет к ослаблению идеи церковного брака и водворению брака гражданского. Все эти и подобные соображения отзываются как бы предвзятою мыслию более устрашить, чем раскрыть предмет.

Ознакомившись с мотивами, по которым бракоразводные дела требуют оставить в духовном суде, следует принять в соображение и основания, по которым те же дела предполагают передать светскому суду. Изложением этих оснований и займемся в следующей статье, чтобы получить возможность в заключение высказать свое суждение.


[СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА.]