Парадокс: чем больше средств информации, тем дальше люди друг от друга. Никто ни во что не верит, никому не доверяет. И в каком направлении нам прорывать информа-ционную блокаду? Что считать достигнутым результатом?
Далеко не всем близко понимание того, что успех информационной работы опре-деляется нарастанием «человеческого капитала», который измеряется не охватом аудито-рии от той или иной публикации, а возникновением отношений – в нашем случае, отно-шений сочувствия, солидарности, соратничества. Видеоролик с аудиторией в несколько сот человек, который привел в нашу партию одного человека, для нас важнее телепереда-чи с нашим присутствием, которая из миллионов зрителей не принесла нам ни одного но-вого «штыка».
Современные люди удали-лись от реальности значительно дальше, чем древние, которых мы часто считаем какими-то недоде-ланными, поскольку он не знали того, чему теперь учат в школе. Тем не менее, мы сами себя об-манываем. В школе-то нас учат, но реальностью преподнесенные нам предметы не становятся. Это пустое знание — скорее плод вооб-ражения.
Точно так же мы теперь считаем, что участвуем в политике или хотя бы в ней разбираемся. Это тоже иллюзия. Жители древнегреческого полиса и участвовали в политике, и разбирались в ней. Мы же обманываем себя — создаем удобную иллюзию. На поверку мы почти ни о чем не можем судить уверенно, а потому все наши суждения — это словесная пыль, которая засыпает со-временную цивилизацию все более слежавшимися пластами. Слова оторвались от реаль-ности. Отсюда и падение нравственности: слово перестало быть предвкушением дела или описанием свершенного. Люди древности умели молчать. И им не нужны были для пони-мания реальности эти мегатонны никчемных слов, который убивают нашу способность просто видеть то, что есть вокруг.
Слово девальвировано, поскольку к реальности больше не привязано. И по той же при-чине происходит словесный по-топ. Без привязки к реальности слово начинает захватывать мозг человека как раковая опу-холь. И мельчиться, дробиться до полной бессодержательно-сти. Свобода слова сводит с ума. Говоря фактически сами с собой, люди думают, что у них есть аудитория. Им кажется, что они свободны в своих высказы-ваниях. Но что это за высказы-вания? По качеству, по практи-ческой пользе? Об этом стара-ются не задумываться, упиваясь свободой слова, которое теперь ничем не отличимо от рабства. Произвол в суждениях — тоже свобода. Наглость невежества, воплощенное в слове, — это раб-ство у дурно понятой свободы.
В начале 90-х годов либеральные группировки захватили практически все СМИ, и до сих пор пользуются сложившейся в те годы монополией. Лишь незначительную часть материалов СМИ, доносимых до зрителей, слушателей и читателей можно считать прием-лемой для русской традиции и русского самосознания. Это достоинство не руководства ведущих СМИ, а отдельных авторов.
Русское движение, благодаря интернету, получило широкие возможности для вы-ражения своих взглядов. Тем не менее, в сети можно насчитать лишь штучные пропаган-дистские команды, а основанная масса пропагандистов скорее самовыражается, чем пыта-ется привлечь на свою сторону людей с еще не сложившимися взглядами. У нас появи-лись тысячи писателей. При всеобщей неохоте к чтению. В особенности к такому чтению, которое требует определенного интеллектуального напряжения.
Такая же ситуация складывается и в общественных организациях русского движе-ния. При огромной популярности лозунгов, отражающих национальное мировоззрение, стихийный национализм присущ изолированным индивидам, каждый из которых препа-рирует эти лозунги «в меру своей испорченности». Безусловно, это также результат моно-полизации. Правящая олигархическая группировка уничтожила (репрессиями, внедрением провокаторов, кампаниями клеветы) практически все дееспособные русские объединения.
Сложившееся положение надо менять. Измениться оно может только одним путем: осознанием изолированными друг от друга русскими активистами необходимости объе-динения. Сначала в небольшие группы, объединенные взаимным доверием и общим де-лом, затем – объединением этих групп в каждом региона. Наконец, объединением на общегосударственном уровне. Причем, таких объединений может быть несколько, и они мо-гут выполнять различные функции.
Безумно стремление убедить всех в своей правоте. Согласие может быть только неполным, относительным. И только в том случае, если его ищут. Если ищут то, в чем со-гласны, а не расхождения. Если искать расхождения, то они мгновенно девальвируют то, в чем только что согласились. Надо искать согласия. Причем не со всеми подряд, а с ближними – с соратниками. И не стремиться их убедить, а стремиться быть с ними заод-но. В чем-то уступая и не абсолютизруя именно своего понимания той или иной пробле-мы.
Очень важно не спорить о терминах. И стараться тексты людей, близких в общем деле, интерпретировать в позитив, а не в негатив. Пра-вильно понимать – это означает и осознание терминологической неразберихи, в которой можно вступить в пустую склоку из-за пустяков.
Мы должны захватить своими идеями ак-тивное и деятельное меньшинство. Большинство просто пойдет за лидерами, поверит в то, во что вникнуть не захочет или не сможет. Поверит эмоциональному заряду. И важно здесь не обма-нуть, не стремиться к обману. Каждый, кто спо-собен понять нас, должен иметь шанс понять. Но поймет только меньшинство, это – самое важное, к чему мы должны стремиться. Прежде всего – не столько понимание, сколько эмоциональное единство, за которым следует дружелюбное понимание, истолковывающее все сказанное или написанное в пользу сохранения единства. Ведь на поверку почти всегда оказывается, что спор не стоил выеденного яйца.
Меньше спорить. Вместо этого создавать поводы для общих переживаний, общих дел, в которых соратники сплачиваются и становятся друзьями, меж которыми происхо-дят не споры, а задушевные беседы. Вот это и будет информационным прорывом. Не «бомбежкой по площадям» тиражами листовок, которые уходят как в прорву, не прибав-ляя к организации ни единого единомышленника, а сближение с конкретными людьми, которые оказываются рядом. Массовой информации мы должны противопоставить ду-шевность общения, ценность которого превосходит любые информационные кампании.
Конструктивные основы мировоззрения мы изложили в «Национальном манифе-сте», вокруг которого может произойти сборка движения. Программа чрезвычайных мер на случай падения власти у нас также разработана, но публиковаться не будет – только обсуждаться в доверительных кругах. Можно сказать, что ядро идейного объединения создано. Причем на высоком уровне, который уважительно оценивают не только россий-ские интеллектуалы, но и наши зарубежные друзья. Теперь дело за организацией.
Что мы предлагаем частному политическому активисту и малым группам? Прежде всего, осознание того, что нужно служить. Каждый из нас обременен добыванием хлеба насущного. И, если он честно исполняет свой профессиональный долг, то он, безусловно, служит России и русскому делу. Но теперь нам необходимо, чтобы долг перед страной и нацией был осознан как позыв к общему для всех проекту, в который вносится посильный вклад – пусть по виду самый незначительный.
Общее дело может быть продолжением информационной работы, которую ведут многие обособленные бойцы информационной войны. Но с координацией усилий. Прежде всего, для создания круга чтения наших сторонников и потенциальных союзников. Это должен быть достаточно высокий культурный и интеллектуальный уровень. Если мы не будем лидировать в культуре и интеллекте, если будем изъясняться «пацанским» языком, дело заведомо проиграно.
Координация в такой работе означает соединение в сеть и обсуждение одних и тех же материалов. Информация имеет значение, если она носит эксклюзивный характер. По-вторение и малопрофессиональное комментирование новостей, которые размещают в лен-тах ведущие агентства, мало чего стоит. Для размещения интеллектуального продукта мы создали сайт «Национальный манифест». На него и рекомендуем давать ссылки, направ-лять свои статьи и читать. Пусть это будет общим русским делом.